Повороты - Алиса Юридан

Речь Маккартни была чёткой и спокойной. При этом было видно, что она не пересказывала свои слова, подготовленные и вызубренные заранее, а говорила так, как в данный момент ей подсказывало сердце и разум. В нескольких особо эмоциональных местах сердце брало верх, и у Рэйчел даже слегка повышался голос, но затем верх снова брал разум, подсказывающий, что надо сохранять спокойствие, быть убедительной и не казаться наглой. Сара видела, что Рэйчел всеми силами пытается расположить её к себе. Лицо её было бесстрастно, но руки, лежавшие на коленях под столом, отчаянно теребили скрепку, машинально подобранную Рэйчел с этого же стола. Вообще, весь молодняк, что в разное время оказывался перед Сарой за этим столом в её кабинете, рано или поздно начинал нервничать и обязательно что-нибудь теребить – бумажку, скрепку, колпачок от ручки, кольца, часы. Исключений практически не было. Может быть, парочка самых стойких. Да Райан, который пришёл, сел и сразу положил руки на стол, а не на колени. Сара чуть улыбнулась уголком рта, вспоминая тот день. Совсем чуть-чуть, но Рэйчел уловила это и теперь растерянно смотрела на неё, гадая, на какие из её слов могла бы быть такая реакция.

– Продолжай, – кивнула ей Сара, не давая никаких объяснений или подбадриваний.

В кабинете снова зазвучал приятный голос Маккартни. Да и вся она была какая-то приятная. Да, именно то слово. И это было, наверное, хорошо. Слащавость Саре претила, чрезмерная строгость в таком возрасте – не убеждала, а тут вроде как всё вполне приятно.

Сара представила, сколько времени Рэйчел думала, в чём бы ей прийти сегодня на эту столь важную для неё встречу. К слову, её внешним видом Сара осталась довольна. Тёмно-синий пиждак, такие же брюки, белая блузка, обувь на низком каблуке. Сама Сара одета была почти так же, только костюм был чёрный, а блузка – под цвет глаз.

Девять минут сорок секунд. Основное Рэйчел рассказала и теперь ждала ответной реакции или хоть каких-то слов, но Сара молчала, и Маккартни приходилось самой заполнять тишину дополнительными словами. В конце концов, Саре это надоело, и она на полуслове прервала Рэйчел, рассказывающую об опыте, полученном ею в предыдущем отделе.

– Кофе?

Рэйчел поперхнулась от неожиданности.

Сара же её совсем не слушает!

Кажется, что она сидит на этом стуле уже вечность, говоря, говоря, говоря, а Сара то улыбается (или ухмыляется?), то смотрит на неё так, как будто у неё всё лицо в краске, то ни с того ни с сего перебивает и предлагает кофе… Рэйчел почувствовала, что все её худшие опасения начинают оправдываться. Сара – слишком сложно, Рэйчел – слишком неуместно. Сейчас Сара снова улыбнётся, встанет и молча укажет ей на дверь, несмотря на Рэндалла Прайса. Будет ли она права?

– Маккартни.

Фамилия, произнесённая Сарой без какой-либо интонации, только лишь с целью получить, наконец, ответ, буквально обожгла Рэйчел.

– Нет, спасибо.

– Как хочешь.

Было ли это ошибкой? Рэйчел вдруг заметила, что практически разломала скрепку, непонятно откуда взявшуюся в её непослушных сейчас руках. Смущённо улыбнувшись, она положила кусочек проволоки на стол и посмотрела на Сару.

Сара почти открыла рот, чтобы что-то сказать, но почему-то передумала и отвернулась к стене. Полминуты она внимательно изучала пресловутую стену, а Рэйчел, наблюдая профиль отвернувшейся от неё Сары, окончательно поняла, что больше не может выдавить из себя ни слова. Этот раунд она проиграла.

Сара, наконец, соизволила повернуть к ней голову.

– Рэйчел.

Сара переводила взгляд с лица чуть побледневшей девушки на остатки скрепки и обратно.

– Теперь скажу я.

Эванс решила больше не затягивать и сразу вывалить на Рэйчел всё то, что ей следует знать. Что она из себя представляет, Сара уже поняла.

– Во-первых, скажу честно – твоё нахождение здесь и я, и Уолтер считаем неуместным. Бессмысленным. Ненужным.

Рэйчел опустила глаза. Ничего другого она теперь и не ожидала.

– Во-вторых, не уверена, что ты сможешь принести нашему отделу хоть какую-то пользу.

Рэйчел продолжала изучать глазами краешек стола.

– В-третьих, как ты уже заметила, со мной, да и с Уолтером, пожалуй, тоже, тебе будет нелегко работать.

Сара помедлила пару секунд и добавила:

– В-четвёртых, вероятнее всего, ты будешь нам только мешать. Девочки для приготовления кофе нам не нужны, а твои успехи в предыдущих отделах меня мало впечатлили.

Вот тут Сара намеренно покривила душой. Рэйчел же не шелохнулась. И Сара нанесла последний удар:

– В-пятых, ни я, ни Уолтер не знали твоего отца. Это всё очень трогательно, да и он, конечно, заслуживает уважения, но, поверь, нас это мало волнует. Точнее – совсем не волнует.

Руки Рэйчел под столом вцепились в колени, но ни один мускул не дрогнул на её лице.

Сара откинулась на спинку стула и усмехнулась. Рэйчел не отреагировала.

– И, в-шестых, всё это было сказано не для того, чтобы тебя обидеть или запугать, но лишь для того, чтобы посмотреть на твою реакцию. Хотя это вовсе не отменяет справедливости всех моих замечаний.

Рэйчел Маккартни подняла голову и положила руки на стол.

– Ясно, – просто сказала она.

Нельзя сказать, что глаза Сары потеплели, а голос стал мягче – просто потому, что глаза её теплели только в самых крайних случаях, а голос вообще был всегда одинаковым, даже с Райаном, он отличался в основном только степенью усталости в нём, такой уж голос и такой уж характер. Но Сара знала, что она не ошиблась в Рэйчел, знала это с самого начала разговора. Рэндалл не подкачал, знал, кого можно тащить к ним в отдел, а кого – лучше не надо.

– Ничего личного, – добавила Сара, улыбнувшись.

Рэйчел устало кивнула. Такое впечатление, что этот кабинет вместе с этой Сарой выкачали из неё весь воздух и налили всё тело свинцом, а сейчас кто-то открыл форточку, и вроде как снова можно жить.

Сара с интересом рассматривала руки Рэйчел, лежащие на столе, её опущенную голову, её, с нетерпением и внимательно ждущую дальнейших слов. Затем спросила, уже точно зная ответ:

– Ты всё ещё хочешь остаться?

Рэйчел подняла голову, посмотрела Саре прямо в глаза и твёрдо ответила:

– Очень.

Сара ввела Рэйчел в курс дела. Пока Маккартни читала бумаги, Эванс отошла перекинуться парой слов с Корнетто. Из их разговора Рэйчел услышала много, но поняла мало. По крайней мере стало ясно, что жену убитого, обнаруженного совсем недавно (повезло же Маккартни прийти в отдел именно сегодня!), зовут Вирджиния Хоффман, самого убитого – Ричард, что свидетелей убийства нет, как и каких-либо улик – пока. Рэйчел слышала слова «подозреваемая», «алиби», «завещание» и «серьёзно», «убивала» и «не убивала», но целиком картину представить пока не могла. Хотя… Сара с Уолтером знали, что она что-то, да слышит. Вероятно, они рассчитывали, что она сможет составить полную картину ситуации на данный момент. А может, им глубоко плевать, что там у неё с этой картиной, а разговор этот вообще не для её ушей, просто заморачиваться и разговаривать в отдельном кабинете, чтобы Рэйчел ничего не слышала, ниже их достоинства. Рэйчел сердито тряхнула головой. Что за бредовые мысли лезут ей в голову? Ну просто бредовые. Это разговор с Сарой так на неё подействовал.

Маккартни дочитала бумаги и вышла из кабинета – нужно было узнать, что делать дальше. Как раз в этот момент у Сары зазвонил телефон, и она поспешно направилась к выходу. Вскоре она вернулась вместе с довольно красивой, но очень усталой женщиной, и они зашли в один из кабинетов. Затем Сара вышла и, нахмурившись, быстрым шагом направилась в кабинет Рэндалла Прайса.

Корнетто жестом поманил Рэйчел к себе.

– Хочешь в пекло?

– Да, – ляпнула Рэйчел, не успев осознать, что она делает. Вот сколько раз говорили – сначала подумай.

Корнетто хмыкнул.

– Весьма похвальное стремление, но не очень осмотрительное. Ладно, вот тебе первое более-менее нормальное задание: побеседуй-ка с Вирджинией Хоффман.

– С Вирджинией? А вы… Думаете, это всё-таки она убила мужа? – разум Рэйчел не поспевал за языком.

– Не исключено, – кивнул Корнетто, пряча пробивающуюся довольную ухмылку. – Так что ты будь повнимательнее.

– Но ведь я… – Рэйчел запнулась. – Это точно следует делать мне? Я имею в виду…

– …не запорешь ли ты это дело?

Маккартни замялась. Краска бросилась ей в лицо, делая её ещё моложе.

– Ты ведь знаешь, как это делается. И ты пришла сюда, чтобы что-то делать. Ещё не освоилась? Да такова жизнь, милая! Давай-ка, не разочаруй меня.

Рэйчел оставалось только кивнуть. Уолтер всучил ей в руки папку и похлопал по плечу.

– Я буду за дверью, – милостиво сказал он ей напоследок и подтолкнул к тому самому кабинету, в котором находилась Вирджиния Хоффман.