Прошу прощения... и тортик - Марина Дианова

блеском сдать вступительные экзамены и поступить на программиста, но там он продержался не долго, а вот я, вооружившись его книгами, грыз гранит науки с остервенением, умудряясь совмещать работу на заводе, учебу в училище и саморазвитие, но после отчисления Коляна мне стало неоткуда черпать знания, поэтому и я забросил это занятие.

Домой я вновь пришел за полночь. С первого этажа были отчетливо слышны посторонние голоса и пьяные разговоры.

В дом я уже давно попадаю через запасную лестницу, ведущую непосредственно ко мне в комнату. Балконная дверь, собственно, уже который год, являющаяся для меня парадной, запиралась на три замка, а дверь, ведущая из комнаты в дом, давно находится под сигнализацией, во избежание незваных гостей, а то прецеденты уже были.

Достав из закромов родины учебники для Алены, по которым когда-то занимался сам, я лег спать с твердой уверенностью, что поступаю правильно ограждая ее от назойливого внимания Олега.

4.

- Я больше не могу, – стонала Алена, после трех часов непрерывных занятий.

Мы сидели в моей комнате и готовились к ее экзаменам.

Первые наши занятия прошли под мой монотонный бубнеж, где я заставлял Алену впитывать ту информацию, которую я пытался втиснуть в ее милую головушку, то теперь, спустя почти две недели, она крутила мной как хотела, а сегодня – особенно.

- У тебя экзамен по математики через три недели, тебе надо готовиться. – я не повелся на ее «щенячьи глазки», строго указав на разворот учебника. – Кому это надо?

Она притворно вздохнула и поднялась со стула, приподнимаясь ко мне на носочках.

- Ты знаешь, - выдохнула она мне в губы – На улице весна, а я тут, как узница в темнице. А мой страж даже не покушается на свою добычу. - Я сглотнул, а она начала водить пальчиком по мой груди. - Все влюбляются, целуются, а я хожу, как старая дева, не целованная.

Я глубоко вдохнул, чувствуя, как теряю контроль, поэтому просто прижал ее к своему телу.

- В клетку к тиграм лезешь. – Она довольно кивнула головой, утягивая меня на диван, забираясь на меня сверху и первой целуя.

- Мне так нравятся твои поцелуи, - шептала она, оторвавшись на миг от моих губ, пока я с упоением выцеловывал дорожку вдоль ее сонной артерии к ушку. - Леееш… - протянула она, когда я прихватил губами особенно чувствительное место за ухом, а она заерзала на мне.

- Я помню. – прохрипел я, не узнавая собственного голоса, в очередной раз останавливая свои руки, которые уже сжимали приятные округлости нижней части ее тела.

Она сводила меня с ума. Ее поцелуи разжигали такой пожар в моей… пусть будет, душе. Ее ласки заставляли часами стоять в душе и, что греха таить, помогать себе самому справиться с давлением на нижнюю половину моего тела, но она, будто издеваясь, каждый раз доводила меня до такой точки кипения, что я был готов, как последняя сволочь, наплевав на ее мнение, взять с особым извращением. Хотя, я больше чем уверен, особого сопротивления не возникло бы; даже сквозь ткан ее льняных брючек и своих джинс, я прекрасно чувствовал, что эти поцелуи не оставляют не равнодушным не только меня. Она пылала, она желала, она, как и я, хотела этого не меньше, но страх перед первым разом каждый раз заставлял ее остановиться.

- Да чтоб тебя, тварюга. – снизу раздался мужской крик, а следом за этим грохот.

- Прости, - сказал я, с сожалением смотря за тем, как Алена торопливо поправляет на себе одежду. – Сможешь дойти сама?

- Да, конечно. – она кивнула головой и вышла на балкон. – Позвонишь мне вечером? – снизу раздался грохот. Я кивнул головой, поцеловал губы и вышел за дверь.

На первом этаже, на полу в своей блевотине лежала мать, а рядом с ней сидел пьяный мужик без штанов – они валялись рядом.

- Проблемы? – спросил я, поднимая мать на диван.

- Эта сука обрыгала мне штаны. – мужик попытался сфокусировать на мне взгляд, но судя по-тому, что его взгляд все время убегал, получалось у него с трудом. – А ты вообще кто?

- Совесть твоя, - привычно огрызнулся я. – Собирай свои монатки и давай-ка отсюда. Видишь, дама уснула.

Мужик вновь поднял на меня взгляд, оценивая уже как соперника, видимо увиденное его впечатлило, потому что он молча поднялся и забрав грязные штаны, направился к выходу, качаясь из стороны в сторону.

Я покачал головой, принёс матери тазик, убрал остатки их пиршества, наконец поднялся в свою комнату.

О непростых отношениях с матерью Алена знала лишь урывками. Она знала, что после смерти отца она начала скатываться, знала, что неадекватные личности частые гости в нашем доме, знала, что мне иногда приходится поработать кулаками, усмиряя особо буйных «гостей», но обсуждать это с ней не хотелось, но учитывая, что именно стало причиной ее спешного отбытия домой, вопросы у нее явно имеются.

- Привет. Нормально добралась? – Алене я набрал сразу, как поднялся в комнату.

- Да, все хорошо. Ты как? – ее голос, и правда, был взволнованным.

- Нормально, мне-то что? – Я постарался сделать голос более веселым, но, даже я понимал, что до беззаботности мне далеко.

- Я переживала. – Поделилась она, а я лег на подушку, прикрывая глаза.

- Я в порядке. К такому быстро привыкаешь.

- Наверное пора ложиться спать? – Спросила она, а я мимоходом взглянул на часы. Начало двенадцатого. – Ты знаешь, у меня в пятницу последний звонок и я бы была безумно рада тебя видеть.

- Я постараюсь прийти, - пообещал я, искренне надеясь суметь вырваться с работы. – Малыш, ты не испугалась сегодня? - мне важен был ответ, потому что такие разборки часть моей жизни.

Мимоходом вытащил сигарету из пачки и прикурил, вслушиваясь к тяжелому дыханию на той стороне трубки.

- Испугалась, - призналась моя храбрая девочка. – Но я знала, что ты со всем разберешься.

- Ну вот видишь, я разобрался.

- Вижу, - ее голос улыбался, а я не смог отказать себе в искушении задать провокационный вопрос.

- Малыш, - голос стал хриплым и чуть севшим. – А что на тебе сейчас надето?

- Ничего, - сразу получил я ответ. Сигаретный дым застрял в горле, а я разразился кашлем.

-