Курсант: Назад в СССР 11 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Спасибо, я полное собрание его урвал, — я поставил на стойку свою ношу, сорвал бирку и раскрыл коробку на глазах у изумленной женщины.

— А почему же они опечатаны? — пролепетала она.

Теперь на коробку она смотрела хмуро, но со странным любопытством. Как будто подозревала, что книги специально так оформили, для антуража. Ну уж нет, до такого никакие книготорговцы не додумаются — особенно в части того, чтобы оставлять на страницах черные пятна.

— Издержки профессии, — хмыкнул я. — Так в какой книге, вы говорили, милиционер идет по следу убийцы старушки? — я выгреб книги на стойку.

— Не милиционер, а полицейский. Так вот в этой! — уверенно заявила женщина, выудив из стопки одну из книг. — Вам понравится.

— Спасибо, не сомневаюсь, — я сложил книги обратно в коробку, а эту положил сверху, чтобы не затерялась. И уже зашагал по коридору в сторону лестницы, но потом остановился и, обернувшись, спросил: — Скажите, э…

— Елена Петровна, — вежливо подсказала администратор.

— Скажите, Елена Петровна, а в книгах Светлицкого всегда убивают?

— Ну, конечно, это же детектив, как без этого…

Она, улыбаясь, развела руками, все ещё не вполне понимая, что за странная ситуация развёртывается у нее перед глазами

— А в его романах не убивали случайно директора швейной фабрики?

— Что?

— Ну или другого руководящего работника социалистической промышленности.

— Нет, что вы! Всеволод Харитонович пишет о девятнадцатом веке. Вот почитаете и все узнаете…

— Ясно, спасибо… Жаль…

Я вошел в пустую комнату. Света и остальные, очевидно, обживались в Управлении, знакомились с материалами дела Парамонова.

Ну, а я переоделся в футболку с олимпийским мишкой и трико, умылся и завалился на кровать с томиком Светлицкого. Давненько я не читал книг, да чтобы с какими-нибудь приключениями, тайнами и интригами. Приятно шелестят страницы… Пахнуло застарелой типографской краской от незатейливого черного шрифта.

Раскрыл на первой главе. Первый абзац гласил: «Тишина глубокой ночи укутала город туманом безмятежности. Но безмятежность эта казалась ложной и тревожной, будто кто-то не спал и задумал страшное…»

Я пролистал еще несколько страниц, нашел сцену, где сыщик прибыл на место убийство старушки Калиновской. Описано грамотно, с точки зрения криминалистики, возможно, автор и действительно работал в органах. Дошел до того места, где он описывал предполагаемое орудие убийства, и вздрогнул. Реплика персонажа (доктора, привлеченного осмотреть тело Калиновской) гласила:

— Удар в сердце, господа! Обоюдоострым клинком!

— Обоюдоострым? — переспросил полисмэн.

— Да, сударь, предположительно, кинжалом…

Глава 4

Я лихорадочно вчитывался в черные строки книги еще и еще. Нет, мне ни хрена не показалось! Старушку Калиновскую убили ударом в сердце кинжалом. Одним точным ударом, прямо в квартире, где она проживала. Только адрес происшествия, естественно, отличался от адреса убитой Завьяловой. Оно и понятно, в романе Светлицкого всё-таки фигурировал вымышленный город девятнадцатого века.

А теперь мне оставалось выяснить, кто же этот «дворецкий», что пришил престарелую актрису театра (если говорить о персонаже). Там актриса, а у нас — балерина. Для меня, так почти одно и то же.

Я с головой окунулся в чтиво, торопясь узнать развязку. Пробовал читать роман c конца, но ничего не понял. Литература оказалась не для беглого чтения. Автор все выстроил, так чтобы читатель смаковал каждую страницу, порой отвлекался на пространные описания и какие-то боковые, не имеющие никакого значения для сюжета сюжетные линии. Классик же, блин, почти, хоть и будущий, ему можно…

Поэтому пришлось последовательно продираться сквозь высокий слог мэтра, через длиннющие высокопарные диалоги, многоуровневые описания и вычурную конструкцию пустых, на мой обывательский взгляд, сцен. Ну точно классик, так его раз так. Кто же там «дворецкий»? Кто?…

Но развязка меня немного разочаровала. Убийцей оказался… кучер.

Вот незадача… А здесь, в этом времени, кого искать? Таксиста? Я захлопнул книгу и покачал головой. Ну чего я хотел? Эх! Не стоило возлагать надежды на выдуманный сюжет, хотя начиналось все красиво — и там, и там старушка. Обе примы и обе убиты кинжалом.

Но блин! Не бывает таких совпадений… Думай, Андрюша, думай… Как так вышло, что злоумышленник пришил Завьялову таким же способом, а потом еще, что интересно, полапал томик Светлицкого? Ну не хозяйка же, в конце концов, схватилась за книжку в перчатках. И размер-то не ее пальчиков. Чертовщина какая-то…

Я стал пролистывать остальные книги. Не знаю, что я там хотел найти, но интуиция подсказывала, что есть еще что-то в текстах.

Так-с… Убийство молодой парочки в парке, убийство старого купца в трактире, убийство целой рыбацкой артели… Хорошо хоть, порой вот эта суть прямо в аннотации упоминается. Все это не то, как говорится, пальто… А я искал именно пальто. Вернее, жертву, хоть как-то связанную с пошивом одежды, как покойный Парамонов Савелий Артурович — директор литейской швейной фабрики.

Перелопатив с добрый десяток томов и уже теряя интерес к книгам, я вдруг наткнулся на рассказ. Не повесть, не роман, а какая-то куцая зарисовка с размытым началом. Хотел ее пролистнуть, сочтя сию писанину недостойным внимания сыщика, но что-то меня удержало.

Я стоически протер глаза, включил настольную лампу (уже вечерело), подвинув книгу поближе под бордовый абажур, и вперился усталым взглядом запойного читателя в строчки. Пробежал пару страниц и обомлел.

Вот оно! Рассказ был о том, как обнаружили труп знаменитого портного, обшивавшего князей и прочих богатых щеголей Петербурга. Но самое интересное, что там все было обставлено, как суицид. Нет следов борьбы, портной болтается в петле в квартире на улице Жуковского, а лаковые сапожки его не достают до табурета. Все буквально как в деле Парамонова. Будто повесился, запрыгнув в петлю.

Твою мать! Ну это уже точно прямая отсылка книги к убийству. Или убийства к книге. Хех! Не обмануло меня предчувствие.

Это что получается? Что у товарища Светлицкого есть некий поклонник, или своего рода подражатель, который моделирует убийства из его великого творчества, воплощая их в реале?

Я вскочил с места. На хрена? Он художник, он так видит? Или это мания? Психическое расстройство? Тогда, возможно, есть еще убийства, на которые мы не обратили изначально внимания, и которые прошли по сводке, прикинувшись обычной бытовухой, например. А на самом деле — все они связаны между собой. Надо будет изучить сводку и снова перелопатить эти книжки. Хотя книжки лучше перепоручить Алексею. Он у нас любитель почитать…

С этими мыслями я снова сел. Выходит, что в городе орудует серийный убийца… Хотя два убийства — это пока для серии маловато. Но ведь я еще глубже и не копал пока.

Из коридора послышался знакомый цокот каблучков. Дверь распахнулась, и на пороге появилась Света.

— О! Ты дома! — она хотела разуться, но замерла на полпути, с приподнятой ножкой, и с удивлением на меня уставилась. — Андрюш, ты что? Книги читаешь? Прямо студент. А я думала, ты работаешь…

— Ага, читаю, — кивнул я, с трудом заставив себя оторваться от рассказа, хотелось все-таки узнать, кто же убил этого злосчастного портного.

— Что читаешь? Не помню, чтобы ты увлекался художественной литературой.

Света, наконец, скинула туфли, скользнула на цыпочках ко мне, делая вид, будто не хотела мне мешать, а потом вдруг набросилась на меня и повалила на кровать, на которой я сидел в обнимку с книгами, будто меня кто колдовством сюда приковал.

— Ну оторвись уже от этой макулатуры! — в ее глазах сверкнули бесенята. — Я соскучилась! Что ты там читаешь такого интересного?

Она взяла одну из книг и раскрыла.

— Вот это да. Детектив? Ты серьезно?

— Да это по работе, — отмахнулся я, поглаживая девушку по бедрам, что прижали меня к матрацу.