Властелин мира - Жюль Верн

Мы поужинали за одним столом с работниками фермы, а потом спокойно проспали всю ночь.

На рассвете следующего дня предстояло начать восхождение. Высота Грейт-Эйри не превышает тысячи восьмисот футов, — высота не такая уж большая, средняя в цепи Аллеганских гор. Поэтому мы надеялись, что не слишком устанем. За несколько часов можно добраться до самой высокой точки. Правда, в пути могут встретиться трудности: придется перебираться через пропасти, обходить препятствия, подниматься по крутым и опасным тропинкам. В этом заключалось неизведанное, риск, на который мы шли. Читателю известно, что проводники ничего не могли сообщить на этот счет. Больше всего меня тревожила ходившая в этих местах молва о неприступности утесов Грейт-Эйри. Но ведь это не было проверенным фактом, и оставалась надежда, что после падения глыбы где-нибудь в толще скалистой стены могла образоваться брешь.

— Наконец-то мы начинаем подъем, — сказал мистер Смит, зажигая первую трубку из тех двадцати, которые он выкуривал за день, — и начинаем неплохо! А сколько это отнимет у нас времени, я, право, не знаю…

— Но ведь мы твердо решили довести наше расследование до конца, мистер Смит? — спросил я.

— Конечно, мистер Строк!

— Мой начальник поручил мне вырвать у этой ведьмы Грейт-Эйри ее тайны.

— И мы вырвем их силой, если она не захочет открыть их добровольно, — отозвался мистер Смит, жестом призывая небо в свидетели, — вырвем, даже если бы нам пришлось спуститься за ними в самые недра горы!

— Возможно, что наша экскурсия не закончится в один день, — прибавил я, — хорошо бы запастись съестными припасами.

— Не беспокойтесь, мистер Строк; у наших проводников на два дня провизии в охотничьих сумках, мы идем не с пустыми руками. К тому же хоть я и оставил славного Ниско на ферме, но все-таки захватил с собой ружье. В лесах и ущельях между отрогами гор, должно быть, уйма дичи. А чтобы зажарить эту дичь, стоит только развести костер. Если там наверху уже не зажгли костер без нас…

— Костер, мистер Смит?

— А почему бы и нет, мистер Строк? Помните это пламя, это великолепное пламя, которое так напугало наших фермеров!.. Кто знает, остыл ли там очаг и не тлеет ли еще огонек под золой? Если в ущелье есть костер, значит есть и вулкан, а разве бывает так, чтобы вулкан совершенно погас и в нем не осталось бы ни уголька?.. Право, плох тот вулкан, у которого не хватит огня, чтобы сварить яйцо или испечь картошку! Ну, ладно, поживем, увидим!

Что до меня, то, признаюсь, я еще не составил себе определенного мнения на этот счет. Я получил приказ проникнуть в тайну Грейт-Эйри! Если котловина не скрывает в себе никакой опасности, ну что ж! Тогда все узнают об этом, и местные жители успокоятся. Но в глубине души — разве это не естественно для человека, которым владеет демон любопытства? — я был бы счастлив, если бы вершина Грейт-Эйри оказалась центром необычайных явлений, причину которых открыл бы именно я! Вот тогда я был бы удовлетворен! И какую известность доставила бы мне моя поездка!

Наше восхождение началось в следующем порядке: впереди оба проводника, которые выбирали путь, за ними Элиас Смит и я, то рядом, то друг за другом, в зависимости от ширины тропинки.

Сначала Гарри Горн и Джеймс Брук повели нас по узкому отлогому ущелью. По обеим сторонам его поднимались довольно крутые откосы, где переплетались, образуя непроходимую чащу, какие-то кусты с плодами наподобие шишек и с темными листьями, большие папоротники, дикая смородина.

Множество птиц оживляло эти лесные заросли своим пением. Самые шумные из них, попугаи, тараторя без умолку, оглашали воздух пронзительными криками. Из-за них почти не было слышно, как сновали в кустах белки, хотя эти зверьки водились здесь в изобилии.

След горного ручья, которому это ущелье служило руслом, прихотливо извивался, спускаясь с одной из вершин. В дождливые месяцы иди после какой-нибудь сильной грозы этот ручей, вероятно, низвергался пенистым водопадом. По-видимому, он питался только дождем и снегом; сейчас он совсем иссяк, и это ясно указывало на то, что истоки его были не на вершине Грейт-Эйри, так как в противном случае вода струилась бы непрерывно.

Через полчаса ходьбы подъем сделался так крут, что пришлось сворачивать то вправо, то влево и удлинять путь бесконечными обходами. Идти по ущелью становилось решительно невозможно. Приходилось цепляться за траву, ползти на коленях, и при таких условиях немыслимо было успеть взобраться на вершину до захода солнца.

— Честное слово, — воскликнул мистер Смит, переводя дух, — теперь я понимаю, почему ни один турист не поднимался на Грейт-Эйри!..

— Да, — ответил я, — хлопот будет много, а чего мы добьемся, еще неизвестно! И если бы у нас не было особых причин во что бы то ни стало довести нашу попытку до конца…

— Верно, — согласился Гарри Горн. — Мы с товарищем несколько раз взбирались на вершину Блек-Доум, но никогда не встречали таких трудностей, как здесь.

— Эти трудности могут превратиться в непреодолимые препятствия, — добавил Джеймс Брук.

Теперь нам надо было решить, с какой стороны искать обходный путь. Справа и слева поднимались густые чащи кустов и деревьев. Конечно, правильнее всего было поискать менее крутых склонов. Может быть, если мы минуем опушку, нам легче будет идти по лесистым откосам? Во всяком случае, нельзя брести наугад. К тому же не следовало забывать, что восточные склоны Голубых гор неприступны на всем протяжении, так как они спускаются под углом около пятидесяти градусов.

Самое лучшее было положиться на опыт наших проводников, в особенности на чутье Джеймса Брука. Этот славный малый в ловкости не уступал обезьяне, а в проворстве — пиренейской серне. К сожалению, мы с Элиасом Смитом не всегда могли бы отважиться пролезть там, где пролезал этот смельчак.

Впрочем, я надеялся не отстать от него, так как привык лазить и люблю физические упражнения. Я твердо решил, что пройду всюду, где пройдет Джеймс Брук, хотя бы мне пришлось несколько раз сорваться. Иначе обстояло дело с мэром Моргантона, — он был постарше, менее вынослив и чувствовал себя не так уверенно. До сих пор он изо всех сил старался не отставать, но временами начинал пыхтеть, как тюлень, и я заставлял его перевести дух.

Короче говоря, мы убедились, что подъем на Грейт-Эйри потребует больше времени, чем можно было ожидать. Мы предполагали добраться до верхних утесов часам к одиннадцати, а теперь нам стало ясно, что даже в полдень мы будем от них на расстоянии нескольких сот футов.

Около десяти часов, после неоднократных попыток отыскать более сносный путь, после многочисленных обходов и возвращений, один из проводников подал нам знак остановиться. Мы достигли верхней границы лесистого пояса, и деревья, которые росли здесь реже, теперь не закрывали от глаз первую скалистую гряду, окружавшую Грейт-Эйри.