Тысяча молний в бензиновых лужах - Мария Сальватор

Нет, вы еще и подумали, что я мог украсть гребаную форму и подставить всех нас. Так вот, что. Раз я такой ху*вый, играйте без меня. Встретимся вечером в «Гипси».

– А что ты будешь делать сейчас? – поинтересовался разъяренный Дин.

– Сейчас я буду строить план удачной мести этой девице, – ухмыльнулся я и сбросил вызов.

Маргарита

– Самовлюбленный нарцисс! Посмел мне такое сказать! Представляешь? – не могла успокоиться я.

– Да ладно тебе, Ритка, хорошо, что все обошлось, я так испугалась за тебя. С ним же никто не связывается.

– Я просто в шоке, он решил, что я пытаюсь познакомиться с ним и от безысходности придумала эту историю.

– Рит, успокойся. Он просто избалованный, привык, что все у его ног.

Я недовольно вздохнула.

– Мне так стыдно, Рай, я обвинила его в таких ужасных вещах. Что теперь ребята подумают обо мне? А Сан Саныч? Боже мой…

– Рит, ну хватит, все нормально.

– Мне нужно извиниться?

– Что? – удивилась Раечка. – Еще чего! Перед кем? Перед Картером? Рита, очнись! Как он себя повел? Подстерег тебя в пустом коридоре, прижал к стене, да еще и обвинил, Бог знает в чем!

– Точно. Ты права. Извинения здесь ни к чему. Слишком много чести! Он такой хитрый! В одну минуту сделал меня виноватой! Я так зла! Сто процентов это он украл форму, просто подговорил кого-нибудь, чтобы взяли вину на себя. Я разоблачу его, вот увидишь!

– Рит, перестань. Хватит с тебя проблем, теперь вы однокурсники, так что лучше не конфликтовать с ним, – сказала Рая.

– Не хочу делать вид, будто бы ничего не случилось! – Упрямо возразила я. – Злюсь, как только вижу его!

– Смотри, как разошлась, – заулыбалась Раечка, – он тебе понравился?

– Как ты можешь веселиться, когда я так зла?

– Ладно, Круглова, не злись. Просто забудь об этом и утром иди, как ни в чем не бывало.

Я ушла в свою комнату в полном расстройстве чувств. Этот Ильяс действительно ударил по моему самолюбию, как он мог вести себя при других как ангел, а со мной так агрессивно разговаривать?

– Совершенно никакого воспитания! – Фыркнула я, хлопнув рукой по одеялу! – Если бы он не был виноват, то прямо на площадке сказал это, почему он ждал так долго? Пошел в кабинет Сан Саныча и все рассказал там? Это странно, ну, погоди! Я все равно выведу тебя на чистую воду.

Так, ругаясь про себя, я никак не могла уснуть, мысли не давали мне покоя. Что в нем такого, что он никак из головы не выходит? Я чувствовала, как он меня жутко раздражает.

– Слишком задиристый и высокомерный! – Рассуждала я вслух. – Думает, что каждая вторая сходит по нему с ума? Как бы ни так! Хотя… На площадке он показался мне таким беззащитным, что я готова была сказать, что это не он. А во второй раз, когда мы стояли в коридоре, он выглядел таким решительным. Смотрел мне прямо в глаза, ни разу не моргнув. А потом вцепился и… Отшвырнул меня к стене! Так больно! Нет уж, Рая была права, он не тот, за кого себя выдает! Назвал меня стукачкой! Ух! Как он смеет так вести себя со мной? Только попадись мне завтра на глаза!

Ильяс

Рассматривая танцующих девушек, я сидел за барной стойкой и потихоньку цедил свой виски. Пыл постепенно угас и вскоре иссяк совсем. Однако мне нужен был план, чтобы проучить ту высокомерную ящерицу, которая посмела обругать меня. Офигеть! Обругать меня, самого Ильяса Картера. Да ладно, если бы еще обругать, она залепила мне такую пощечину, что я еле удержался на ногах. Вот сучка! Ну, нет, она точно должна получить свое.

– Привет, красавчик, – ко мне подсела Наташка, незаметно поправляя грудь. – Ох, милый, мне так жаль, насчет того, что произошло в универе сегодня утром.

Я злобно оскалился, глядя на нее. Только мысль о том инциденте на площадке снова заставляла меня снова беситься и крушить все вокруг.

– Она просто жалкая потаскушка, – выдавил я, делая глоток своего пойла.

– Илья, так просто оставлять это нельзя, если каждая вторая будет таким образом обращать на себя внимание, твоему авторитету придет конец, дорогой.

Я ухмыльнулся и схватил Наташку за бедра, нагло поднимая левой рукой ее подбородок, чтобы рассмотреть эмоции преобладающие на ее лице.

Ната никогда не выделялась из толпы тех девушек, которые поражали своей легкодоступностью. Даже сейчас меня тошнило только от одного взгляда на эту дешевку. Все лицо было в катышках от пудры, на ресницах был десятисантиметровый слой туши, на слизистой красовалась подводка дешевого карандаша, который скатался в уголках глаз, на верхних веках были растушеваны ярко-голубые тени, губы накрашены красной помадой. Боже мой. Даже думать о кратковременной близости с такой, как Наташка было противно, не говоря уже о поцелуях на набережной и прогулках за ручку.

– Хочешь, я помогу тебе избавиться от напряжения? – прошептала она.

Но я не нуждался ни в ее подхалимстве, ни в услугах, которые она оказывает каждому второму, готовому оплатить ее коктейль.

Внезапный толчок в мою правую щеку заставил меня рухнуть на барную стойку с напитками, вызвал крик сидящей рядом Наташки. Эта щека до сих пор горела от пальцев той нахальной девчонки, а сейчас у меня было ощущение, будто к ней приложили раскаленную сковородку. Музыка и вскрики стали тише, кажется, мне заложило ухо. Я резко повернул голову, передо мной стояли Дин и Тим, который потирал кулак.

– Какого хера? – взревел я, подлетая к парню и хватая его за ворот рубашки.

– Здесь легко догадаться, или ты думаешь, я смирюсь с твоим поступком последней крысы? – прошипел он мне в лицо.

– Тимоти, ты что-то путаешь, не вы ли как последние крысы предлагали мне сознаться в том, чего я не делал?

– Парни, парни, – вступился Дин, – прекращайте. Тим, мы поступили херово, но, Ильюх, ты тоже хорош. Даже не представляешь, как ты нас подвел, Саныча, пацанов и вообще.

Я скривился в недовольной гримасе. Нет, я относился к тому типу людей, которые даже если будут чувствовать непреодолимую тягу поговорить или извиниться, то все равно никогда не подойду первым, а извиняться первым и подавно никогда не подходил. Мне было плевать, сколько я не буду общаться с этим человеком, три дня, неделю, месяц, я никогда не позволю себе унижаться перед кем-то. Я Ильяс Картер и этот город полностью принадлежит мне, как и все, кто находится в моем окружении.

– Мальчики, успокойтесь, все же можно… – лапочила Наташка.

– Заткнись! – Крикнул я. – А ты, Тим, прежде чем что-то сказать или сделать хорошенько подумай, во что это может обратиться. Со мной шутки плохи, ты это знаешь, и даже статус моего хорошего друга не поможет тебе.

– Так, Илья, Тим, хватит, – начал злиться Дин, – мы дружим со школы, вы ох*ели из-за