Тайная свадьба - Джо Беверли

– Значит, она может утверждать, что вы воссоединились в следующие дни, и у тебя нет возможности это опровергнуть, – сказал Торн. – И даже если жена умерла, кто-то, возможно, пытается действовать в интересах ребенка, не зная всей правды.

Кристиан выругался.

– Но почему теперь? Почему кто-то начал копаться в этом деле десять лет спустя?

Торн снова налил себе чаю и предложил Кристиану.

– Мне сейчас нужно что-то покрепче.

Поднявшись, Торн налил из графина бренди и вручил Кристиану стакан.

– Не забывай про графский титул. Это было во всех газетах. Кто-то в Йоркшире прочитал, что сэр Джеймс Хилл стал новым графом Ройландом, и задумался.

– Хилл – распространенная фамилия, – возразил Кристиан.

Торн снова сел.

– Но даже в юности ты не был простым. Имена детей нового графа нетрудно выяснить…

– Я назвался Джеком.

Торн кивнул:

– Определенная защита, но даже в этом случае могут быть сделаны запросы о молодом офицере по фамилии Хилл.

– Спустя год после того, как отец стал графом? – Кристиану ситуация с каждой минутой нравилась все меньше. Он осушил стаканчик и встал, чтобы снова наполнить его.

– В провинцию новости доходят медленно, – сказал Торн. – Интересоваться может сама Доркас, возможно, живущая в стесненных обстоятельствах. Она понимает, что могла бы быть виконтессой. Ее сын, если он у нее есть, может претендовать на графский титул…

– Виконтессой она может быть, но я раньше ее в аду увижу, чем она навяжет мне ублюдка Мура.

– Конечно, но этот запрос из Йоркшира означает, что что-то происходит. Мы должны действовать быстро и выяснить, жива ли Доркас и был ли у нее ребенок. Мои люди наведут справки в Йоркшире.

Кристиан поставил стакан.

– Я не собираюсь забиваться в щель в ожидании неприятностей. Я должен действовать.

– И получить еще одно ранение?

– Таковы законы войны.

– Это не война, – сказал Торн, – здесь необходим другой подход. Оставь это дело мне.

– Что ты можешь сделать, если обнаружишь, что Доркас жива?

– Подкупить ее.

– Не выйдет, если ее тетушка еще здравствует. Черт возьми, вероятно, за всем этим стоит она. Она врезалась мне в память – это чудовищное существо со скрипучим йоркширским выговором и ужасными подручными, которые по ее приказу любому глотку перережут.

– Это какое-то Средневековье, тебе не кажется?

– Таков Йоркшир.

– Я встречал цивилизованных йоркширцев. В том числе женщин. Графиня Аррадейл, например.

– Такая же ужасная, особенно теперь, когда она еще и маркиза Ротгар. Мне нравятся женщины приятные и податливые.

Губы Торна дрогнули.

– А если твоя Доркас такая? Что тогда?

– Безмозглая – да, в это я могу поверить, но податливая… Не из этой конюшни.

Торн тоже поднялся:

– Позволь мне заняться этим, Кристиан. Ты создан для действий, а не для переговоров и тонких расследований.

Кристиан шагал по комнате.

– Я не могу сидеть на месте. Хорошо тебе, ты хозяин жизни, у тебя все всегда под контролем.

– Спасибо, – сухо заметил Торн.

– Помилуй, это вовсе не упрек!

Друзья не стали на этом останавливаться, но все-таки это прозвучало укором.

Торн имел привычку все контролировать и сверхъестественно владел собой. Наверное, все из-за того, что он родился герцогом и рос без семьи. Когда ему было три года, его мать вышла замуж за француза и ей не позволили увезти сына из страны.

Торна растили безупречно добросовестные опекуны и попечители.

– Если я и женат, брак можно аннулировать, поскольку с обеих сторон было принуждение, – нарушив неловкую тишину, сказал Кристиан.

– Это всегда непросто, – покачал головой Торн. – Можно уцепиться за необходимость осуществления брачных отношений, когда клятвы произносятся вне церкви…

– Мы определенно этого не сделали.

– Если кто-то лишил ее девственности, это трудно доказать.

– У меня не было согласия отца, – сказал Кристиан. – Это наверняка кое-что значит.

– Нет. Это и было главным пунктом реформы Хардуика: дать родителям контроль над малолетними и предотвратить тайные браки. – Он взял Кристиана за руку. – Не волнуйся. Мы это уладим. Какие документы у тебя есть?

Кристиан думал об этом.

– Никаких.

– Никаких?!

– Я вылетел оттуда уязвленный до глубины души и без клочка бумаги. Даже не могу вспомнить имя священника, который сочетал нас.

Торн закатил глаза.

– Мне было шестнадцать!

– Если бы людей вешали за отъявленную глупость, что, между прочим, неплохая идея, ты угодил бы на виселицу. Одному Богу известно, где находится реестр и потрудился ли священник передать его епископу. А как насчет свидетелей? Кто они?

– Половина людей в этой проклятой гостинице. Как она называлась? Кажется, «Бараний хлев». Где-то около Донкастера.

– Я положительно тону в полезных деталях.

– Там была еще тетушка, – сказал Кристиан. – Если она все еще Фроггат, ее будет легко найти. Ни один нормальный мужчина на ней не женится.

– Ну, порой случаются удивительные браки. Впрочем, если за этим стоит тетушка, мы не можем отправиться прямо к ней. Если тот священник не сдал в архив реестр, ты мог бы отрицать, что брак имел место.

– Солгать? Но там была масса свидетелей.

– Ах да. Какая жалость.

– Ты не чувствовал бы никаких угрызений совести?

– Ты с ней не спал, – сказал Торн, – не сделал ей детей, которых объявили бы незаконнорожденными. – Он подошел к письменному столу и сделал несколько пометок. – Где точно это случилось? «Бараний хлев», ты сказал? В Донкастере?

– Нет, рядом. Черт, я не помню. – Кристиан хотел провести рукой по волосам, но только взъерошил парик. – Полк был расквартирован в Донкастере, а это случилось в нескольких милях в направлении Шеффилда. Недер… Недер…

Кристиан напряг память.

– Кажется, Недер-Гризбатт!

– Недер-Гризбатт? – эхом отозвался Торн.

– Или что-то вроде этого. Но не волнуйся об этом. Я все узнаю. Я сам собираюсь заняться расследованием.

Торн выпрямился:

– Это неблагоразумно.

– Послушай, я или официально женат, или нет. Моя поездка туда этого не изменит. Но кто-то должен навести справки на месте, и это могу сделать я. Я могу получить отпуск. На месте я вспомню больше.

– Это может оживить все трупы, которые ты пытаешься предать земле.

– Как? Я поеду туда не как Джек Хилл. Я теперь лорд Грандистон. Никто не узнает, что я в армии, если я приеду в гражданской одежде.

– А если Доркас и ее тетя знают или подозревают, что Джек Хилл теперь лорд Грандистон, наследник графа Ройланда?

– Черт! – Кристиан снова зашагал по комнате. – Ладно, я буду мистером Грандистоном. Если они действительно знают это имя, у меня будут причины для расследований. Я прикинусь обеспокоенным родственником Джека Хилла, выясняющим правду о старом инциденте.