Пикировщики - Павел Цупко

По всем расчетам, самолет подлетал к Белостоку, но города не было видно: мешало ярко светившее солнце и плотная туманная дымка, закрывавшая весь горизонт.

Прошло еще несколько минут, Ар-2 приблизился к окраинным домикам, и в кабинах резко запахло удушливой гарью пожарищ: туман оказался… дымом. Белосток тоже горел. А как аэродром? На этом аэродроме самолету Усенко согласно приказу командира полка предстояло совершить посадку. Предчувствие беды подкралось к летчику. Оно его не обмануло. Белостокский аэродром был разгромлен фашистской авиацией: разрушен авиагородок, на стоянках взорваны самолеты, которые не успели взлететь.

— Впереди по курсу СБ! — закричал Филиных. — Кто это стреляет по нему?

Усенко тоже увидел серебристого собрата. Тот подлетал к границе летного поля. Летел он почти в сплошном облаке из черно-белых разрывов: с земли по нему яростно стреляла зенитная батарея.

— Что же они делают? — бушевал бомбардир. — Ослепли? Красных звезд не видят, что ли? Это же осиповская «восьмерка»!

Усенко узнал машину своего авиаполка: на ее фюзеляже четко виднелась цифра «8» — то был самолет лейтенанта Осипова. Значит, он тоже закончил разведку и теперь готовился произвести посадку, а ему мешали.

Осипов перевел свою машину на снижение и выпустил шасси. Зенитки тотчас прекратили его обстрел, зато разрывы появились под самолетом Усенко.

— Что за черт! — в сердцах выругался Константин, энергично отворачивая от аэродрома. — Саша! Следи за Осиповым. А мы что будем теперь делать?

— Как что? Садиться! Зенитчики, видимо, спутали СБ с «юнкерсом». Они ж внешне похожи. Потому и стреляли. Ничего! Сейчас им Осипов «разъяснит»! Заходи, Костя, на посадку.

— Добро! Вхожу в круг.

Но едва Ар-2 подлетел к летному полю, как вокруг него вновь заклубились разрывы. Усенко выпустил шасси, и обстрел прекратился. Странное поведение зенитчиков настораживало. Летчики внимательно осмотрелись, но ничего подозрительного не заметили. Самолет снижался.

— Осипов сел. Рулит. Видишь?

— Да, да. Вижу.

Константин заходил на посадку, а Осипов все рулил Было в его поведении что-то необычное, на Осипова непохожее и потому вызывавшее подозрение: тот всегда рулил на повышенной скорости, «с ветерком», за что ему часто влетало от командования. А сейчас… полз как черепаха. В чем дело?

Осипов наконец поравнялся с ангаром, остановился. В ту же минуту от ангара отделились и побежали развернутой цепью к самолету… солдаты в серо-зеленой форме. Но другую сторону ангара Константин вдруг разглядел шесть трехмоторных транспортных самолетов Ю-52, еще дальше — до десятка Ме-110. На их крыльях и фюзеляжах темнели черные кресты, на килях — свастика. У самолетов сновали серо-зеленые фигурки.

Константина бросило в жар: как же до сих пор ни он, ни экипаж не заметили врагов?

— Фашисты заняли аэродром! — закричал он и двинул секторы газа. Моторы взревели на максимальных оборотах. Летчик повернул кран уборки шасси. Ребята! Саша! Огонь! Огонь по фашистам! — приказал Усенко, направляя нос Ар-2 на цепь гитлеровцев, лихорадочно ловя их в сетку прицела. Корпус машины задрожал от стрельбы носовых пулеметов. Цепь гитлеровцев сломалась, солдаты забегали, часть из них, сметаемая ливнем пуль, осталась неподвижной, другая прыгала в укрытия.

Застучали пулеметы Филиных и Прядкина. Зенитки неистовствовали, они били в упор, но младший лейтенант, прижимая бомбардировщик к земле, вел его бреющим полетом и поливал свинцом все попадавшееся на пути.

Когда отлетели от Белостока на порядочное расстояние, командир экипажа напомнил бомбардиру:

— Давай домой, Саша!

— Да, да! Сейчас…

Усенко не мог примириться с мыслью о том, что на аэродроме остался самолет Осипова и фашисты уже наверняка расправились с советским летчиком.

Наступило тягостное молчание. Через некоторое время его прервал Филиных, объявив: «Волковыск!»

Впереди показались знакомые очертания водонапорной башни и высокие шпили костелов районного центра. Пожары бушевали и в этом городе, но они уже никого не удивляли.

— Да что же это такое? — вдруг вскрикнул Александр.

— Где? — переспросил Усенко.

— Да на аэродроме. В Борисовщизне.

Подлетая к своему аэродрому, они не узнали его. Все поле было перепахано воронками от бомб. Горел навес над столовой, скамейки. Не стало палаток. Кое-где дымились обуглившиеся деревья. Но самым страшным было — дымящиеся самолеты. Константин не поверил своим глазам. Может, сказалась бессонная ночь дежурства, голод пли напряженный полет? Он встряхнул головой, плотно закрыл и открыл глаза. Увы! Ошибки, к несчастью, не было: на земле догорало не менее трех десятков бомбардировщиков из их полка.

Как же случилась такая беда? Ведь авиаполк должен был взлететь вслед за разведчиками. Видимо, не успел, так как налет немецкой авиации был внезапным.

Ар-2 кружил над аэродромным полем. С места, где находился КП полка, взвилась зеленая ракета. Там стояла группа людей, махала руками. Один из них поднял над головой белый флажок.

«Посадка разрешена», — автоматически и как-то безучастно отметил про себя летчик.

Капитан Гаврильченко — осунувшийся, почерневший — молча выслушал доклад разведчиков. Сказал с болью:

— Значит, Осипов угодил к фашистам в лапы? А где Устименко? Не видели?.. Напишите подробное разведдонесение и сдайте в штаб. — Он задержал взгляд на командире экипажа.

— Устал?

— Никак нет! Готов к выполнению нового задания!.. Товарищ капитан, туда надо лететь немедленно! Надо помогать наземным войскам. Там очень трудно!

— Знаю, Усенко. Наша четвертая эскадрилья уже воюет. Еще готовим около десятка машин.

— Севернее Гродно прорвались танки. Много их! Разрешите мне, товарищ командир? Сейчас, сразу, как заправлюсь. Я знаю, где они…

— Нет, Усенко. Тебе нужно отдохнуть. Потом я тебя пошлю! Связи с командованием у нас по-прежнему нет. Отправил уже три самолета. Как в воду канули. Будем воевать сами. Пойдешь на доразведку!

— Есть!.. Только, товарищ капитан, разрешите с бомбами? Там столько целей! Хоть килограммов шестьсот!..

— Хорошо, Усенко, возьми шестьсот! Нет, тысячу килограммов! Взлетишь? Молодец! Бери десять «соток», лети! Мсти за родной полк!

Из-за леса донеслось монотонное гудение — там показался одинокий самолет.

— Устименко!..

— Товарищ командир! — подошел техник самолета Гаркуненко. — Самолет к боевому вылету готов!

— Хорошо! Экипаж в сборе?

— Да! Только… — Гаркуненко замялся.

— Что там еще? — спросил Костя.

— Я без тебя отпустил в Россь старшину Федосова.