Мендель Маранц - Давид Фридман

– Да, в этом доме много стекла на крыше, и цветов в парке и рядом на углу бьют фонтаны сельтерской воды.

Зельда сердито встала.

– Я спрашиваю тебя об улице на Вест-Сайде, около Центрального парка, а ты говоришь мне про нашу грязную улицу Питт!

– Но я уже сказал тебе раньше, что я не покупаю дома на Вест-Сайде, – ответил Мендель. – А купил себе дом на улице Питт!

– Что ты говоришь? – опешила Зельда? – Какой дом?

– Дом, в котором мы живем, – сказал Мендель, стуча пальцем по столу. – Я купил этот дом! Зачем мне перебираться в Центральный парк и жить там с обезьянами, если тут рядом имеется такой прекрасный большой дом? Ты говоришь, три комнаты тебе недостаточно. Теперь их будет у тебя шестьдесят! Весь дом наш и даже со двором! – воскликнул он радостно. – Что такое Пятая Авеню! Молодые чурбаны. Что такое улица Питт? Простой народ. Что такое дом? Место, где стоит твоя мебель. Что такое семейный очаг? Место, где находится твое сердце. Зельда заломила руки.

– Боже мой! У меня кружится голова, как колесо! – простонала она чуть не в истерике. – Что он наделал? Он сумасшедший! Купил целый рабочий дом! Он хочет запереть нас навеки в этой тюрьме!

Особняк, о котором она мечтала, – серебряный дворец с золотым куполом – обрушился на нее, когда она, шатаясь, подошла к стулу и опустилась на него. Из развалин этого особняка вставал безобразный, грязный рабочий дом, насмехавшийся над ней. Нет! Никогда не примирится она с такой жизнью! Скорее она станет просить милостыню на улице, потеть на фабрике, мыть полы в чужих квартирах, но никогда не согласится быть хозяйкой-дворничихой этого дома-тюрьмы.

– Скорей он сам сойдет с ума, чем сведет меня! – решила Зельда. – Идем, Сарра! Сегодня уложимся. Завтра уедем! Пусть новый хозяин дома останется один!

Зельда встала и с особенным величием во всей фигуре медленно пошла в спальню. Сарра, не говоря ни слова, последовала за ней.

Мендель озадаченно сморщил лоб.

«Что такое жена? – размышлял он. – Народ. Он никогда не бывает доволен. Что такое муж? Король. Ему всегда угрожает опасность!».

Бернард, настолько ошеломленный, что до сих пор не мог произнести ни звука, наконец, дал выход своим чувствам.

– Я такой человек – я не люблю сумасшедших! На какого черта тебе понадобился этот дом? Только потому, что ты иногда ел сосиски, когда был бедным, ты согласен купить целую колбасную фабрику, когда стал богатым! Какая тебе польза от этого дома, если ты ломаешь свой семейный очаг?

Подумав немного, он добавил, уже гораздо мягче:

– И, во всяком случае, если тебе нужен был целый рабочий дом, то почему ты не обратился ко мне?

В доме Маранцев в тот вечер царил необыкновенный хаос. Зельда кричала на детей и била их. Дети плакали и визжали. Сарра потихоньку проливала слезы.

Мендель стоял у окна, заложив руки за спину и устремив взгляд в темноту. Он казался хирургом с холодным, стальным ланцетом в руках, а его семья – пациентом, стонущим под этим ланцетом. Но на одну минуту его холодное лицо утратило свою жесткость и озарилось чуть заметной улыбкой. «Что такое известный план? Операция. Сперва плохо, потом хорошо!».

VI. Мендель Маранц меняет квартиру

Была последняя неделя перед Пасхой. Женщины в платках, с кожаными сумками в руках, толкались на рынке, в узких проходах между палатками и ручными тележками. Торговцы, стоя позади своих лавок на колесах, хриплым голосом выкрикивали свои товары. Фарфоровая посуда, бананы, ковры, шелка, чернослив, канделябры, куры, спички и зубочистки – все это богатство, нагроможденное кучами на прилавках и на тележках, мелькало перед жадным взором домашних хозяек.

Две нарядно одетые дамы, стоя в стороне от рынка, долго смотрели на шумную, суетливую толпу.

– Мадам, идем, – сказала молодая дама, вдоволь наглядевшись на расстилавшуюся перед ними картину.

– Подожди минуту, – сказала ее мать, не желая уходить. – Может быть, меня кто-нибудь узнает? Прошло только семь месяцев, – вздохнула она, – а кажется, я не была здесь семь лет!

– Я хотела бы знать, где тот старый дом! – сказала дочь, натягивая лайковые перчатки. – Я почти забыла, как тут идут улицы! – жеманно добавила она.

– А я никогда не забуду, – ответила мать. – Вот Ридж, а вот улица Ривингтон, а дальше – Деланси. Нам нужно пройти еще один квартал и потом повернуть на улицу Питт.

Зельда и ее дочь медленно пробирались сквозь шумную толпу, пока не вышли на улицу Питт. Зельда узнавала многих прохожих, но ее почти никто не узнавал. Они вошли в тот квартал, где они раньше жили, и стали искать старый дом. Они не были здесь целых семь месяцев и всё это время жили с семьей Бернарда Шнапса в Седархерсте – пригороде Нью-Йорка, – ожидая, пока Мендель не передумает и не приедет к ним. Но Мендель и не думал менять своего решения и упорно продолжал жить на улице Питт.

Регулярно каждую неделю в течение семи месяцев он посылал Бернарду Шнапсу деньги на содержание своей семьи, а также некоторую сумму самому Бернарду. Но сам он не собирался покидать улицу Питт. Казалось, чем богаче он становился, тем больше он цеплялся за эту улицу.

Борьба между Менделем и Зельдой свелась к простому выживанию. Кто окажется слабее и сдастся в этой борьбе? Устанет ли Мендель от постоянного посещения кофеен, столовок и рыбного рынка, или Зельде и ее дочери надоест праздная жизнь, пустые удовольствия и бесплодное стремление проникнуть в «высшее общество»?

По временам Зельда совершенно падала духом. Это было в те минуты, когда она вспоминала о Ривке, жене дворника. «Какая я дура, – думала она, – Может быть, Менделю это только и нужно было. Я с семьей далеко от дома – в Седархерсте, – а он с этой гадкой, бесчестной женщиной на улице Питт! И все это сделала я сама, по своей глупости!».

Но она решила терпеть до конца ради Сарры. Рано или поздно, но Менделю придется бросить улицу Питт. В надежде на это Зельда и ее дочь решили нанести ему последний, сокрушительный удар. Они теперь шли к нему, чтобы попрощаться с ним. После Пасхи они покинут его надолго, быть может – навсегда! Они уедут в Европу. Таков был их план.

Голос Сарры резко нарушил мечтание ее матери.

– Я не вижу нигде дома, в котором мы жили! Его здесь больше нет!

Они дошли до конца квартала, осмотрели все дома. Но старого, рахитичного дома, в котором они жили, нигде не было видно. Он исчез. Изумленная и сбитая с толку Зельда и ее дочь пошли обратно, одна по одну сторону улицы, другая – по другую, тщательно осматривая все дома. Но дома, который они искали не было. Он словно провалился сквозь землю.

– Мама! – крикнула вдруг Сарра с другой стороны улицы. – Скорее иди сюда!

Зельда испуганно побежала через улицу и, тяжело дыша, вдруг остановилась на тротуаре, словно приросла к асфальту – настолько велико было ее изумление!

Втиснутый в длинный ряд серых и желтых безобразных зданий между двумя мрачными, ободранными домами, стоял пятиэтажный мраморный особняк, с роскошными мраморными лестницами, балконами, огромными окнами с золотыми ручками и жалюзями и блестящей крышей, ярко горевшей на солнце.

Серебряный дом с золотым куполом! Чудесное, воздушное жилище, ярко выделявшееся среди грязных трущоб Ист Сайда.

Зельда и Сарра стояли на одном месте, не будучи в состоянии думать, говорить или понять. Им это казалось каким-то странным, непонятным сном среди бела дня, какой-то галлюцинацией, обманом зрения. Куда девался дряхлый, покосившийся рабочий дом? Куда они попали? На Вест-Сайд, около Центрального парка, или на улицу Питт? Где Мендель? И где Ривка? Боже мой! Что здесь случилось за эти короткие семь месяцев?

Голова у Зельды кружилась. Она с трудом стояла на ногах.

– Что это делают здесь, на улице Питт, такие важные дамы? – раздался вдруг голос позади них.

Зельда обернулась и быстро схватила Сарру за руку. – Ой! – воскликнула она, страшно побледнев. – Ты напугал меня до смерти!

Перед ними стоял Мендель. Он был в одной сорочке с засученными рукавами; на нем были те же помятые, старые брюки и широкие, пыльные башмаки, которые он носил еще тогда, когда они жили с ним.

– Что такое жена? – были первые его слова, сказанные в виде приветствия. – Твоя тень. От нее никак не избавишься!

– Не будь так уверен! – сурово сказала Зельда. – Что это еще за сумасшествие ты тут придумал? – не удержалась она, сгорая от любопытства.

Мендель добродушно улыбнулся.

– Ты, как видно, не узнаешь старого дома, Зельда! Иди, посмотри. Мы уже не живем не пятом этаже. Я перебрался ниже, туда, где жила Ривка! Я всегда говорил тебе, что у нее лучшая квартира во всем доме!

Зельда не двигалась с места. Мендель заметил безмолвный, жгучий вопрос в ее глазах.

– Ривка выбралась отсюда давно, – добавил он многозначительно. – Все прежние жильцы выехали из одного дома. Но у меня есть другие. Взгляни, Сарра! Прочитай матери, что тут написано!

Он указал на бронзовую доску, прибитую к мраморной стене дома. Сарра прочла вслух: