Пока я помню - Борис Долинго

Беркович пожал плечами:

– Давай в «Ганди» и поедем. Ты же всегда любил остренькое.

– Любил… – кивнул Федор.

Они помолчали немного, и Пошивалов спинным мозгом почувствовал, что сейчас будет задан именно этот вопрос.

– Что случилось с твоими? – спросил Антон.

Федору показалось, что в бок воткнули шило. Он застыл на пару секунд, глядя на мостовую через лобовое стекло.

– Они умерли, Тоша. Так случается…

Антон молча кивнул.

Машина повернула налево и выехала на Парк-авеню.

– Я, кстати, хочу тебя спросить, – снова заговорил Беркович, – как ты попал в КСИ?

Пошивалов, справившийся с нахлынувшей болью, пожал плечами:

– Нетрудно догадаться: как правило, берут только одиноких. Я стал одиноким – и стал очень им интересен.

– Хм, – как-то отрешенно заметил Антон, – стал одиноким – и взяли…

Федор повернулся и несколько секунд смотрел на друга, элегантно управлявшего машиной.

– То есть ты считаешь, что тут что-то не так?

– Не знаю, – хмыкнул Антон.

У Пошивалова вдруг снова заныл бок.

– Ты хочешь сказать?..

– Я не знаю, Федя, не знаю… Мне странна эта ситуация. Прости, конечно…

– Здесь-то можно говорить? – Федор показал рукой на салон машины.

Беркович кивнул:

– Здесь – на сто процентов можно, проверено.

– Ты допускаешь, что орхане специально убирают близких у достаточно квалифицированных спецназовцев, чтобы вербовать потом к себе?! Они могли бы так иметь роты сотрудников, подобных нам. А в КСИ дефицит подготовленных кадров из землян.

– Странно, что так у тебя получилось… – тихо, но с некоторым нажимом сказал Антон.

Они замолчали и дальше ехали молча. Беркович несколько раз повернул и припарковал машину на площадке у небольшого магазина.

– Нам туда, – показал он вдоль улицы.

Федор посмотрел на таблички – Шестая восточная стрит.

– О, да тут, кажется, не один индийский ресторан.

– Не один, – подтвердил Антон, – но мы пойдем в «Ганди».

Они перешли на другую сторону и оказались у входа в ресторан, где стояли две статуи: напротив скромно выглядевшего гуру расположился более яркий Ганди. В воздухе витали ароматы благовоний, горели масляные светильники.

Зал почти пустовал, но тем не менее Антон попросил подошедшего метрдотеля посадить их в отдельную кабинку. С поклоном просьбу исполнили. К столу подошли сразу три официанта в белоснежных рубашках и чалмах. Один, сдержанно улыбаясь, подал толстую папку-меню и винную карту, двое застыли в ожидании заказа.

– Ну-с, – поинтересовался Антон, одной рукой раскрывая меню, а другой поглаживая темно-бордовую скатерть, – готов заказать что-то конкретное?

– Я тебя умоляю! – Федор закатил глаза. – Я же не спец по индийской кухне. Полагаюсь на твой опыт.

– Отлично, – кивнул Беркович. – Мы ведь хотим хорошо покушать, верно? Тогда так…

Он быстро выпалил заказ, словно заранее продумал, что хочет видеть на столе, и двое официантов, сделав пометки в блокнотиках, удалились. Третий остался.

Беркович вопросительно посмотрел на друга:

– Пить мы что будем? Джин, ром, виски?

Федор чуть скривился.

– Лучше водки, – сказал он.

Антон транслировал пожелание официанту – парень чуть выгнул густую черную бровь.

– Вы уверены, сэр?

– Да все нормально, именно водки, и лучше «Столичной», если у вас есть.

– Безусловно! – заверил официант.

– А пока блюда готовятся, – попросил Беркович, – нам по кружечке холодного пива, можно «Карлсберг». К нему бастурму и лепешечки те́пла с зирой.

Официант поклонился и исчез.

– Тут кредитки принимают? – спросил Пошивалов. – А то у меня наличных долларов сто осталось.

– Принимают, – успокоил Антон.

Он вынул из кармана авторучку и, поигрывая ею, покрутил в пальцах.

– Чисто, – сообщил он.

Федор запоздало подумал, что первым это следовало сделать ему. Он посмотрел на часы – его сканер «жучков» прятался там, и переключил режим.

– Доверяй, но проверяй! – усмехнулся Антон. – Издержки нашей работы: друг другу не доверяем.

– Брось, Тошка, зачем ты так? – укоризненно покачал головой Федор. – Мы ведь не в Афгане или в Чечне, как когда-то.

– Да уж! – Беркович потрепал друга по плечу. – Конечно, чего там Чечня!

– А знаешь, вполне возможно, что кому-то из нас снова придется поработать в Чечне. Кирилл Францевич говорил, что есть данные, что там орудуют чужаки.

Официант принес поднос с кружками пива и тарелками – запахло ароматным свежеподжаренным хлебом, пряностями и копченым мясом. Второй юноша разложил столовые приборы – здесь ориентировались на посетителей, и если это были европейцы, то подавали вилки, ножи и все, что принято в таких случаях.

Пошивалов почувствовал, как рот наполняется слюной, хотя он вроде и не так уж проголодался.

– Ну, за встречу! – Антон поднял запотевшую кружку, и они чокнулись.

Пошивалов с удовольствием захрустел лепешкой.

– Нравится? – поинтересовался Беркович, подцепляя кусок бастурмы.

Федор энергично кивнул.

– А что ты говорил про альтеров в Чечне? – спросил Антон. – Знаешь, как у нас в России всегда видят козни Америки, так и наши шефы везде видят руку чужаков. Ей-богу, это слишком, своих, земных, террористов хватает. Думаешь, грохнули Бен Ладена – и все станет спокойно? Не станет, новые давно народились!

– Орхане не на пустом месте выводы делают, – мягко возразил Федор.

– Но что Кир тебе говорил конкретно?

Пошивалов пожал плечами:

– Конкретного разговора не было, как ты понимаешь. Будет конкретное задание – будет и конкретный разговор.

– Верно, верно. – Антон махнул рукой: – Да что я о работе, в самом деле, еще успеем о ней!

Они начали рассказывать друг другу, что случилось за годы, пока они не виделись. Пошивалов, сдерживая боль, рассказал о гибели жены и дочки, о том, как в один из промозглых осенних вечеров к нему в баре подсел Кир. Антон поведал свою историю с вербовкой, учебой и заданиями, которые он выполнял. Рассказал Беркович и про случай со спасением его кораблем гренов.

Федор слушал его и думал: «Нет, не может быть! Это тот же Антон, орхане действительно становятся параноиками! Как в советское время в особых отделах придирались: поговорил где-нибудь с иностранцем – значит, Родину продать задумал!»

Услужливая память тут же напомнила, что сказал Кир о погибшем штурмане, но Пошивалов внутренне отмахнулся: в конце концов, и орхане ошибаются.

Им подали куриный суп, а затем баранину с помидорами и пряностями и вкуснейший соус райва, украшенный листочками мяты. Когда закончилась первая бутылка водки, последовала очередь филе сома с рисом, крабовое мясо с ананасами, а довершила все замечательная закуска из манго с подливом из лайма и кориандра, которую следовало кушать, макая в подлив кусочки лепешек со смешным для русского уха названием «поппадамс», что послужило поводом для шуток на определенную тему.

Вышли они из «Ганди» запоздно. На улице сделалось совсем тепло, несмотря на то что небо снова заволокло тучами. В свете фонарей даже мелькали какие-то мошки.

– Ты как поедешь? – с некоторым сомнением спросил Федор, когда они добрались до стоянки, где Антон оставил машину.

Беркович сделал успокаивающий жест:

– Не боись! Здесь просто так не останавливают: если едешь нормально, ни один полицай не придерется. А я всегда нормально езжу. Могу хоть сейчас еще бутылочку с тобой приговорить – и прекрасно поеду… Может, ко мне махнем? Еще посидим!

Пошивалов с тоской посмотрел на тучи, блекло отражавшие городские огни. Во всей Вселенной для него сейчас не существовало человека роднее Тошки. Не осталось никого ближе – только он.

Но Федор был приучен выполнять приказы.

– Спасибо, дружище, – сказал он, матеря про себя проклятое стечение обстоятельств, – я в свою берлогу поеду, отсыпаться. Завтра нам с тобой работать. Позже еще посидим.

– Понятно, можно и позже, – кивнул Беркович и поинтересовался, распахивая дверь «Доджа»: – Тебя довезти?

Пошивалов укоризненно улыбнулся и помотал головой.

– Понимаю, – кивнул Антон, – понимаю! Сам-то нормально доберешься? Все-таки незнакомый город…

«Чего придуривается? – подумал Пошивалов. – Ведь прекрасно понимает, что меня специально готовили к работе тут, и я знаю город если и похуже него, то не намного…» Хотя тут же одернул сам себя: скорее всего, друг старается уделить ему внимание, заботится, а он выдумывает всякую ерунду!

Федор снова улыбнулся как можно добрее:

– Конечно, Антон, доберусь, все нормально. Поезжай, а завтра часов в десять я тебе звоню, и мы встречаемся. Надо будет и мне пощупать твоих знакомцев. Думаю, на кого-то из них стоит попросту хорошенько нажать, чтобы вытряхнуть сведения.