Цифровой журнал «Компьютерра» № 80 - Коллектив Авторов

Стандартное, привычное отношение к героям романа порой мешает видеть суть. Тот же Воробьянинов, кто он – эгоист, мелкий, недалёкий человек? Но ведь как-то Ипполит Матвеевич сумел спастись в годы революции, пройти чистки, устроиться на казённую службу. Да и тёщу не бросил на произвол судьбы, увёз с собой. А что промотал собственное состояние и приданое жены – это, скорее, ему в плюс. Всё лучше, чем отдать врагу – ведь советская власть враждебна бывшему помещику-миллионеру безусловно.

Или отец Фёдор – помимо семинарского образования у него ещё три года юрфака университета. В новой жизни, правда, что юриспруденция, что церковь – институты лишние, так ведь Фёдор Иванович не плачет. То мыла наварит пуды, то кроликов разведёт преизобильно, то домашние обеды организует – производитель! И бриллианты ему нужны не для гулянки, а для строительства свечного завода. Они и сегодня не лишние в хозяйстве, свечи, а уж в двадцатых годах…

Умирающий мир плох лишь потому, что умирает. В иной ситуации любой персонаж мог бы если не преуспевать, чтобы всем было хорошо – так не бывает, — но жить спокойно. Собственно, они и в романе живут спокойно. О том, что их время на исходе, знают только авторы. Не зря авторской волею приезжает в Москву Безенчук с запасом гробов: этот эпизод был опубликован в «Тридцати днях» перед открытием процесса по Шахтинскому делу, шедшему в мае-июне двадцать восьмого года в Колонном зале Дома Союзов и закончившемуся одиннадцатью смертными приговорами (расстреляли, впрочем, лишь пятерых). Вспомним, как завершается вторая часть романа: «Безенчук всё ещё ошалело стоял над своими гробами. В наступившей темноте его глаза горели жёлтым неугасимым огнём».

Потом этот жёлтый огонь видели в глазах совсем другого человека, но это потом. В романе старый мир суетится, мечется и даже устремляется вслед за Европой. Так курица, которой мгновение назад отрубили голову, бегает по двору в поисках то ли спасения, то ли утраченного счастья.

Другое дело – новый мир. Он занят делом. Новый мир построил, наконец, две трамвайные линии, которые инженер Треухов проектировал перед войной (из дневника Булгакова от 21 июля 1924 года: "Приехали из Самары И(льф) и Ю(рий) О(леша). В Самаре два трамвая. На одном надпись «Площадь Революции – тюрьма», на другом – «Площадь Советская – тюрьма». Что-то в этом роде. Словом, все дороги ведут в Рим!").

Новый мир издает ежедневную газету «Станок». Новый мир проводит внутренний заём (транспарант «Сеятель», выполненный Остапом Бендером, должен был ассоциироваться с настоящим золотым чеканным червонцем двадцать третьего года), новый мир штрафует мадам Грицацуеву на пятнадцать рублей «за то, что не вывесила на видном месте прейскурант цен на мыло, перец, синьку и прочие мелочные товары». И второстепенный, но любопытный атрибут нового мира: хочет человек сказать что-то своё, а получается речь о международном положении. Заклятие, что ли?

А если заклятие, то вдруг морок, навь, потусторонщина заключены не в старом мире, а в новом? Найти истину не удаётся. Оба конкурента, Ипполит Матвеевич и Фёдор Иванович, сходят с ума. Роман завершается тем же, чем и начался – смертью.

Мир покидает Остап Бендер.

Так, во всяком случае, казалось в двадцать восьмом году.

В июле была завершена журнальная публикация. Вслед за ней сразу же роман вышел отдельной книгой в издательстве «Земля и Фабрика».

В октябре Ильфа увольняют из редакции «Гудка» с формулировкой «в связи с сокращением штатов».

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Война по фон Нейману

Ваннах Михаил

Опубликовано 02 августа 2011 года

Ответ на второй вопрос дают реже, хоть он и многократно описан в легко доступной литературе. Джон фон Нейман – именно он, кстати, изобрел архитектуру современного компьютера. И Джон фон Нейман в начале пятидесятых нашёл способ взаимной компенсации недостатков ракетного и ядерного оружия. Тогдашние ракеты — и имеющиеся в наличии, и разрабатываемые — имели крайне низкую точность. Это обуславливалось и технологией механических гироприборов, и крайне малым потенциалом бортовых электромеханических вычислителей. А недостатком ядерной бомбы был overkill – сверхубийство. В эпицентре выделялось слишком много энергии, впустую плавящей и ионизирующей то, что уже сожжено и разрушено. Ну а дальше плотность энергии падает по степенному закону… Так вот, Джон фон Нейман в ранние годы существования RAND Corporation трудился над благородной задачей, которую Британская энциклопедия деликатно обозначает как «preventive nuclear strike to destroy the Soviet Union's» — превентивное убийство наших родителей ядерным ударом, проще говоря… Для большей эффективности исследований к задаче выработки ядерной стратегии для ВВС США был привлечён аппарат теории игр, разработанный фон Нейманом в 1940-е. И именно тогда появилась идея скомпенсировать низкую точность ракет сверхвысокой, излишней, мощью ядерных боеголовок. Оружие получалось идеальным для превентивного удара – малое время полёта, огромная мощь…

Но вот по иронии судьбы придуманное фон Нейманом оружие стало инструментом, исключившим во второй половине ХХ столетия возможность Большой Войны. Та же самая теория игр, почитаемая американскими военными теоретиками, показала, что в условиях наличия ядерного орудия, а затем и ракет у СССР превентивный удар невозможен. Добросовестно стремившийся к созданию лучшего оружия фон Нейман добился того, в чём не преуспел пацифист Иван Блиох. Ракеты с ядерными боеголовками из своих шахт не вышли ни разу, так что смертоносными не были…

Но тем не менее функционирование самого смертоносного оружия второй половины ХХ века описывается теорией фон Неймана. Правда, другой — теорией самовоспроизводящихся автоматов. Дело в том, что примерно в то время, когда Винер создавал свою кибернетику, фон Нейман разрабатывал аналогичную дисциплину, названную им теорией автоматов.

Теория автоматов – это наука об основных принципах, общих для искусственных автоматов (цифровые вычислительные машины, управляющие системы) и естественных автоматов (нервная система человека, самовоспроизводящиеся клетки, организмы в эволюционном аспекте). Но если кибернетика Винера исходила из аналоговой техники следящих систем и аналоговой же математики, то фон Нейман опирался на цифровые вычислительные машины (он был одним из творцов ENIAC'а) и на математику дискретную, к которой в те времена можно было отнести комбинаторику с логикой. Кстати, к теории вычислений, к практическому применению идей Тьюринга фон Нейман пришёл, столкнувшись в гидродинамике с задачами, не решаемыми традиционными методами. Так что, учитывая цифровую основу современного мира информационных технологий, можно было бы назвать подход фон Неймана значительно более перспективным. Если бы не одно «но»… Занятый практическими задачами теоретического человекоубийства, он оставил по теории автоматов лишь статьи (хоть и классические, например «Вероятностная логика и синтез надёжных организмов из ненадёжных компонентов») и рукописи. Так что о результатах, полученных фон Нейманом в области моделей самовоспроизведения, знали лишь по упоминанию их в работах Клода Шеннона и Артура Бёркса.

Так что книга Джона фон Неймана «Теория самовоспроизводящихся автоматов» увидела свет только в 1966 году, когда Артур Бёркс, также один из пионеров компьютерной техники, собрал, отредактировал и завершил работы фон Неймана по самовоспроизводящимся автоматам. Будь иначе – мир бы знал не кибернетику, а автоматику. (С русским переводом читатель может ознакомиться по изданию 1971 года, для которого Артур Бёркс написал специальное предисловие.)

Самовоспроизводящийся автомат Неймана был расширением универсальной машины Тьюринга. Такой же абстракцией, но которая может воспроизводить себя из материалов среды, в которой функционирует. С многочисленными аналогиями между абстрактными автоматами и биологическими системами читатель может ознакомиться в указанной работе.

Мы же отметим, что идея самовоспроизводящихся автоматов широко популяризировалась начиная с 1950-х годов. Оно положена в основу фантастического рассказа Анатолия Днепрова (псевдоним А. Мицкевича) «Крабы идут по острову». Машинная жизнь в «Непобедимом» Станислава Лема – это именно самовоспроизводящиеся автоматы фон Неймана. Они, как помнят читатели (искренне завидую тем, кто этой повести ещё не читал), числом одолевали всесокрушающую мощь излучателей антиматерии. И вот в реальных войнах второй половины ХХ века самым смертоносным оружием также оказались автоматы фон Неймана!

Ну, о зашитых в человека программах читатель «Компьютерры» знает. А теперь возьмём да и посмотрим на человека как на автомат фон Неймана. Вполне даже самовоспроизводящийся — в результате процедуры общеизвестной, но тем не менее вызывающей трафикообразующий интерес пользователей Сети, особенно юных… Хорошо, а при чём тут смертоносность?