Я тебя не отдам - Бьюла Астор

— Ты хочешь сказать, что встречалась с незнакомыми мужчинами и до этого?

— Всего лишь несколько сот раз… так мне кажется.

При виде исказившегося от ярости лица Говарда довольная ухмылка сползла с ее лица. Одной из немногих привлекательных черт его характера было чувство юмора, теперь он, кажется, утратил и его.

— Полагаешь, что этим можно шутить? — нахмурился Говард. — Неужели ты не понимаешь, какой опасности подвергаешься ради дешевых острых впечатлений?

Дешевых острых впечатлений? Этот необычный для него выбор слов был не менее странен, чем предыдущая вспышка ярости. Что с ним творится?

— И как часто это случается? — не отставал Говард.

— Не слишком часто. Хотя был тут один…

Выражение его лица оставалось неизменным, однако пульс значительно участился.

— Тоже неуправляемый?

Сдавленный тон, которым был задан вопрос, заставил Кристину нахмуриться.

— Нет, вполне приятный парень.

Говард не отрывал от нее немигающего взгляда.

— И это тоже создало проблемы?

Ему не хотелось придерживаться двойных стандартов. Но спросить себя, был бы он столь же шокирован декларируемой Кристиной приверженностью к противоположному полу, будь она мужчиной, Говард оказался не в состоянии. Стоило только посмотреть на обтянутые облегающей одеждой формы ее тела…

Он никогда не закрывал глаза на недостатки Кристины. Но если исключить ее слишком агрессивное стремление к независимости и крайнее упрямство, то ему всегда казалось, что врожденная сила характера в соединении с твердыми моральными установками, заложенными в классической школе, должны были удерживать ее от неразумных поступков… Разве можно было представить Кристину в роли этой сторонницы свободного секса?

Как легко ошибиться в человеке! Подумать только, все то время, пока он мучился, считая себя чуть ли не насильником невинной девушки, эта «невинная девушка» путалась с кем попало!

— Разумеется. — Кристина бросила на Говарда укоризненный взгляд. Неужели он считает ее совершенно бессердечной? — Мне не хотелось обижать его, объясняя, что я не заинтересована в… — Она замолчала, остановленная вырвавшимся из его горла странным сдавленным звуком.

Насколько он понял, ее не интересовали отношения, длящиеся более одной ночи!

— Этот приятный парень хотел встречаться с тобой и дальше?

— Да, он был очень настойчив, — призналась Кристина. — К тому же еще и очень мил, поэтому я никак не могла заставить себя объяснить, что не желаю длительных отношений.

— И как же ты поступила?

— Сказала ему, что уезжаю за границу!

У нее был такой вид, будто ее находчивость заслуживает аплодисментов.

— Довольно остроумно… — Говард вдруг почувствовал, что жалеет этого влюбившегося в нее парня.

На какое-то мгновение чопорное снисхождение, с которым он на нее взирал, заставило Кристину вновь почувствовать себя застенчивой, неуверенной в себе девочкой-подростком, ощущающей свою женскую незрелость в присутствии головокружительно красивого и талантливого сводного брата, появляющегося в доме раз пять в год. К счастью, чувство это длилось недолго, с тех пор она сильно изменилась — и не только внешне!

— Удивительно, если он был так влюблен, то почему не последовал за тобой.

Его напряженный взгляд подсказал, что пальцы ее вновь начали свою нервную игру с пуговицей, и Кристина опять опустила руку.

— В африканскую деревню, где нет ни водопровода, ни телефона? Я же не дура, Говард, и описала далеко не райские кущи. Я ему нравилась, но он вовсе не собирался жертвовать из-за меня привычной жизнью, — объяснила она с вызывающей усмешкой.

— Неужели этот глупец решил, что ты собираешься жертвовать ею?

— Кто бы это говорил! Если уж речь зашла о маленьких радостях жизни, вряд ли твою жизнь можно назвать спартанской. На какой машине ты ездишь на этой неделе? — Наверняка что-нибудь прилизанное и сексуальное, похожее на его женщин. — Знаешь, что говорят о людях, предпочитающих сверкающие автомобили?

В его глазах вспыхнул озорной огонек.

— И что же они говорят, Кристина? — спросил он с невинным выражением лица.

Но идти до конца Кристина не рискнула.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, — напомнила она и, ощущая неловкость, как и всегда в присутствии Говарда, пригладила рукой растрепавшиеся волосы. — Что ты все-таки здесь делаешь?

Лицо его стало еще напряженнее. И она скорее почувствовала, чем услышала, как он вздохнул.

— Нам нужно поговорить, Кристина… Может быть, пройдем в комнату?

Быстро встав перед дверью в гостиную, она раскинула руки в стороны, хотя, учитывая его физическое превосходство, вряд ли могла этим помешать ему войти, если бы он захотел.

— Не так быстро. Тебя послал отец? — Ну разумеется, не пришел же он сюда ради своего удовольствия. — Ты меня проверяешь? Или отец придумал что-то новенькое, дабы вернуть меня домой? Времени у него хватало, прошло уже три месяца с тех пор, как он обеспечил мое увольнение, — с горечью заметила Кристина.

— Насколько я знаю, ты вскоре смогла устроиться на другую работу.

— Ее я тоже потеряла.

На этот раз вмешательство отца не понадобилось. Владельцу шикарного французского ресторана, в котором Кристина устроилась официанткой, пришло в голову воспользоваться своим положением. Нарвавшись на категорический отказ, он тут же уволил ее под предлогом того, что она отдавала местным бездомным остатки еды, все равно пошедшие в мусорный бак.

— Я всегда подозревал, что ты и работа — вещи несовместимые.

— А вот тут ты ошибся. Все оказалось к лучшему, и теперь у меня есть работа, которая мне нравится, — торжественно заявила Кристина. — Там мои таланты нашли себе применение.

Какие еще таланты?

— И чем же ты занимаешься?

— Работаю в книжном магазине.

Этот магазин, примыкающий к Центру альтернативной терапии, был весьма приятным местом. Там она начала интересоваться методами лечения, практикуемыми в Центре, в частности иглоукалыванием.

— В книжном магазине? Ты?

Его изумление разозлило Кристину.

— А почему бы и нет? — раздраженно спросила она. — Читать я умею, к твоему сведению.

Решив не спорить, Говард пожал плечами.

— Огастес не знает, что я здесь…

Кристина почувствовала некую недоговоренность.

— Но он ведь просил тебя зайти, не так ли? — спросила она. — Что ж, можешь сказать этому властолюбивому маньяку, что…

Холодный голос Говарда прервал ее пламенную тираду:

— Мать больна, Кристина.

— Элизабет? — Он молча кивнул, и Кристина ощутила, как по спине ее пробежал холодок. — Неужели… — начала она с испугом и не договорила.