За день до послезавтра - Сергей Анисимов

Калининградская область Российской Федерации граничила с Польшей и Литвой. Ни у тех, ни у других, насколько было известно, в настоящее время не имелось 155-миллиметровых пушек. Причем ни в каком виде: ни самоходных, ни буксируемых. Поляки который год копили деньги на новый 52-калиберный «Краб», но заказы не должны были пойти в их войска раньше этого, а то и следующего, 2014 года: и то если они справятся со своей продолжающей «плыть» экономикой. Максимум, что у них было – это оставшиеся в качестве наследства от «кровавых оккупантов», точнее, от почившей Организации Варшавского договора, 122-миллиметровые самоходные «Гвоздики» советского производства. Эти до Балтийска не дотянутся ни под каким видом. Но 155-миллиметровки есть у Германии, Италии, Голландии, Греции, Испании, есть у Турции, Словакии и Франции. Скорее всего, это или немцы, или голландцы – а значит, это новейшие PzH-2000. Впрочем, о последнем можно было догадаться и так: судя по тому, как ходила под ногами земля, в пределах одной цели одновременно рвались десятки тяжелых снарядов. Самоходная PzH выдает 10 выстрелов в минуту в полностью автоматическом режиме, а возимый боекомплект у нее 60 снарядов. На дистанции в 40 километров современная 155-миллиметровка с активным снарядом кладет свой боекомплект в эллипс шириной в 30 и длиной в 150 метров. На дистанции 35, если самоходки подвели к самой границе, их разброс будет еще меньшим. Значит, именно так: полтысячи снарядов не оставляли бригаде никаких шансов… И почему 8.25 или 8.26 – это тоже понятно. Сейчас воскресенье, к 8.30 на плацу строятся те, кто отправляется в увольнение. Должны строиться. Только бы Аносов успел увести бригаду. Только бы Зябрев успел вывести батальон…

– Цель справа тридцать!!!

Невидимый за броневой перегородкой позади, матрос за пулеметом качнулся в сторону, развернувшись вместе со своим подвесным сиденьем. В борт БТРа гулко заколотило, глухо вякнули сразу несколько пробитых пулями шин, и тут же взревели и забились КПВТ и ПКТ в башне. К этому времени вой исторгающих длинные очереди «калашниковых» был уже непрерывным: майор еще не успел обнаружить цель сам, а все уже почти кончилось. В чреве бронетранспортера стояла вонь от килограммов сгоревшего за секунды пороха и острый запах металлической пыли. Из чего бы по ним ни стреляли, отлетающая с внутренней стороны брони окалина была вредна максимум для легких. Впрочем, теперь майор уже совершенно не сомневался, что до рака легких он не доживет.

Пулеметный и автоматный огонь стихли, через секунду водила остановил БТР, и находящиеся в десантном отсеке бойцы рванули наружу.

– Белый, Фима, держите угол!

Старшина 2-й статьи распоряжался так уверенно и толково, что майору даже не понадобилось что-то говорить. Так, конечно, и должно было быть: его собственный уровень – это десантно-штурмовой батальон. Отделением он в последний раз командовал в срочную, взводом – через шесть лет после выпуска и первой сдвоенной звездочки лейтенантского звания. Не хотелось бы начинать все заново – хотя и такое тоже могло случиться, слови пулю и старшина, и его заместитель.

Двое парней, прыгая через покрывающие землю здесь уже почти сплошным ровным слоем стекла, умчались к углу дома. Остальные к этому времени уже ворочали тела убитых. Таковых нашлось четверо: трое валялись прямо под истерзанной выбоинами стеной, один был явно шустрее своих товарищей, и пули вошли ему уже в спину. Все были в гражданском – в разнокалиберных куртках-«шоферках», приобретших теперь одинаковый иссиня-бордовый цвет. Рожи – у троих самые обычные, славянские, а у одного не разобрать – от его головы не осталось почти ничего. Оружие в руках (точнее – его измятые остатки) оказалось внушительнее того, с чем приходили утром за ним: германские пистолеты-пулеметы. Глупо из таких палить в БТР, даже в устаревший БТР-80, но диверсанты наверняка решили, что у них нет выбора. У них была какая-то своя задача, судя по оснащению, не рядовая, и вдруг на них вылетает ревущий бронетранспортер, обвешанный морскими пехотинцами. Понятно, они сообразили, что вляпались, и открыли огонь первыми. Хочется надеяться, что не успели сделать то, ради чего напялили на себя гражданскую одежду и маску мирных обывателей. Впрочем, они могли уже отходить после ее успешного выполнения…

– Старшина, потери?

– Нету, товарищ майор!

Комотделения был так возбужден, что едва не захлебывался словами. Похожий на него как близнец милиционер выглядел теперь гораздо более взрослым, чем этот парень. Так, наверное, и должно было быть.

– Продолжать движение! Направление – военный порт, причалы катеров и малых кораблей.

– Есть… Белый, Фима, Антон – ко мне!

Значит, обошлось без потерь. Повезло – первые очереди «Хеклер-Кохов» вполне могли кого-нибудь снять. Бронежилет из всех их был только у выжившего мента, а на 30 метрах «Хеклер-Кох» вполне действенен. Конечно, еще не вполне рассвело. И руки, наверное, тряслись. Но все равно повезло. Майор не сомневался, что убитые принадлежали к какому-нибудь современному аналогу «Бранденбурга», и его самая первая догадка оказалась, таким образом, совершенно верной. Но все равно – не укладывалось это в голове. Совсем… На дворе не 40-е годы ХХ века, на дворе «цивилизованный» 2013 год. Да, за последние два десятилетия по миру прокатилось больше войн, чем за период с 1950-го по 1995-й включительно, и многим неглупым людям уже после Ирака стало ясно, куда все это катится, но… Да, лучше чем «но все равно!» и не скажешь, как ни старайся… Дождались, значит, возможности. Их тоже можно понять, конечно. В определенной степени это как стратегическая компьютерная игрушка. Если у тебя государство с высочайшим промышленным потенциалом и готовые к бою армады танков на границе, ты не будешь слишком долго торговаться с соседями из-за цен на нефть. Особенно если у них нет флота, нет авиации, да и армии тоже практически уже нет. Так, несколько боеготовых бригад и сводных полков на технике производства начала-середины 80-х… «Мушкетеры», говоря тем же языком компьютерных игрушек. А дипломатические загогулины и игры в демократию и всеобщее равенство рас и религий – это так, запудрить мозги, выгадать время, пока аэродромы строятся вплотную к чужим границам. Зачем строятся? Глупый и даже «провокационный» вопрос, который игнорировался все последние годы. Дабы сэкономить топливо и силы экипажей и, соответственно, увеличить количество вылетов и полезную нагрузку после того, как будут окончательно сведены к нулю возможности очередного противника контратаковать. Которые и так-то почти номинальны. Которые номинальны всегда: с другими противниками НАТО не воевало никогда – слишком уж дорого стоит сейчас в «цивилизованных странах» человеческая жизнь. Ни разу с момента Вьетнама ни одна из «приводимых к порядку и демократии» стран не пыталась контратаковать своих могучих противников, выйти за пределы «разрешенных» мер сопротивления на своей территории, ударить, ответить соседям, набрасывающимся на избиваемых с радостью голодных шакалов. Ни разу…

Бронетранспортер вылетел на перекресток, и водитель ударил по тормозам так, что машина пошла юзом. Система регулирования давления справлялась с пробоинами колес на правой стороне паршиво, и БТР повело в сторону, но скорость была сброшена так резко, что полноценного заноса не получилось. Они были на месте.

– Товарищ майор!

Подбежавший к выпрыгнувшему из машины Сивому старший лейтенант был знаком в лицо, но фамилии его комбат-879 не помнил: значит, снова не свой, не из его батальона.

– Старшина, – майор повернулся к мордатому командиру отделения, дышащему так, будто ему пришлось собственными руками толкать «броник» половину дороги. – Людей тройками по фронту. БТР вправо, готовность простреливать улицу – секундная. Старший лейтенант, докладывайте обстановку.

– Согласно приказанию командира бригады осуществляю охрану причала ракетных катеров. Задача выполняется силами находящейся под моим командованием боевой группы в составе 2-го взвода 3-й роты 877-го ОБМП, с одним приданным БТР-80.

– Молодец.

Из краткого доклада явно бывалого старшего лейтенанта комбат выхватил сразу несколько ключевых деталей. Во-первых, Аносов действительно успел добраться до бригады до того, как ее начали давить всерьез. Во-вторых, он действительно разогнал мобильные боевые группы по важнейшим точкам. Малые корабли, в первую очередь ракетные катера, буквально напрашивались в качестве мишени для удара: из всего Балтийского флота, к 2013 году лишь базирующийся на ВМБ «Балтийск» дивизион еще представлял из себя хоть какую-то реальную силу.

– Сколько успели вывести? Главное – сколько техники?

– Не знаю, товарищ майор. Мы были одними из первых, а потом…

– Что потом – я знаю, – коротко отозвался майор, не собираясь делиться тем, что увидел сам. – Связь есть?

– Так точно. Батальон принял начштаба, командир не отвечал, а потом и связи с городом уже не было.