Исключение из правил - Кэтрин Николас

Да, я совсем не помню свою жизнь. И, как мне кажется, именно в этом все и дело. То что я не помню свою жизнь, блокирует мою силу. Также, так как я всего лишь гость в твоем теле, то моя сила не способна выбраться на свободу.

– А есть ли способ тебе выйти из моего тела?

– Знаешь, наша ситуация слишком запутанная и непонятная.

– О чем ты? – спрашиваю, немного наклоняясь в сторону девушки.

– Мы вселяемся только в уже достаточно взрослые души. Самый юный возраст человека, в которого вселился дух – был десять лет.

– Но никто не просыпался в теле только рожденного ребенка, – заканчиваю за девушку.

– Да, – подтверждает она мои слова. – И именно это меня волнует. Что такого особенного случилось, что я проснулась в твоем теле, когда ты первый раз закричала после родов?

– Мы должны это выяснить, – говорю, решительно смотря в бордовые глаза моей копии.

– Мы выясним. Но перед тем как ты проснешься, я хочу тебя предупредить. Ни за что, никому не рассказывай о том, что ты не совсем человек.

– Это связано с тем, что ты находишься внутри меня?

– Я тебе уже говорила, что у меня очень много врагов. И, если они узнают о том, что я нахожусь в твоем теле… Так еще и ослаблена настолько, что не способна защититься…

– Они убьют нас, – продолжаю за нее.

– Да, – Вирт опускает голову. – Как бы прискорбно это не звучало.

– Хорошо, я обещаю, что никто не узнает о нашей тайне.

– Никто не узнает, – повторяет за мной Вирт.

А после этого у меня перед глазами все расплывается и я проваливаюсь в темноту».

Приоткрываю глаза, вновь обнаружив перед собой знакомый бордовый потолок своей комнаты. Это был всего лишь сон. Мне это приснилось. И голос в моей голове, очень сильно напоминающий мой. И девушка, которая является моей полной копией, но с бордовыми прядями в волосах. А также насыщенными бордовыми глазами.

Поднимаюсь с постели, и подойдя к зеркалу напротив кровати, рассматриваю себя в зеркале.

– Это просто признак переутомления. Мне все это приснилось. И голос в моей голове. И девушка в моем сне, – проговариваю вслух, внимательно следя за собственным отражением.

«Ты в этом уверена?» – ехидно спрашивает меня голос в моей голове.

В страхе шарахаюсь от зеркала, на секунду замечая вспыхнувшие бордовым цветом, собственные глаза.

– Это не сон, – шепчу ошарашенно.

У меня на самом деле внутри сидит темный дух хаоса и тьмы, по имени Вирт.

Глава 3

Все еще пытаюсь прийти в себя, отойдя на несколько шагов от зеркала. Я в это не верю. Это невозможно. Сверхестественное – это выдумка. Просто злобные сказки. Страшилки. Но никак не реальность.

– Я все еще сплю. Это сон. Я никого не слышу в своей голове, – шепчу, зажмурившись.

«От того, что ты будешь говорить это вслух, ничего не изменится», – вновь говорит мой голос у меня в голове.

Сколько бы я себя не переубеждала о том, что это сон – Вирт права – это не изменится. Напрасно сидеть и постоянно шептать, что это все просто сон. В данной ситуации самовнушение не сработает.

– Значит, то что мне только что приснилось, это был не сон? – спрашиваю в тишину комнаты. И пусть для всех мне никто не ответит, я-то знаю, что ответ на свой вопрос получу.

«Это довольно трудно объяснить. Но я попробую. Ты знаешь, что такое астральная форма?».

– Это что-то вроде духа?

«Что-то вроде этого. У каждого человека есть астральная форма. Она отделяется от тела когда человек спит, и путешествует по миру».

– То есть, пока человек спит, его астральная форма может быть где угодно.

«Да», – звучит краткий ответ.

– И получается, что я в своей астральной форме переместилась в место, где была ты?

«В общих чертах, да».

Моя астральная форма была в самом удивительном месте на земле, а я даже не смогла его запечатлеть. Тем более, как все быстро меняется. Только утром у меня главной проблемой было то, что я опаздываю на урок, который ведет директор. А сейчас я разговариваю сама с собой, но на самом деле, слышу в своей голове голос как у меня, принадлежащий темному духу хаоса и тьмы по имени Вирт.

– И вот так, лицом к лицу мы можем общаться только в астральной форме? – спрашиваю, сев на край кровати.

«К сожалению, да. Раньше я была способна покинуть любое тело по своему желанию».

– И мое, ты пыталась покинуть? Когда я была маленькая…

«Да. Я пыталась. Но ничего не получалось».

– И ты способна говорить со мной только так?

«Да. Ты слышишь мой голос только в своей голове. А я тебя слышу только когда ты говоришь вслух».

– Ну и дела, – произношу, повернув голову к большому окну с широким подоконником и прозрачной дверью, ведущей на небольшой балкончик.

«Мы это не выбирали».

– Это точно.

«Знаешь, а ты можешь прогуляться по лесу?»

– Но сейчас же темнеет, – отвечаю девушке, смотря на то, как медленно на улице становится темно, и рядом с нашим домом по очереди загораются фонари. – Я сомневаюсь, что родители выпустят меня из дома.

«А ты попробуй выйти из дома так, что бы они тебя не заметили».

– Зачем нам в лес? Там же волки и куча летучих мышей, – у меня по телу проходит дрожь при воспоминаний о жутких крылатых существах, пьющих кровь.

«К твоему сведению, здесь нет волков. И нет уже достаточно долго. Около ста шестидесяти лет».

– Но я же слышу ночью волчий вой. И как на фоне неба пролетают огромные летучие мыши около метра длиной, – никогда не забуду яркие желтые глаза волка, случайно заблудшего на наш задний двор.

«То что ты слышала вой, не значит, что это были волки. А вот насчет летучих мышей я еще не знаю».

– А вдруг на нас нападет какое-нибудь животное? – спрашиваю, обхватив себя руками.

«Лучше уж пускай на нас нападет животное, нежели что-то ужасней», – от реплики Вирт у меня кровь стынет в жилах.

Что значит что-то ужасней?

– А разве у нас в лесу водится кто-то другой? Что-то кроме животных?

«Как бы ужасно это не звучало, но да. Есть такое. И дай тьма, что бы мы на нее не наткнулись».

– Дай тьма, – повторяю монотонно.

Поднимаюсь с кровати и подхожу к белому шкафу-купе с узким зеркалом. Выбираю черную толстовку