Приговоренные к вечности. Часть 1. Остаться в живых - Ольга Гордеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Решено. Лечу.
Я вышел, не прощаясь. Возникло постыдное желание потребовать себе вимму, но почти сразу же я пресек его в зародыше. Позор, да и только.
А вот поесть по-хорошему теперь необходимо. Голодный я — не просто злой, а очень злой. И не дай бог вылезет д р у г о й голод…
Штаб-квартира Пауков и Купол Северной стражи располагались на окраине чудесного старинного городка, стоящего на высоком обрывистом побережье океана. Ежась, я добежал до ближайшего открытого трактира. Чистенький и уютный, рассчитанный больше на местных посетителей, да на часто забегавших сюда Пауков, он не баловал изысками, но кормили тут сытно. Каменные стены были побелены и до середины искусно разрисованы цветочно-растительным орнаментом, окна — заставлены цветами в горшках. Зал освещался обычными для этих мест аэрами, похожими на огромные свечи, которые не только светили, но и грели, если нужно. Запахи из кухни текли такие, что даже у меня, не капризного, но разборчивого, призывно заурчало в желудке.
Едва я сел, ко мне подбежала совсем юная лэйсе, и после почтительного поклона стала скороговоркой перечислять меню. Вспомнив о длительном и холодном полете, я довольно невежливо перебил ее:
— Вина. Горячего. И жаркое.
Когда она вернулась с моим заказом, я быстро глянул ей в глаза, пытаясь увидеть в них облик хозяина. Или он был очень далеко отсюда, или она видела его, как это часто бывает, всего один раз — на службе в храме во время собственного Посвящения. Или, как все нормальные хозяева Двуликих, не лез в ее жизнь без необходимости. Маленькая черная лэйсе. Раскосые зеленые глаза с черными вертикальными зрачками, черные гладкие волосы и курносый нос. И коготочки на пальцах, по которым никогда не спутаешь лэйсе с человеком.
Она смотрела на меня заворожено и доверчиво, покорная и готовая на все. Частичка воли хозяина, которая могла бы помочь ей сопротивляться, была погребена где-то очень глубоко, а я звериным нюхом уже слышал терпкий и свежий запах ее тела и почти непроизвольно подчинял ее себе…
Нет, стоп, что я делаю. Бедняжка потом всю жизнь мучиться будет из-за сбитой мотивации. Хозяин у нее уже есть, а мне слуги не нужны. Прости, малышка. Это всего лишь голод. Нечеловеческое усиливается во мне с каждым прожитым годом, сопротивляться ему все труднее и труднее, от моего желания тут мало что зависит. Вон, старый Даллах в последнее время не часто возвращается в свое человеческое обличье, и даже Лани все чаще и чаще бродит по Солнечным землям в облике белой кошки. А иногда — и черной. А я… Уже давно ничто так не увлекает меня, как полет. Если бы не долг, я бы, наверно, и вовсе перестал возвращаться на землю. Ничто не держит меня здесь.
Я поспешно доел жаркое, расплатился и ушел, не оглядываясь.
Городок, который сильнее всех зацепило аномалией Грани, находился на юго-востоке от Северного купола Стражи, почти у самой границы с Тайремом. Очаровательный северный городок, весь в цветах и зелени… почти как Альбре, только поменьше. Население тут на две трети двуликое, из наших, элесских рас, занимаются выращиванием всего, что растет в грунте и в купольных теплицах. У детей Даллаха растет все, что попадает в землю, они в этом мастера, не зря их называют Повелевающими жизнью. Есть тут и традиционные кланы, подчияющиеся Рыси, но Эрлен давно не лезет в мои дела — знает, чем это чревато.
Здесь меня наконец-то стало накрывать… Я чувствую разрушение Грани, как волну хаоса, стучащуюся в сознание. Странно, что Эйла еще не бъет тревогу, хотя должна: для нее разрушение Грани с Основой — угроза ее целостности, ей физически больно. Снижаясь над окраинами, в том направлении, где находился порог Мертвый клык, я скорее почувствовал, чем увидел, где миры Старой Земли и Ар Соль запутались друг в друге, потеряли Грань, разделявшую их вот уже много тысячелетий. Погода не ладилась: небо, затянутое тучами, приобрело белесовато-серый оттенок, несвойственный для этих мест, молнии вспыхивали и гасли слишком низко над горизонтом, басовитый рокот волнами накатывал и отступал. Хаос в самом разгаре… по ощущениям, граница дестабилизации очень длинная, хааров под сто, в направлении центрального Тайрема и Фераннонских гор. Странно, с чего бы это… Кто шел этим путем, намеренно ли, случайно ли это произошло?
Но все вопросы — потом, сейчас нужно срочно стабилизировать процесс.
Вот он, сосновый бор у озера, эпицентр разрыва. Пространственная ткань неровная, есть зияющие пустоты, Вуаль порвана, из разрыва сочится Некрос… Я нырнул в разрыв, как в омут, чувствуя, как потоки сил мгновенно закручиваются вокруг меня, пронизывают насквозь, как все стихии поочередно хватают меня в свои немилосердные объятия и отпускают, узнавая своего. Я сам стихия, средоточие джив и фэйр, и я очень хорошо лажу с наэром-Некросом. Адский холод Маара дохнул на меня, пронзив каждую клеточку, останавливая ток крови… Вбираю его в себя, преобразовывая в джив и фэйр, мои родные стихии, и выстраю из них новую Вуаль, новую ткань разделяющей миры Грани. Несусь вдоль разрыва, впитывая хаос, словно воду иссохшая земля, мир стремительно скользит подо мной и сквозь меня, распадаясь за спиной на две неравные части, и та, более древняя, постепенно бледнеет и исчезает за тонкой пленочкой новой Грани. Лед Некроса то и дело прошивает мириадами обжигающих игл, и в один момент мне кажется, что я леденею и падаю, потеряв контроль над пространством… и врезаюсь в прекрасный, очерченный тонкими мазками лик, с изумрудно-зелеными глазами, занявшими полнеба. Благодарность за помощь и радость от встречи охватывает все мое существо и я понимаю, что безумный полет и борьба с пространственным хаосом закончилась.
Лик прекрасной зеленоглазой женщины приблизился и сделался резким, почти осязаемым.
«Десять разумных. Двое уже вернулись. Один из оставшихся восьми — зависимый. Двое из оставшихся семи — странные. Грань порвалась не сама. Четверо здесь, рядом. Четверо далеко. Ищи, если хочешь»
Скомканная череда лиц пронеслась потоком в моем сознании. Она была растеряна и расстроена, как и всегда, когда рвалась Грань.
«Спасибо, Эйла, — я послал ей свою глубокую признательность. — Буду искать»
Местный штаб Пауков находился на противоположной окраине города и я, вернувшись на землю, с
