Литературный призрак - Дэвид Митчелл

Все это в прошлом. В далеком прошлом. Теперь Окинава — горстка жалких островов, из-за которых ссорятся владельцы, в глаза их не видавшие. Никто не хочет признавать, но ведь эти острова сейчас погибают. Молодежь уезжает в Японию. Сельское хозяйство приходит в упадок из-за отсутствия субсидий и твердых закупочных цен. Когда японские пацифисты добьются своего и захватчики-американцы уберутся восвояси, закрыв военные базы, экономика Окинавы охнет и сдохнет. Рыбу ловят тралами. Дороги не ведут никуда. Всякое новое строительство заканчивается появлением бетонного фундамента, кучи гравия и зарослей чертополоха. Где, как не в этих местах, продолжить великое дело Его Провидчества! Я сгораю от желания разбудить этих людей, поведать им о Белых ночах и Новой эре! Но я не имею права рисковать, привлекая к себе внимание. Моя последняя защита — в незаметности. Без нее останется рассчитывать только на свой альфа-потенциал новичка.

Вчера со мной разговаривал местный полицейский-усач. Я проходил мимо, когда он наклонился завязать шнурки.

— Как отдохнули, господин Токунага?

— Замечательно. Благодарю вас, господин полицейский.

— Я слышал про вашу жену. Примите мои соболезнования. Такое горе!

— Вы правы, господин полицейский. — Я напряг весь свой альфа-потенциал, чтобы заставить его поскорее отвязаться.

— Значит, завтра уезжаете, господин Токунага? Госпожа Мори, хозяйка гостиницы, говорила, что вы на пару недель.

— Хочу остаться еще. По крайней мере на несколько дней.

— Вот как? Разве вам не нужно на службу?

— У меня компьютер последней модели. Мне не обязательно находиться в Токио, я могу работать и здесь. А тишина и покой повышают работоспособность.

Полицейский кивнул понимающе.

— Я вот что подумал… У нас ребята недавно организовали компьютерный клуб при школе. Моя невестка, жена брата, работает там директором. Госпожа Ои. Да вы с ней уже встречались, у госпожи Мори. Госпожа Ои, она из деликатности сама вас не осмелится беспокоить… Вот я и подумал…

Я молча ждал.

— Может быть, выкроите время и придете рассказать ребятам, чем занимается настоящая компьютерная компания, да еще в Токио? Конечно, если это вас не очень затруднит.

Итак, я попал в ловушку. Но безопаснее отвертеться потом, чем отказаться сразу.

— Хорошо, с удовольствием.

— Огромное вам спасибо! Обрадую невестку, когда буду у брата…

На пляже встретил собаку лайку. Завидев меня, она залаяла. Я сразу понял, что Его Провидчество избрал ее для разговора со мной.

— А ты как думал, Квазар? Неужели рассчитывал, что зачинать Новую эру — эру человека осчастливленного — будет легко и просто?

— Нет, мой господин, не рассчитывал. Но когда же мастера йогической левитации проникнут в Белый дом и в Европарламент и потребуют вашего освобождения?

— Кушай яйца, возлюбленный сын мой.

— Кушать яйца, мой Господин?

— Яйцо символизирует воскресение, Квазар. И соси побольше апельсиновых леденцов на палочке.

— А они что символизируют, Учитель?

— А ничего. В них много витамина С.

— Слушаюсь, мой Господин. И все-таки когда же мастера йогической левитации…

Но вместо ответа — только собачий лай да удивленный взгляд влюбленной парочки, которая внезапно выскочила из-за груды ржавого железа. Мы все трое смутились. Собака задрала лапу и справила нужду на гусеницу старого трактора. Океан равнодушно шумел.

Маленькая девочка в вязаной шапочке. Она улыбнулась мне. Значит, я ей понравился. Чепуха, как я мог ей понравиться? Просто непроизвольное сокращение лицевых мускулов, вот и все. Она лопотала и улыбалась мне. Ее мать повернулась узнать, кому улыбается дочка, и тоже улыбнулась мне. У нее были ласковые глаза. А я не улыбнулся в ответ. Я отвел взгляд в сторону. Лучше бы я улыбнулся им. Нет, лучше бы они не улыбались мне. Выжили они? Или отравились газом? Сумка стояла как раз напротив них. Если им не удалось вырваться из вагона, то газ быстро добрался до их губ, глаз, ноздрей, легких…

Мамочка. Папа!

Мы же только защищались! Не выходит из головы один случай. Я тогда служил у министра информации. Родственник одной нашей духовной сестры, кажется дядя, обратился в суд, чтобы помешать ей продать семейную ферму и землю. Он был адвокат по недвижимости. Секретная служба доставила этого родственничка к нам на допрос. Его Провидчество сразу понял, что перед ним убийца, подосланный нечистыми. Воображают, что Его Провидчество можно убить! Просто смешно! Да любой у нас в Прибежище знает, что лет тридцать тому назад во время поездки Его Провидчества в Тибет святой по имени Арупадхату вселился в тело Его Провидчества и открыл Ему тайны высвобождения духа из оков плоти. Это случилось в самом начале восхождения Его Провидчества на Святую гору. Даже если тело Его Провидчества будет разрушено, Он просто покинет старую оболочку и переселится в новую так же легко, как я переселяюсь из отеля в отель. Он может переселиться хоть в своего убийцу.

Короче, пришлось этому адвокату сделать «укол правды», и он во всем признался. В его задачу входило подбросить лишенный запаха яд в посуду для приготовления риса. Супруга Его Провидчества лично вела допрос, я слышал.

Сами видите! Мы только защищались.

На пальцах рук начали слезать ногти.

Днем иду к маяку. Сижу на камне, смотрю на волны, на птиц. В сторону китайского берега в обход Тайваня движется тайфун, горизонт темнеет. На западе сгущаются тучи, ветер усиливается. В штабе, конечно, обдумывают мое положение и скоро примут решение. Не понимаю — что стряслось? Еще пара месяцев — и мой альфа-потенциал достиг бы 25 единиц. Я стал бы одним из двухсот самых продвинутых жителей Земли — Его Провидчество сам так сказал. Он вручил мне несколько своих ресниц, чтобы я проглотил их. За успешное прохождение начального курса меня наградили пробиркой со спермой Его Провидчества, сперму я тоже принял внутрь. Сперма Его Провидчества подавляет нечистые гамма-ритмы, которые препятствуют обновлению. После этого из отряда, занятого уборкой туалетов, меня перевели в отряд чистильщиков. Впервые в жизни меня оценили по достоинству.

Ветер раскачивает туда-сюда искореженную полусорванную крышу над заброшенным сараем.

А что, собственно, стряслось? Все в порядке, Квазар. Твоя вера привлекла к тебе внимание Его Провидчества. Твоя вера проведет тебя через Судные дни, через Белые ночи, ты ступишь на Новую землю. И сейчас твое спасение лишь в твоей вере.

Все-то на этом богом забытом острове рассыпается, разваливается. Нужно было оставаться в Нахе. А то затерялся бы в заснеженной деревне, или на ледяном Хоккайдо, или вообще в столице. Интересно, а что стало с господином Икэдой? Где заканчивают жизнь люди, которые дошли до края пропасти?

Тайфун приближается.

Никогда не раздвигаю занавески на окнах. Нашему министру обороны сообщили, что правительство нечистых разработало микрокамеры — их вживляют в черепа чайкам, которые потом проходят специальный курс дрессировки в шпионской школе. Я уж не говорю об американских разведывательных спутниках, опутавших все небо над земным шаром. Они ведут слежку за Братством по поручению политиков и евреев, которые давным-давно устроили масонский заговор и поощряют китайцев загрязнять родник истории человечества.

Сижу на пустынной косе, прислонясь спиной к стене маяка. Вдали показался свет фар. Он приближается, нащупывая меня. Оглядываюсь вокруг — нельзя ли где спрятаться. Негде. Чайка уставилась на меня. Какое злое у нее лицо. Подъезжает синяя с белым машина. Наконец я заметил, куда можно спрятаться. Но уже поздно. Передняя дверца открывается, и салон озаряется слабым светом.

Они разыскали меня! Остаток жизни в камере…

И вдруг, как ни странно, меня охватывает чувство облегчения. Все кончилось. По крайней мере, можно перестать убегать.

В мутном квадрате света показалась рука, затем ее обладатель.

— Господин Токунага, если не ошибаюсь?

Я мрачно киваю и делаю шаг навстречу поймавшим меня.

— Вы-то мне и нужны. Меня зовут Ота. Я начальник порта. Это мой брат разговаривал с вами насчет лекции в школе, где работает моя жена. Давайте отвезу вас в город. Вы наверняка устали — вон в какую даль забрались, и все на своих двоих.

Я послушно сажусь в машину, пристегиваю ремень дрожащими руками.

— Как хорошо, что я мимо проезжал. Было штормовое предупреждение, слыхали? Гляжу — сидит кто-то, сгорбился, вид такой, словно ждет конца света. Не Токунага ли это, думаю. Неважно чувствуете себя сегодня?

— Нормально.

— Наверное, вы переусердствовали с морским воздухом. Наш воздух хорошо освежает мозги, но не в лошадиных же дозах… Вы очень много гуляете… Мне сказали про вашу жену… Искренно вам сочувствую.