Химеры далёкой Юкки - Юрий Тупицын

Лобов вместо ответа спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Это смотря в каком смысле. В моральном — великолепно, я обуздал наконец своего врага — левый двигатель, который давно не давал мне покоя. А вот физически я похож на старую выжатую тряпку. Я всеми фибрами ощущаю, что меня крайне необходимо куда-то положить.

— Или повесить, — вставил Клим.

Кронин лишь покосился на него.

— А если ты не полежишь, а посидишь? — улыбнулся Лобов.

— Что ж, — философски решил Кронин, — невелика разница, сколько не спать, — ровно трое суток или трое суток и несколько часов. Перетерплю.

— Перетерпи, — Лобов повернулся к Климу: — Надо пройти на униходе по пути юкантропов. Пройти в ту сторону, откуда они бежали.

— Это несложно, — сказал Клим, — некоторое время я шёл точно их курсом, а телеметрия была все время включена.

— Ищите глайдер, людей с «Метеора», юкантропов. Кустарник, густые заросли при нужде пощупайте биолокаторами. Проще всего установить сканирование на частотах хомо и юкков.

— Понятно.

— В пути пусть Алексей подремлет.

Кронин прижал руку к сердцу:

— Иван, я буду вечно благодарен тебе за это благодеяние. И если когда-нибудь стану королём, разрешу тебе носить шляпу и сидеть в моем присутствии.

— Выход из унихода разрешаю только с подстраховкой. — Лобов пропустил мимо ушей шутку Кронина.

— Да он все равно заснёт на ходу.

— Не заснёт, — уверенно ответил Лобов.

— Не засну, Клим. Если, конечно, ты не укачаешь меня. А что ты собираешься делать? — обратился инженер к командиру.

Лобов ответил не сразу.

— Подожду вестей от Поля. Ну и осмотрю лагерь.

Кронину показалось, что Иван что-то скрывает, но он посчитал неудобным продолжать расспросы.

Когда Клим и Алексей покидали кают-компанию, Лобов задержал штурмана на пороге.

— Послушай, Клим, — Лобов замялся, и это было так на него непохоже, что Клим сразу насторожился, — тебе не чудилось на Юкке какой-нибудь чертовщины?

Клим недоуменно смотрел на командира.

— Чертовщины? Что ты имеешь в виду?

Лобов потёр пальцем переносицу:

— Да так, чушь всякая. В кустарнике ты никого не видел и не слышал?

— В каком кустарнике?

Лобов всмотрелся в недоуменные встревоженные глаза товарища, тряхнул его за плечо и засмеялся.

— Ладно, иди. Да будь повнимательнее.

— Ты можешь объяснить толком, в чем дело?

— Иди-иди, так, разные вымыслы и домыслы.

Лобов дружески подтолкнул штурмана в спину, и тому ничего не оставалось, как выйти из кают-компании.

Проследив за стартом унихода, Лобов вернулся в кают-компанию и принялся неторопливо прибирать на столе, складывая использованную посуду в стерилизатор. Когда он покончил с этим скучным занятием и вытирал руки полотенцем, в кают-компанию вошёл Барту и остановился на пороге. Вид у него был какой-то странный, недоуменный, а может быть, и ошарашенный, но Лобов, занятый своими мыслями, не обратил на это внимания.

— А где Клим и Алексей?

— В поиске, — коротко ответил Лобов и бросил в стерилизатор использованное полотенце. — Садитесь, Поль, перекусите.

— Спасибо.

Барту присел к столу и рассеянно принялся за еду, явно не замечая, что и как он ест. Когда он попытался насыпать в кофе соли вместо сахара, Лобов заметил наконец его состояние.

— Что-нибудь случилось?

— Простите?

— Я говорю, что-нибудь случилось? — переспросил Иван.

— Пожалуй.

— Скончался юкантроп?

— Да, то есть, вообще-то говоря, нет. — Барту помолчал и задумчиво пояснил: — Судя по всему, он и не был никогда живым. Это не живое существо, а модель. Искусная модель антропоида. Биоробот, если хотите.

Глава 5

Униход, который Клим вёл под облаками на высоте около ста метров, то погружался в плотные массы тумана, будто повисал в радужно-молочном киселе, то выскакивал на простор, и тогда внизу мелькала, струилась близкая земля. Кронин подрёмывал, уютно устроившись рядом с Климом. Уж такой он обладал способностью, где угодно мог устроиться уютно. Клим поглядывал на него с некоторой завистью, ведь за последние двое суток и ему удалось поспать всего несколько часов.

Над местом, где подобрали юкантропа, Клим сделал два круга, перекладывая униход с крыла на крыло, но садиться не стал, а по данным телеметрии развернул машину в направлении бега юкантропов. Вскоре все чаще и чаще стали попадаться заросли кустарников, и тогда Клим локтем толкнул инженера в бок.

— Открой глаза, соня!

— Что? — встрепенулся инженер.

— Включай биолокатор, горе-подстраховщик.

— Биолокатор, — Кронин зевнул и помассировал ладонями лицо, — есть биолокатор.

Клим сбросил скорость, снизился, униход тащился теперь над землёй на высоте пятидесяти метров. Время от времени Клим менял курс, змейкой обходя болото и купы деревьев. Когда проходили очередную волну тумана, послышался сигнал видеофонного вызова и на экране появилось лицо Лобова.

— Что нового?

— Пока ничего. Да ещё туман проклятый мешает, — пожаловался Клим.

После лёгкой паузы Лобов сказал:

— При контакте с юкантропами удвойте осторожность. На ампулы со снотворным не рассчитывайте. И вообще, без нужды машину не покидайте.

— Понял, — с оттенком недоумения ответил Клим, — а что случилось?

— Обычная предосторожность, — после некоторого колебания ответил Лобов, — желаю удачи.

Когда изображение командира растаяло, Клим уверенно заключил:

— Иван что-то темнит.

— Похоже, — согласился Кронин, — хотя, с другой стороны, зачем ему темнить? Может быть, не хочет волновать нас раньше времени?

Неожиданно униход отвернул влево, прошёл немного по прямой, потом змейкой вернулся на прежний курс. Это сработала автоматика, уводя машину от столкновения с каким-то препятствием. В тот же миг послышался и сигнал биолокатора, но такой слабый, что Клим не понял, произошло это на самом деле или ему почудилось. Он вопросительно взглянул на инженера.

— Сработал, — уверенно ответил Кронин, — но еле-еле.

— Черт! Что же там такое? — с досадой проговорил Клим, вглядываясь в непроницаемый туман.

Лишь секунд через двадцать стена тумана оборвалась.

— Деревья, вот что это такое, — сказал Клим, разворачивая машину.

Гигантские деревья, росшие плотно друг к другу, издали казались единым сооружением, чем-то похожим на причудливый, устремлённый в небо замок. Один из этих великанов лежал на земле, вытянувшись во всю свою почти трехсотметровую длину.

— Поверженный титан, — пробормотал Кронин с уважением. Примерно до половины древесный ствол сохранял первозданную монолитность и несокрушимость. Выше он разбился на несколько крупных глыб-кусков, а вершина разлетелась и рассыпалась, как при взрыве.