Покидая Итуруп - Анастасия Спивак

поиски машины для поездки. Вариантов у меня было немного, но, думаю, Дядька Мох не откажет.

Не зря же я его собаку чуть ли не каждые выходные дважды в день вывожу гулять. Пора бы и напомнить соседу о корыстной стороне моей души.

А еще нужно не забыть предупредить Ефросинью Петровну, куда я её внуков повезу. Связи на вулкане нет — позвонить оттуда не удастся.

Поездка к Буревестнику, как правило, занимает неполный день с учётом дороги, поэтому с собой брали только вкусняшки, Сашкин фотик, и хорошее настроение. Всё же лишний раз уехать подальше от наших развалин — это уже многое.

Водительских прав у меня отродясь не было, как, впрочем, и гаишников на Итурупе, но водила я неплохо. Асфальтированная дорога появилась на острове лет десять назад, и то не в Горном. А вот на нашем бездорожье учиться очень удобно: ни тебе встречки, ни правил дорожного движения, ни светофоров, ни пешеходов. Главное — следи, чтобы какой-нибудь любознательный мишка не выглянул из ближайших кустов поглядеть, кто тут такой смелый сунулся в его владения.

Едем медленно, всё же я редко за руль сажусь, порой останавливаемся просто полюбоваться красотой родных мест.

Дальневосточная природа — это особая красота, таких растений, как здесь порой нет нигде, но больше всего меня всегда поражала их удивительная сила. На любой скале, в песке, прямо на дороге — везде находила свою дорогу жизнь.

А вот дальний залив проезжаем десятой дорогой — совсем не хочется в такой день смотреть на брошенные корабли и буксиры. Каждый раз, когда я оказываюсь на этом берегу, наблюдаю одну и ту же картину: огромные стаи крикливых чаек носятся по чёрному побережью, а волны с тихим шелестом накатывают на оставленные здесь суда. Как будто хотят забрать их с собой.

Зато туристам особенно по нраву это место, хотя за столько лет я так и не смогла понять, чем именно. Их даже тяжёлый серный запах не останавливает, так хочется пофотографироваться на фоне очередного выброшенного на берег корабля.

Когда побережье океана остаётся далеко позади, нас укутывает благодатная тишина. Шум прибоя и крики сумасшедших чаек до нас больше не долетают, и со временем остаётся лишь нетерпеливое ожидание конца дороги, когда можно будет нацепить рюкзаки и начать восхождение на вулкан.

Буревестник встречает нас прохладой и небывалой тишиной. Местные пичужки затаились в кронах деревьев и помалкивают, наблюдая за диковинной шайтан-машиной, одолженной на день у директора, на минуточку, моей школы! До соседа даже дозвониться не получилось, не то что машину одолжить.

Так что не гадить тут! Мне её ещё возвращать её в первозданном виде нужно.

В этот раз погода не подвела: небо хоть и было затянуто пушистыми облаками, но солнце радовало и согревало нашу маленькую компанию, невольно напоминая, что лето ещё не закончилось.

Орхидеи и всевозможные папоротники покрывали подножие вулкана пёстрым красочным ковром. Заросли можжевельника немного затрудняли восхождение, но мы старательно обходили его колючие веточки, вдыхая полной грудью неповторимый аромат, витающий в воздухе.

— Саш, дай фотик на секундочку, — послышалась в очередной раз Анечкина просьба, а ведь мы всего час назад отошли от машины.

— На, держи, — на удивление легко согласился Саша, — у меня сложилось впечатление, что склоны Буревестника с этой стороны я сфотографировал со всех ракурсов. Может, мы в следующий раз с другого бока подъедем, а Свет?

— Вообще-то можно было бы, нужно только узнать, как туда добраться, и нет ли там медведей. Не хотелось бы с ними один на один повстречаться.

— А здесь их точно нет? — к нам из-за ближайших зарослей выскочила довольная Аня и с любопытством вперемежку с нетерпением принялась глазеть по сторонам, вдруг всё же выйдет мишка какой-нибудь. Желательно абсолютно безобидный, предпочитающий лишь малину и мёд. Но, к счастью, никаких косолапых обнаружено не было, и мы вновь продолжили наш путь к заветной цели.

И когда спустя пару часов после выгрузки из машины мы вывалились на «плиту», то оказалось, что сил радоваться по этому поводу нет никаких. Всё же вулкан здорово зарос, словно мужик после недельного запоя. И что удивительно, ни одной звериной тропы мы не обнаружили, а как ни крути, это здорово облегчило бы нам жизнь. И зачем только каждый год мы тащимся сюда? Ладно, я бы одна маялась ерундой и приезжала сюда, чтобы спокойно подумать об отце. Нормальные люди на кладбище приходят, а не на то место, где в последний раз видели человека. В противном случае мы бы все к моргу приходили.

Так нет же, ещё и детей притащила.

Не имея никаких сил, чтобы шевелиться, я лежала на мягкой травке, позволяя натруженным мышцам немного расслабиться, а давая возможность детям спокойно выпотрошить рюкзаки в поисках вожделенных бутербродов.

Однако ни жадных глотков, ни шелеста раскрываемых пакетов, ни чавканья, ни причмокивания не было слышно. Дети просто побросали свои рюкзаки на поляне и удрали в неизвестном направлении.

Пришлось садиться и снимать солнцезащитные очки в попытках выяснить, куда делись мои приёмыши. Валяться на травке — это, конечно, хорошо. Вот только беспокойство за детей медленно, но верно набирало обороты. Только что эта парочка спорила, кто из них больше устал, и вот, пожалуйста — ни звука.

Как-то резко стало не до отдыха. В голове роем крутились воспоминания из детства, когда ученики отца в один голос утверждали только «был и пропал», «как сквозь землю провалился», «вот только палатку помогал устанавливать, и больше я его не видела».

Стрелой подскочив на ноги и бегая кругами по поляне, я то и дело звала детей по именам, накручивая себя всевозможными ужасами, которые могли приключиться с ребятами, когда наконец-то услышала ворчливый Сашкин крик:

— Да здесь мы.

Ещё отчаяннее закрутила головой, не понимая где это «здесь».

— МамСвет, ты наверх посмотри, — раздался весёлый и жизнерадостный голос Анюты, которая даже не догадывалась в настоящий момент о грядущих разборках.

Как оказалось чуть позже во всём виноват никто иной, как Кардиокринум Глена.

— Вы только посмотрите на неё, — тихо-тихо бормочет Анютка, едва прикасаясь пальчиками к белоснежным цветам огромной дикой лилии. Единственный цветонос, до вершины которого я бы и дотянуться не смогла, был усыпан цветами удивительной красоты. Бледно-зелёные прожилки, украшающие белые лепестки лишь подчёркивали нежность и уязвимость обнаруженной красавицы. Конечно, растение поражало размерами и количеством цветов, но понять, чем вызван такой щенячий восторг у ребёнка, у меня не получалось?