Дух времени. Введение в Третью мировую войну - Курпатов Андрей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При этом электорат принимает свои решения уже не у урны с голосованием, а в Сети. Если ещё недавно американские медиаэксперты говорили, что президента США выбирают СМИ и голливудские звёзды, то, учитывая уровень доверия к СМИ, который резко снижается на фоне происходящих событий, о чём свидетельствуют данные Edelman Trust Barometer 2020[14], («Барометр доверия Edelman 2020»), политики неизбежно будут прибегать к помощи тех же социальных сетей[15].
Впрочем, положению блогеров не позавидуешь – чем дальше, тем больше они лишены возможности говорить хоть что-то, что может не устроить хотя бы какую-то часть их подписчиков, поскольку это чревато жёстким хейтом, а то и целыми кампаниями по дискредитации. Агрессивное, но активное в социальных сетях меньшинство обрело просто невиданную доселе власть, не будучи при этом ни организованным, ни подконтрольным.
Об этом хорошо пишет тот же Герт Ловинк: «Никто не может занять тупую позицию суверена и оставаться равнодушным по отношению к социальному. „Молчание масс“, о котором говорил Бодрийяр, само по себе кажется странной утопией. Социальные медиа были ловким ходом, который заставил людей трещать без умолку – нельзя забывать об аддиктивной стороне социальных медиа.
Нас всех перезапустили. Непристойность банальных мнений и повседневная проституция на подробностях нашей личной жизни сегодня надёжно встроены в софт и вовлекают миллиарды пользователей, которые не знают, как соскочить. Есть ли способ выйти из социального так, чтобы этого никто не заметил? […]
В эпоху Facebook[16] опросы постоянно фиксируют наши предпочтения даже без прямого участия пользователей с помощью тщательно спрограммированного дата-майнинга. Эти алгоритмические подсчёты постоянно происходят где-то на заднем плане и записывают всё: отдельные клики, ключевые слова и даже прикосновения к клавиатуре. […]
Общество превратилось в базу данных пользователей. „Злому гению социального“ не остается никаких возможностей для самовыражения, кроме как вернуться на улицы и площади, где его отслеживает и направляет множество точек зрения, производимое нашими твитящими смартфонами и всё записывающими цифровыми камерами.
У „субъекта как пользователя“ вариантов ещё меньше: ты можешь вставить то, что кажется речью, в окошко для комментариев или оставаться луркером, случайным наблюдателем, тогда как человек с девиантным по каким-то причинам поведением называется троллем».
Блогеры пытаются улавливать настроения разнородных масс своей аудитории, чтобы удовлетворить чаяния всех и каждого. Но таких «позиций» в мире, который переживает тотальное расслоение и дробление по секторам, остаётся всё меньше и меньше. Так что лучшей тактикой становится молчание тех, кто, в принципе, является «лидерами мнений».
Как результат, в заложниках у активно-агрессивного меньшинства оказываются и политики, и блогеры, а бенефициар только один – технологические компании, от которых теперь зависят и те, и другие.
Впрочем, не все политики одинаковы. Есть ещё и те, что отвечают за деньги и понимают, какова их роль и функция в современном мире. И мы переходим ко второму «эффекту», который создаёт реальность «цифровой волны», – к криптовалютам.
Глава вторая. Криптовалюты
Сегодня-завтра-послезавтра мы выровняем ситуацию по валюте. Но вы на меня не обижайтесь…
Александр ЛукашенкоНовые «виртуальные государства», раздающие направо и налево свои «паспорта» и ID, не считают нужным останавливаться на достигнутом. Они активно не только экспроприируют у государства его граждан, но и проникают в плоть и кровь финансовых систем. Каждый уже сталкивался с технологиями ApplePay, GooglePay или SberPay, которые позволяют оплачивать покупки через одноимённого посредника, но это только вершина айсберга.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Самое модное слово в инвестировании – «финтех»[17]. В первом полугодии 2021 года финтехкомпании показали и вовсе рекордный рост. Например, на одном только европейском рынке появилось как минимум девять таких «единорогов» (технологические стартапы, получившие рыночную оценку в миллиард долларов). Каждый доллар из пяти в этом периоде инвестировался в финтехкомпании.
Вполне очевидно, что этот рынок сильно перегрет. Начиная с мирового финансового кризиса 2008 года мы вошли в фазу сверхмягкой денежной политики. В результате сформировались большие объёмы свободной ликвидности, которую невыгодно вкладывать в облигации, дающие мизерную доходность, что толкнуло рынок к поиску «новых решений» для инвестиций в самых разных отраслях, а финтехстартапы стали лишь одной из таких ниш.
Реальная драма разворачивается сейчас на другом поле. В какой-то момент лидеры IT-индустрии перестали скрывать свои амбиции стать новыми квазигосударствами. Но кроме «паспортов» необходимы и деньги, а потому ряд игроков объявил о том, что они готовы создать, по сути, собственные Центробанки. И тут реакция регуляторов США не заставила себя ждать и со всей мощью обрушилась на головы Марка Цукерберга и Павла Дурова, которые анонсировали к этому моменту собственные валюты – Libra и Gram. Оба проекта пришлось, как известно, спешно свернуть, причём с огромными убытками.
То, что какие-то криптовалюты существуют в полуподпольном виде на полузаконных основаниях, – это одно дело. В конце концов, там всё настолько непрозрачно, что в крайнем случае всегда можно «хлопнуть» и одним движением «прикрыть эту лавочку» (в этом даже есть практический смысл, ведь такой шаг срежет гигантскую и инфляционную, по сути, денежную массу, которая сейчас без особых затрат сил этими финансовыми играми адсорбируется).
Но другое дело, когда своя валюта появляется у таких мощных игроков с такой огромной инфраструктурой и колоссальным влиянием, как Facebook[18] и Telegram.
Битва при КонгрессеЗамах Марка Цукерберга, не скрывавшего в своё время и своих будущих президентских амбиций, поражал воображение. Потренировавшись на Facebook Coin (также платёжной системе на базе криптовалюты), он инициировал проект Libra, к которому, кроме Facebook, присоединились ещё 27 компаний. В их числе Visa, MasterCard, Stripe, Vodafone, eBay, PayPal, Uber, Spotify, Booking.com, Mercado Libre, Andreessen Horowitz и другие мощные и специализированные игроки финансового рынка.
И хотя сам по себе этот список звучит устрашающе, он был лишь одной изюминкой из торта будущей Libra. Вторая революционная идея – привязка курса Libra к валютной корзине из доллара, евро, иены и фунта стерлингов (выпуском валюты и обеспечением этого функционала должен был заниматься специальный фонд Libra Networks в Женеве).
Ещё запуская Facebook Coin на тестовой площадке в Индии (на миллион человек), Цукерберг использовал средства своей компании для финансового обеспечения своей новой волюты. Проще говоря, эти деньги были чем-то вроде золотовалютных резервов, подкрепляющих стоимость национальных денег. Теперь же в этот общий «Центробанк» могли скинуться и остальные участники концессии.
Наконец, третья идея этого, с позволения сказать, стартапа: возможность купить Libra за любую валюту и использовать её для расчётов как в интернете, как в офлайне. Предполагалось, что это сможет принести продавцам сниженные комиссии за транзакции, а пользователи получали бы супер-удобный интерфейс.
Суть его заключалась в объединении на единой транзакционной платформе с безопасным протоколом шифрования трёх мессенджеров, принадлежавших Цукербергу: WhatsApp (1,5 миллиарда пользователей), Messenger (1,3 миллиарда) и Instagram[19] (1 миллиард). Проще говоря, предполагалось, что Libra станет основным средством расчёта для примерно двух миллиардов человек, причём, очевидно, не самых бедных.
Официальная презентация проекта Libra состоялась 18 июня 2019 года, а уже 23 октября основатель и гендиректор Facebook* Марк Цукерберг был вызван на ковёр и шесть часов давал показания в Палате представителей Конгресса США.
Тема слушаний была заявлена, как и следовало, – Libra. Но вот держать удар Марку пришлось по всем фронтам: конгрессмены атаковали его по поводу скандалов, связанных со сбором данных, по поводу проблем с конфиденциальностью, а председатель Комитета по финансовым услугам Максин Уотерс и вовсе потребовала разделить активы Facebook (отделить от него WhatsApp и Instagram[20]), чтобы ни одна из социальных сетей не имела на рынке исключительного положения.
В общем, конгрессмены собрались, чтобы дружно продемонстрировать Libre «красную карточку», а что станет поводом – было уже и не так важно. Всю драму происходящего коротко и ясно выразил член палаты представителей Брэд Шерман: «Вы собираетесь воспользоваться всей мощью Facebook, чтобы попытаться создать новую валюту. Вы называете её Libra, но так как за ней стоите вы [Цукерберг] – я называю её Zuck Buck („Доллар Цукерберга“)».
Впрочем, нужно отдать должное Цукербергу – он бился как гладиатор на арене Колизея, акции Facebook даже выросли на 2 % за время этих слушаний, а Bitcoin и другие криптовалюты падали, так сказать, с металлическим звоном.
Цукерберг рассказывал, увещевая демократов, как Libra поможет бедным слоям населения, предоставив им систему для хранения и перевода денег с низкими комиссиями. Доказывал, что управлять проектом будет не Facebook, а независимая некоммерческая «Ассоциация Libra».
Агитировал он и республиканцев, рассказывая, как Libra поможет США накладывать санкции на другие страны: «Мы должны взвесить риск запуска Libra с тем риском, если финансовая система Китая станет стандартом во многих странах, – объяснял он. – Тогда для нас будет очень трудно, если не невозможно, накладывать санкции или другие виды защиты в странах, за которыми мы надзираем».
Он успокаивал ретроградов: «Несмотря на то что ассоциация Libra является независимой и мы не контролируем её, я хочу прояснить ситуацию. Facebook[21] никак не будет участвовать в запуске платёжной системы Libra, до тех пор пока регуляторы США её не одобрят». И взывал к прогрессистам: «Если мы хотим оставаться мировым лидером в области финансовых технологий, жизненно важно, чтобы мы не принимали реакционных законов против криптовалют».
Но всё тщетно. Лидеры рынка, вступившие изначально в «Клуб двадцати восьми», бежали из «Ассоциации Libra» сверкая пятками. Чтобы… воссоединиться под тем же знаменем, но с другим названием. За два года оно менялось несколько раз – сначала Calibra, потом Novi, затем – финальный вариант – Diem. Кроме ребрендинга было ещё только одно изменение: рассматривалась возможность ограничиться только одной «резервной валютой» – долларом.
Но на сей раз к регуляторам США присоединились уже и регуляторы из ЕС, не считая других стран, которые высказались, что желание компании Meta[22] запустить свой проект угрожает финансовому суверенитету, конфиденциальности и антимонопольному законодательству. В целом реакция политических элит универсальна – разрешение любой «валюты» компании Meta приведёт к тому, что мир получит самый большой, не подконтрольный никому Центробанк.
В январе 2022 года проект был снова официально закрыт и даже продан, но понятно, что это очередная игра. По крайней мере, ничто не остановило Стефана Касриэля, главу цифрового кошелька Meta, написать в Twitter[23]: «Компания продолжит реализовывать наши планы в области финансовых технологий для создания экономических возможностей и обеспечения большей финансовой доступности сегодня, и мы смотрим в будущее метавселенной».
По данным издания Politico, финансовый регулятор США готовит большой доклад, где будет изложена следующая позиция: «Сочетание эмитента стабильной монеты или поставщика кошелька и коммерческой фирмы может привести к чрезмерной концентрации экономической власти. […] Эта комбинация может оказать пагубное влияние на конкуренцию и привести к концентрации рынка в секторах реальной экономики».
