Закон оружия - Дмитрий Олегович Силлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако ушел он не дальше пары шагов.
Возле самого подъемного моста сидел нищий с лицом, напоминающим сгнившее яблоко как цветом, так и обилием шрамов и морщин. Лис, проходя мимо, еще подумал про себя: и как его стража не прогонит? Но мысль додумать не успел. Старик быстро протянул иссохшую руку и с неожиданной силой ухватил парня за полу многострадальной куртки.
– Ты из Черного Пятна? – быстро спросил он.
– Да, – ответил слегка растерявшийся Лис.
– Спасся, поди, в колодце?
– Ну да. А откуда ты…
– Неважно. Беги, парень. Только не в поле. На стенах дальнобойные арбалеты, стражники сразу же подстрелят, как куропатку. В город беги. Прямо до церкви, потом налево. Увидишь вывеску над дверью – разбитый фонарь. Ныряй туда. Вербовщику скажешь три слова: «Защиты и покровительства».
– Но почему я должен бежать?
– Идиот, – прошипел нищий. – Слуги Высших считают, будто все, что выползает из Черных Пятен, – проклято и подлежит истреблению огнем и железом.
Краем глаза Лис увидел, как толстяк, разговаривающий со стражником, бросил в его сторону быстрый взгляд, продолжая нашептывать в открытый шлем, как стражник, кивнув, отстраняет возницу и делает шаг по направлению к оставленному копью, как арбалетчик, уловив движение товарища, медленно отлепляет спину от стены и на всякий случай кладет ладонь на рукоять меча…
Не зря два года натаскивал Лиса седой воин-ветеран, деревянным подобием меча и тупыми стрелами вколачивая в парня воинскую науку. Лис понял: еще мгновение – и его окровавленное мертвое тело будет сброшено в крепостной ров.
И он прыгнул. С места, словно та самая учебная стрела, сорвавшаяся с тетивы и летящая прямо в живот недостаточно проворного ученика, на бегу слыша знакомый шелест клинка, покидающего ножны.
Справедливо рассудив, что тяжелое копье всяко медленнее меча, Лис поднырнул под занесенную руку арбалетчика и изо всех сил боднул его головой в защищенный кольчугой живот…
Из глаз тут же посыпались звезды.
«Хорошо, что не кираса», – пронеслось в голове.
Не ожидавший от парня такой прыти, стражник покачнулся и ухватился было свободной рукой за щедро смазанную жиром цепь подвесного моста, стремясь сохранить равновесие. Однако получилось только хуже – окольчуженная перчатка соскользнула с цепи, и стражник с грохотом приземлился на пятую точку.
Путь был свободен, и Лис что есть духу рванул к воротам. Боковым зрением он заметил, как второй стражник, не успевая выпадом копья достать беглеца, отработанным движением руки заносит над головой свое оружие.
Уже у самых ворот Лис с размаху упал на живот, по инерции проехав на нем пару локтей. Над его головой просвистело негромкое «ш-шухх», после чего в створку ворот вонзился широкий наконечник копья, древко которого дрожало, словно от злости на растяпу хозяина, который не догадался метить в цель на четыре пальца пониже.
Не дожидаясь, пока стража перестанет надеяться на свои силы и начнет орать, призывая подмогу, Лис вскочил на ноги и, протиснувшись меж приоткрытых створок городских ворот, понесся по главной улице города, не отвлекаясь на достопримечательности и где огибая, а где и отталкивая с дороги редких прохожих.
Ему повезло. Ранним утром народу на улице было немного, и даже летящий в спину крик копьеносца «Держи вора!» не сподвиг на поимку беглеца полусонных горожан, только-только покинувших свои дома.
«Спасибо, Высшие!» – мысленно поблагодарил Лис, следуя полученному совету и возле церкви круто поворачивая налево.
И тут он понял, что поторопился, ибо, как и рекомендовал в свое время дядька Стафф, любую благодарность стоит произносить, лишь когда дело доведено до конца.
Узенькую улочку перегораживала туша высотой около четырех локтей и примерно столько же в ширину. Ни пройти, ни проехать, ни обогнуть, ни перепрыгнуть. К тому же в правой руке гигант держал мясницкий топор нехилых размеров, одновременно левой почесывая необъятных размеров брюхо.
– Бежать вздумал, воришка? – ощерился здоровяк пеньками сгнивших зубов. – Ну иди, иди сюда. Отбегался, родимый.
Лис затравленно оглянулся. Бесполезно… Бежать некуда. Позади все ближе и ближе грохотали доспехи стражников. Еще несколько мгновений и…
Кустистые брови мясника недоуменно приподнялись, отчего кожа на лбу собралась в несколько жирных складок. Воришка неожиданно бухнулся на колени и пополз к нему.
– Дяденька, не губи! Пощади, дяденька!
На одутловатом лице гиганта отразилось сомнение.
– Да я это… Я ж только вот страже тебя сдам… Ты не подумай, я не душегуб какой… Я чтоб все по закону…
Завершить мысль ему помешало облако пыли и песка, неожиданно брошенное снизу в лицо. Бросок оказался точным – мельчайшее крошево забило сразу и широкие ноздри, и приоткрытый рот, и маленькие поросячьи глазки.
– Ах ты, поганец! – взревел мясник, вслепую взмахнув топором. – Да я тебя щас…
Гибкая тень проскользнула у него между ног. Толстяк ударил со всей силы, но опоздал лишь на мгновение… А потом пришла боль. Резкая и нестерпимая…
Некоторое время мясник тупо разглядывал топор, торчащий из ступни, после чего неожиданно тонко всхлипнул.
– Мой сапог, – плачущим голосом простонал он. – Моя нога… Люди, помогите…
Вывернувшийся из-за угла стражник, бегущий с мечом наперевес, заорал дурным голосом, вращая глазами навыкате:
– С дороги, чучело! Нечистого упустим!
– Мой сапог… – продолжал стонать гигант, мерно раскачиваясь из стороны в сторону. – Помогите топор достать, люди добрые! Сам я ни в жисть…
Краем уха Лис слышал сзади стоны раненого толстяка и вопли стражи, пытающейся убрать с дороги неожиданное препятствие, но все это было уже неважно.
В конце улочки стояло большое трехэтажное здание, так же, как и городские стены, сложенное из тесаного камня. Узкие стрельчатые окна больше напоминали бойницы, а из башенки, возвышающейся над кровлей третьего этажа, можно было вполне успешно силами пары арбалетчиков простреливать как всю улочку, так и «мертвую зону» возле мощной дубовой двери, которую разве только крепостным тараном и штурмовать в случае, ежели кто-то сильный и могущественный решит вдруг во что бы то ни стало добраться до хозяев дома-крепости.
Над окованной железными полосами дверью на толстых цепях болтался старый фонарь. Бесценная, наверно, штуковина была в свое время, пока какой-то варвар не разбил стрелой дорогущее стекло фонаря. Стрела, кстати, так и осталась торчать меж острых осколков стекла, словно в живой рваной ране.
Лис бросился к двери, схватился за железное кольцо и замолотил им в дверь со всей силы.
– Входи, добрый человек, – немедленно раздался голос из-за двери. – Не заперто.
Лис потянул кольцо на себя – и массивная дверь поддалась на удивление легко. Парень шмыгнул внутрь полутемного помещения и остановился на пороге, осматриваясь и хватая ртом спертый воздух,
