Притворись, что любишь меня - Виллоу Уинтерс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так продолжалось уже много лет. Перед глазами вспыхивает воспоминание о нашем первом разе у кирпичной стены переулка, когда он говорит мне кончить, как хорошей маленькой шлюшке, которой я и являюсь. Точно так же, Коннор сделал и тогда.
И я повинуюсь, покорно отдаваясь мужчине, которого втайне любила много лет.
Коннор отдается удовольствию, я ощущаю ритмичные сокращения его члена, и клянусь, что могу снова кончить от одного этого ощущения. Мужчина обнимает меня, быстро целует, а затем слезает, оставляя меня ждать влажную тряпку, которой он оботрет меня. Он нежен, когда делает это. Меня всегда приводило в восторг то, как этот мужчина может быть таким жестоким и одержимым убийством и местью, но все же в темноте ночи, наедине со мной, Коннор открывается передо мной с той стороны, которую никто другой не видит. Хотя, полагаю, что веду себя так же. Я двуличная женщина, вышедшая замуж за мужчину только для того, чтобы отомстить ему за убийство брата.
Кровать скрипит, когда Коннор вытирает меня между бедер. Наручники, прикрепленные к столбику кровати, звенят.
— Хочешь воспользоваться ими? — задаю вопрос только потому, что наручники висели там с тех пор, как я приехала, и он ни разу не упомянул о них.
— Нет, они висят там на случай, если они войдут, — просто заявляет Коннор, хотя меня охватывает ужас.
Никто не должен знать, что я была крысой. Никто не должен знать, что мы планировали это годами. Так много зависит от нашего обмана.
— Ты скажешь, что я надеваю их на тебя ночью, — говорит мне Коннор, бросая ткань в корзину для белья, а затем забираясь обратно в постель, натягивая на нас простыни и одеяло.
Я могу только кивнуть, поскольку слова ускользают от меня. Я не знаю, что думают его люди или что они говорят друг другу. Я не знаю, достаточно ли хорошо играю свою роль.
Слова пронизаны страхом, когда я спрашиваю:
— Как думаешь, они знают?
— Знает только мой брат и больше никто. Никто никогда не сможет заподозрить, что ты была крысой, даже если я точно скажу тебе, что делать. Мои ребята никогда тебе не поверят.
— Я знаю, но они что-нибудь сказали? — спрашиваю я, поворачиваясь на бок и глядя в глаза мужчине, в которого влюбилась еще до того, как он заметил меня.
Много лет назад, до того, как мой брат умер, а я исчезла. До того, как Коннор встретил женщину, которая подарила ему его первого сына. До трагедии. До того, как жизнь потребовала от нас заплатить по счетам. Тогда я хотела только его и думала, что это будет легко.
— Ты снова так на меня смотришь. — Коннор сбивает меня с мысли нежным шепотом, он обхватывает рукой мой подбородок, заставляя смотреть на него.
Мой красивый жестокий защитник смотрит на меня сверху вниз.
— Я знаю, что использовал тебя. И знаю, что ты влюбилась в меня раньше, чем я в тебя.
— Я так сильно любила тебя, что была готова выйти замуж за врага. — Мое сердце болит от осознания того, что я натворила.
— Ты тоже хотела отомстить, — напоминает он мне, и я киваю в знак согласия.
Я хотела убить только одного, но Коннор убедил меня уничтожить всех. Каждого из них.
— Когда ты влюбился в меня?
— Всегда тебя любил. — Его ответ прост и уверен, без колебаний. — Но когда я успел в тебя влюбиться? Когда я… почувствовал собственичество по отношению к тебе?
— Когда я забеременела?
Я задаю ему вопрос, который задавала себе почти год. Все изменилось, когда я сказала Коннору, что беременна.
— До этого, — признается он, — Я не мог смириться с тем, что он прикасается к тебе.
Я помню наш спор. Коннор не хотел, чтобы я возвращалась. Но мы были так близки к осуществлению наших планов, мне хотелось больше отомстить, чем защитить себя.
— Он мог узнать, что ребенок не его.
— Мы были осторожны… — начинаю я, и все мысли и тревоги проносятся в моей голове. — Если бы Нолан был не от тебя…
— Он — мой. — Ответ Коннора звучит окончательно. — Это все, что имеет значение. Никто никогда не причинит ему вреда.
Горло сжимается, потому что единственное чего хочу я — чтобы мой сын был в безопасности. Поскольку вражда между семьями закончилась кровопролитием, он должен быть в безопасности.
— Я сделаю все, чтобы он был в безопасности.
— Что, если они узнают?
Мое единственное беспокойство. Единственное, что сейчас мешает мне спокойно спать.
— Мы с Флетчером убьем их всех, прежде чем позволим чему-либо случиться с тобой или нашим сыном.
Тревога не покидает меня.
— Я просто хочу, чтобы все закончилось, — шепчу я, мой взгляд падает на его грудь.
Коннор берет меня за руку и подносит костяшки моих пальцев к своим губам, целуя их.
— Я слишком многого от тебя требовал, — произносит он с сожалением.
— Что сделано, то сделано.
Эти слова мы говорили друг другу многие годы, когда все глубже погружались в объятия друг друга, все больше и больше увлекаясь планированием казни, чтобы искупить грехи прошлого.
Сейчас же я просто благодарна, что мне больше не придется спать с врагом.
— Ты сделала все, что я тебе сказал. Ты — моя хорошая девочка. — Коннор целует меня в лоб, и гордость и утешение от его похвалы почти убаюкивают меня.
— Я люблю тебя. Не только за то, что ты для меня делаешь, но и потому, что я тебя знаю.
Его рука скользит по моим изгибам, когда Коннор говорит мне, что тоже любит меня.
— Однако ты не ответил на мой вопрос… Когда ты влюбился в меня? — Я не знаю, почему мне так сильно нужно знать ответ на этот вопрос. — Примерно в то время, когда я сказала тебе, что беременна от тебя?
— Я любил тебя и до этого… ты же знаешь.
— Знаю, просто… — Мне нужно успокоить дыхание, прежде чем выпустить ту боль, что прячется внутри. — Но… ты хотел все прекратить… хотел, чтобы я убежала от него и была с тобой, потому что узнал о моей беременности… Я боялась сказать тебе, потому что знала, что ты не чувствуешь ко мне того, что я чувствую к тебе, но в тот день что-то изменилось.
Коннор слабо улыбается и смотрит на вращающийся вентилятор, говоря:
— Я никогда не забуду тот день.
Прежде чем
