Список заветных желаний - Лори Спилман

Мидар догоняет меня и вручает список:

– Пусть это будет у вас. На случай, если вдруг передумаете. И помните: время пошло.

Я недоуменно вскидываю голову:

– Что вы имеете в виду?

Мидар, явно смущенный, смотрит на свои часы «Коул Хаан»:

– До конца месяца вы должны выполнить хотя бы один пункт из этого списка. Ровно через год, тринадцатого сентября, все цели должны быть достигнуты.

Глава 3

После трех часов в Аон-центре я выхожу, спотыкаясь. Эмоции то захлестывают меня, то затихают, точно морские волны во время шторма. Потрясение. Отчаяние. Ярость. Печаль. Открываю дверцу «линкольна» и говорю водителю:

– Астор-стрит, тринадцать.

Красная записная книжка. Я должна немедленно прочитать мамин дневник. Сегодня я в состоянии сделать это. Наверняка я найду там объяснение произошедшему. Возможно, это вовсе не дневник, а деловой блокнот, из которого я узнаю, что наш бизнес находится на грани краха и именно по этой причине мама решила не оставлять его мне. Так или иначе, в этой записной книжке кроется разгадка ее невероятного поступка.

Машина останавливается, я выскакиваю, распахиваю железные ворота и бегу к крыльцу. Не тратя времени на то, чтобы снять туфли, взлетаю по лестнице и врываюсь в мамину спальню.

Обшариваю глазами залитую солнцем комнату. На комоде – только лампа и шкатулка с украшениями. Выдвигаю ящики. Пусто. В ящике туалетного столика тоже ничего. Распахиваю дверцы шкафа. Тут красной записной книжки нет тоже. Где же она? На мамином секретере – только визитные карточки, великое множество ручек и печатей. Меня захлестывает паника. Черт возьми, куда подевалась книжка?! Прекрасно помню, что достала ее из шкафа и положила… куда? На кровать? Кажется, да. А может, нет? Раскидываю постель, надеясь обнаружить книжку между простынями. Но ее нет. Сердце мое бешено колотится. Как я могла быть такой беспечной? Хожу по комнате кругами, ероша волосы. Куда, ну куда я могла засунуть мамин дневник? Память отказывает мне в помощи. Неужели я так напилась, что забыла абсолютно все? Стоп! Может, книжка была у меня в руках, когда я свалилась с лестницы? Я выбегаю из комнаты и несусь вниз.

Через два часа, перетряхнув все без исключения диванные подушки, обыскав все полки, ящики и даже мусорные корзины, я прихожу к неутешительному выводу: мамина записная книжка потеряна. На грани истерики я звоню братьям, но они даже не понимают, о чем речь. Я падаю на диван и закрываю лицо ладонями. Господи боже, я потеряла мамин последний подарок! Свою последнюю надежду, свое наследство. Глубину моего падения невозможно измерить.

Когда в среду утром звонит будильник, я просыпаюсь в сладостном убеждении, что все случившееся вчера – не более чем дурной сон. Блаженно потягиваюсь, на ощупь нажимаю кнопку и прекращаю назойливый звон. После того как будильник заткнулся, я поворачиваюсь на спину, наслаждаясь последними мгновениями дремы. И тут вспоминаю все. Кошмарные воспоминания накатывают, как снежная лавина. Накрывают меня, как плотная сеть, из которой нет никакой возможности выбраться. Поднимаю веки.

Мама умерла.

Кэтрин возглавила компанию «Болингер косметик».

Я должна разобрать свою жизнь на части и собрать снова.

На грудь наваливается такая тяжесть, будто на меня сел слон. Я с трудом перевожу дыхание. Как теперь общаться с коллегами и новым боссом? Теперь, когда все знают, что мама мне не доверяла.

С бешено бьющимся сердцем я приподнимаюсь на локтях. В наш лофт проникает бодрящая осенняя прохлада. Еще темно, и я моргаю, привыкая к полумраку. Нет, я не смогу. Не смогу вернуться на работу. По крайней мере, сегодня. Откидываюсь на подушки и погружаюсь в ступор, глядя на металлические трубы под потолком.

Увы, у меня нет выбора. Вчера, когда после встречи с мистером Мидаром я не нашла в себе сил явиться на работу, моя новая начальница позвонила и непререкаемым тоном заявила, что утром мы должны переговорить. Мне бы очень хотелось послать Кэтрин ко всем чертям. Но мама доверяла ей. Именно ее она выбрала своей преемницей. А я, осиротевшая, лишенная наследства, вынуждена зарабатывать себе на жизнь.

Я спускаю ноги с кровати. Стараюсь двигаться бесшумно, чтобы не разбудить Эндрю. Снимаю с крючка махровый халат и тут замечаю, что Эндрю уже встал.

Еще нет и пяти, а мой бойфренд уже отправился на утреннюю пробежку. Вот что значит железная дисциплина. Я заворачиваюсь в халат, шлепаю босыми ногами по дубовым половицам, спускаюсь по холодной металлической лестнице.

В гостиной, свернувшись калачиком на диване, я пью кофе и одновременно просматриваю «Трибьюн». Очередной скандал в мэрии, коррумпированные чиновники и так далее. В общем, ничего особенного. Интересно, как поведут себя мои коллеги? Начнут выражать сочувствие и говорить, что считают мамино решение несправедливым? Я нахожу в газете кроссворд и шарю вокруг в поисках карандаша. А может, узнав потрясающую новость, офис разразился аплодисментами и криками восторга? Я испускаю сдавленный стон. Так или иначе, я должна держать спину прямо, сохранять на лице непроницаемое выражение и убедить всех в том, что идея назначить Кэтрин главой компании осенила именно меня.

Ах, мама, мама! И почему ты не захотела, чтобы семейным бизнесом руководила твоя дочь?

В горле вспухает ставший привычным комок, но я проталкиваю его внутрь вместе с очередным глотком кофе. Сегодня у меня нет времени предаваться печали. Спасибо за это Кэтрин и ее чертовой встрече. Моя новая начальница наверняка считает, что мне неведомы ее планы, но я вижу ее игру насквозь. Сегодня она предложит мне утешительный приз – должность вице-президента компании, которую прежде занимала сама. Сделает меня вторым человеком в фирме – в обмен на беспрекословное повиновение и лояльность. Но Кэтрин очень ошибается, если думает, что я приму любое ее предложение, не выдвинув никаких требований. Теперь, когда меня лишили наследства, я должна зарабатывать хорошие деньги.

Но вот моя кислая гримаса превращается в улыбку: в гостиную врывается мокрый от пота Эндрю, в голубых шортах и футболке «Чикаго кабс». Он бросает взгляд на часы и хмурится.

Я поднимаюсь ему навстречу:

– Доброе утро, дорогой. Как побегал?

– Полз, как черепаха. – Он снимает бейсболку и проводит руками по мокрым от пота волосам. – А ты опять бездельничаешь?

Чувство вины пронзает меня насквозь.

– Да, – бормочу я. – Ощущаю себя выжатым лимоном.

– После похорон прошло уже пять дней, – говорит Эндрю, развязывая шнурки кроссовок. – Поверь, лучше не тянуть лишком долго.

Он отправляется в ванную, а я – на кухню, готовить ему кофе. Когда я возвращаюсь, стройное худощавое тело Эндрю уже приняло горизонтальное положение на диване. На нем чистая футболка и спортивные штаны. Он сосредоточенно решает кроссворд, в который я успела вписать лишь несколько слов.

– Помочь? – Я подхожу и заглядываю ему через плечо.

Эндрю, всецело поглощенный кроссвордом, берет у меня из рук чашку кофе. Вписывает в клетки слово «быр». Что бы это значило? Я нахожу глазами нужную строчку. Денежная единица Эфиопии. Высокий класс!

– Так, номер четырнадцать по горизонтали, – бормочу я, охваченная желанием продемонстрировать собственную блестящую эрудицию. – Столица «штата сокровищ». Наверное, Хелена!

– Знаю. – Эндрю сосредоточенно постукивает себя карандашом по лбу.

Прежде мы любили разгадывать кроссворды вместе. Устроившись на одной подушке, поочередно вписывали в клетки слова и прихлебывали кофе. Всякий раз, когда мне удавалось дать ответ на особенно заковыристый вопрос, Эндрю целовал меня в макушку и говорил, что у меня золотая голова.

Я направляюсь к дверям, но на полпути оборачиваюсь:

– Эндрю?

– Хм?

– Ты всегда будешь рядом, когда ты мне нужен?

Эндрю наконец поднимает голову:

– Иди сюда. – Он хлопает по местечку на диване рядом с собой.

Я послушно подхожу, и он обнимает меня за плечи:

– Ты все еще сердишься, что я не пришел на поминки?

– Ничего я не сержусь. Я все понимаю. У тебя важный процесс.

Эндрю швыряет карандаш на кофейный столик и улыбается, отчего на его левой щеке появляется очень трогательная ямочка.

– Должен признать, ты говоришь это таким тоном, что даже мне подобное оправдание кажется неубедительным. – Он смотрит мне прямо в глаза, взгляд его становится серьезным. – Что касается твоего вопроса, разумеется, я буду рядом. Тебе не о чем волноваться, детка. – Он поглаживает мою щеку большим пальцем. – Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь и поддержку. Впрочем, с моей помощью или без нее, ты все равно станешь чертовски хорошим исполнительным директором.

Сердце мое начинает бешено колотиться. Минувшим вечером, когда Эндрю явился домой с бутылкой шампанского «Перье Жуэ» и предложил выпить за мое новое назначение, у меня не хватило духу сказать правду. Не хватило духу признаться, что я никогда не буду исполнительным директором «Болингер косметик». Обычно Эндрю скуп на комплименты, но тут его словно подменили. Не будет большого греха, если один-единственный день я позволю ему пребывать в приятном заблуждении. Сегодня вечером я выложу все, но смягчу удар, сообщив, что назначена на должность вице-президента компании.