S-T-I-K-S. Пират. Тревожное настоящее (СИ) - Алефиренко Александр

– Ты не ошибся? Ведь дар у тебя ещё не прокачанный.

Тимоха покачал головой: – независимо прокачан или нет, а метку я должен был видеть. Сейчас выглядит так, будто он новичок.

– Ты вот что, – посерьёзнел Старшина, - оставь свои умозаключения при себе и молчи, как рыба об лёд. Так оно полезнее для здоровья.

– Я понял, босс.

"Совершенно не удивлюсь, если за непоняткой с ментальной картой, маячит фигура внешника", – подумал Старшина и велел закрыть ворота.

* * *

Пескарь равномерно и не торопясь крутил педали велосипеда. Еле слышно шуршала под шинами прелая листва, мягким ковром покрывшая за многие годы лесную дорогу. По ней, видимо, если и ездил кто, то очень редко. Он специально выбрал этот маршрут, чтобы минимально свести риск к встречам с заражёнными. У него совсем другая задача и стычки с тварями не входили в его планы. Вроде всё предусмотришь, а что в итоге получится, никому не известно. Специально оделся в поношенный камуфляж российской армии, за спиной на широких и удобных лямках находился тактический рюкзак, тоже не первой свежести. С плеча свисал и ритмично покачивался АКМС. Потёртая и выцветшая разгрузка с торчащими из карманов магазинами, дополняла образ рейдера одиночки. "Клюв", чтобы не мешал при передвижении и не колотил по бедру, Пескарь уложил в рюкзак, оставив на офицерском ремне лишь кинжал в кожаных ножнах и кобуру с ТТ.

"Спасибо брату Силантию, что запретил колоть татуировку в виде перевёрнутого креста, символа сатанистов, разведчикам и ещё тройке своим людям".

В это число, кроме Пескаря, попал ещё Сипатый, а затем и Лютый. Им не желательно было так открыто светить свою принадлежность к сатанистам. Если что не так, доказывай после рейдерам о безобидности наколотого под мышкой чёрного креста. Хрен ведь поверят.

"Конечно, у Герхарда нашлось бы средство по сведению злосчастного тату, но это дополнительное время. И, вполне возможно, могли остаться следы. Хотя, о чём это я - всякие шрамы на теле со временем бесследно исчезают. И всё благодаря целебному воздуху Улья, насыщенному спорами".

Лес остался за спиной, и велосипед слегка встряхнуло, когда Пескарь с ровной и мягкой лиственной подстилки, выехал на разбитую сельхозтехникой грунтовую дорогу, которая разделяла большое поле на две половины – одна ярко жёлтая с рапсом, а вторая светло-зелёная с начавшими наливаться колосьями пшеницы. Высоко, в голубом небе, заливались трелями жаворонки, над рапсом порхали бабочки и ничто не напоминало путнику, что в любой момент эту божественную идиллию может нарушить атака какой-нибудь твари.

– Накаркал, мля! – в сердцах обругал себя Пескарь.

Вдоль кромки леса, в сторону велосипедиста, мелькнула тёмная тень. Заметил её случайно, интуитивно оглянувшись.

– И откуда она только взялась?!

Парень, что есть силы, налёг на педали. Велосипед рванул с места, выбросив из-под заднего колеса серые комочки земли, и понёсся между полями. Колёса то и дело подпрыгивали на неровностях, хоть Пескарь старался их по возможности объезжать. Не снижая скорости, стремительно вылетел на шоссейную дорогу и не успев затормозить, сходу врезался в БТР-80, неожиданно появившийся перед из-за крутого поворота, скрытого придорожной лесопосадкой. От резкого удара Пескаря выбросило из седла и, падая, он сильно ударился затылком о придорожный столбик. Подмяв под себя велосипед, бронетранспортёр резко затормозил. Запахло жжёной резиной. Его башенка развернулась, и короткая очередь из КПВТ прошлась по грудной клетке топтуна, во все стороны брызнули расколовшиеся куски костяных бляшек. Вторая очередь сбила его с ног, раздробив коленные суставы. С брони спрыгнули двое бойцов и подбежали к ещё живой, но по-прежнему опасной твари. Пока один из них отвлекал топтуна на безопасном расстоянии, второй обошёл его сзади и проворно просунул под небольшой костяной гребень, прикрывающий споровый мешок, длинное лезвие кинжала. Дрожь сотрясла тело твари и топтун замер, не подавая признаков жизни. Позади бронетранспортёра остановилась колонна из трёх шишиг, КамАЗа, БТР-70 и джипа-тачанки УАЗ 3163 "Патриот".

– Черномор, почему встали и что за пальба? – прошипев, заговорила рация на разгрузке бородатого мужчины, который высунулся из командирского люка передового бронетранспортёра.

– Ворон, столкнулись с велосипедистом, – щёлкнул тангентой бородач.

– Черномор, с каких пор у нас такой сумасшедший движ на дороге?! – даже по рации можно было уловить ироничную нотку в голосе командира.

– Парень в нас сам влетел. Не успели затормозить, слишком уж он шустро на шоссе выскочил. Его по грунтовке преследовал топтун и велосипедист, видно, с перепуга ничего впереди себя не видел. С КПВТ расстреляли тварь, споровый мешок бойцы уже вскрыли. А вот с велосипедистом проблема – падая, он проломил себе череп об придорожный столб. Рана на вид серьёзная, сейчас он в отключке. К себе на базу раненного не довезём, кончится ещё по дороге. Ведь нам ещё пилить и пилить.

– Что предлагаешь, Черномор?

– Через пятнадцать километров кластер со стабом «Вольный». Нам всё равно почти по пути. Колонна может обождать возле базы отдыха рейдеров, а Крот на тачанке отвезёт парня в стаб, передаст его охране и сразу же назад. Вполне возможно, что это их боец. Они там сами разберутся.

– Добро, так и поступим. Грузи его пока к себе, а после Крест заберёт.

Пескарю вкололи два тюбика спека, рану вокруг обтёрли живчиком и перевязали. В сознание он пока так и не пришёл.

Джип-тачанка замер перед змейкой из бетонных блоков. Ворота стаба открылись, выпустив патрульный джип.

– Крест, рейдер из стаба «Солнечный». Возвращаемся из рейда к себе на базу. На шоссе столкнулись с велосипедистом. В свой госпиталь можем его не довезти – у парня открытая черепная травма. Может это ваш боец?

– Вряд ли. Что-то не припомню такого, если только не из новеньких, – патрульный внимательно осмотрел раненого, но не признал.

– Мужики, заберите его к себе в госпиталь, а мы обратно к вашей базе отдыха, колонна там ждёт.

– Мы в курсе, дежурный нас по рации предупредил.

– Вот и отлично! – обрадовался Крест, – а то мы и так из графика выбились.

Совместными усилиями перенесли Пескаря в патрульный джип.

– Минутку, мужики! Вот его рюкзак и оружие. Вроде больше ничего не было. А велосипед попал под колёса бронетранспортёра. Оставили его там же на обочине. Проще новый достать, чем его чинить.

Глава 3

– Михайловна, ну как там наш пациент? – рядом с отдыхающей на лавочке главврачом госпиталя присел безопасник Самсон. Своей атлетической фигурой он и в самом деле походил на позолоченную статую мифического героя, раздирающего пасть льву в Петергофе.

– Жить будет, если ты про это.

– Ну, хоть очнулся?

– Пока нет. Слушай, не трогайте вы парня, дайте нам его подлечить. Что вы так засуетились?

– Быков его смотрел и не определил ментальную метку. На вид выглядит бывалым, должен же был в каком-либо стабе отметиться. Странно всё это...

– А то, что он, возможно, рейдер-одиночка, вы не подумали?

– И не засветился за всё время нигде? – усомнился в словах главного врача Самсон. – Мне кажется, что так не бывает…

– Самсон, ты безопасник, тебе должно быть виднее. А наше дело вам дырки зашивать. Со своей стороны, всё что смогли, мы сделали. Теперь остаётся лишь ждать…

Пескарь застонал и облизал сухие губы. Над ним тут же склонилась медсестра, поднеся ко рту чашку с живчиком. Он жадно припал к ней губами и в три глотка, осушил посудину. Медсестре не нужно было его останавливать, она предусмотрительно налила в чашку безопасное количество живчика.

– Спасибо, – еле слышно прошептал раненый. Тупая, ноющая боль, которую он сразу почувствовал, как только пришёл в себя, ушла, перестав его терзать. Пескарь поднял ослабевшую правую руку и осторожно коснулся пальцами перевязанной головы.