Делай что должно - Евгений Лотош

– Заткнись, ты, шавка! - взревел Заграт во всю мощь своей грудной клетки. Каол Трейн поперхнулся не полуслове и замер, удивленно повернувшись к шаману. Ага, дружок, мысленно позлорадствовал тот, народ ты обрабатывать умеешь, но только если играешь по своим правилам. Поиграй-ка по моим… - Ты, мразь, назвал меня пособником наших врагов! - Шаман медленно подошел к посланнику и посмотрел на него щелевидными зрачками снизу вверх так, что тот отпрянул, судорожно хватаясь за кинжал на поясе. Заграт почти физически почувствовал нацеленные на свою спину арбалеты его телохранителей, укрывшихся за одним из костров. Ладно, не посмеют убить вот так сразу, знают, что сходу на клочки порвут. - Ты, вонючий голожопый, оскорбил меня при всем честном народе! - Кое-кто из собравших откровенно ухмыльнулся - человеческий запах многие орки находили малоприятным. - Ты знаешь, что следует по нашим законам, древним боевым законам, которые так хвалил давеча? Ну, отвечай, слизняк!

Каол Трейн начал медленно отступать назад, его глаза шарили вокруг, не находя поддержки. "Трус!" - уловил он разочарованный возглас где-то в задних рядах - и опомнился.

– Разъясни же мне, уважаемый шаман, что же полагается за правду, - он намеренно подчеркнул последнее слово, - по вашему древнему закону? - Он незаметно нащупал в кармане плаща маленький игломет и продел дуло в специальную прорезь, направив его на Заграта. - Может быть, смерть? Что, настолько глаза колет?

– Ну, можно сказать, что и смерть, - ухмыльнулся Заграт, сплюнув Каолу Трейну под ноги. - А вообще-то схватка, один на один. Впрочем, ты чужак, ты можешь отказаться. - И тогда все поймут цену твоим словам, мысленно добавил он. Или будет драться? Интересно, что сделает мне Майно за убийство посланника? Впрочем, его охрана не даст мне это узнать. Сама вся поляжет, а меня пришьет… - Ну, что скажешь?

– Ну как я могу отказаться, любезнейший шаман! - откровенно ухмыльнулся Каол Трейно. Дурак-шаман сам лез в расставленную западню. Посланник осторожно щелкнул предохранителем игломета и извлек руку из кармана. - Или ты считаешь меня трусом? - Заграт в самом деле считал его трусом, но воздержался от комментария. - Разумеется, я не отказываюсь, но, к сожалению, - он поднял вверх правую руку, широкий рукав упал вниз, обнажая пропитанные кровью бинты, - я не могу драться самостоятельно. Неспокойные, видишь ли, у вас места, зверье совсем распустилось, на странников бросается по ночам… Поэтому вместо меня будет драться мой друг!

– Друг? - Заграт видел искры торжества, горящие в глазах посланника, но никак не мог понять, в чем подвох. - И кто твой друг? Помни, наемная охрана не в счет…

Мохнатое тело разметало передние ряды, одним могучим рывком выбросившись на пустое место.

– Я - его друг, - голос Гахаша был полон ненависти. - И ты будешь драться со мной!

– Ты? - удивленно повернулся к нему Заграт. - С каких это пор ты стал его другом? Пока от границы провожал, подружился?

Гахаш вразвалку подошел к нему вплотную.

– Точно, - с удовольствием согласился он. - Прошлой ночью на стоянке я спас его от медведя, который разодрал ему руку. Мы с ним не просто друзья - побратимы. Ну так что? Будешь драться?

Заграт чувствовал, как шерсть на спине становится влажной от холодного пота. Гахаш был на голову выше его и гораздо лучше владел ятаганом. Рассказывали, что однажды он голыми руками убил дикого волка, и шаман вполне верил этим рассказам.

– Чем он тебя купил, Гахаш? - медленно произнес он. - Предложил стать вождем, верно? Ты думаешь, что тебе действительно позволят повелевать?

– Ну, если струсил, так и скажи! - разочарованно отвернулся Гахаш. На губах Каола Трейна играла ехидная улыбка. - Эй, ребята, я же говорил, что он струсит! Надо было давно гнать его из шаманов в три шеи… - Кучка его прихлебателей, стоящая неподалеку, заржала в полный голос.

– Ты, придурок, с чего ты взял, что я отказался? - удивился шаман. - Просто вспомнил, что идиотом ты родился, идиотом и помрешь. Аз г"рахмм ур-шагграт рака Гахаш!

Гахаш дернулся к нему, но, перехватив взгляд посланника, остановился.

– Я порву тебя на мелкие клочки, людская подстилка! - прошипел он. - Но сделаю это по правилам, а не так, как ты нарываешься! А еще ты можешь выбрать оружие, чтобы потом не говорили, что я победил нечестно…

– Нужны мне твои подачки, - хмыкнул Заграт, неожиданно успокаиваясь. Надо же, сколько лет в поединках не дрался, удивился он про себя, а тело ничего не забыло. Нет, сосунок, зря ты в своей победе уверен… - Для себя я оружие выберу, а ты хоть камнями швыряйся.

– Хватит! - гаркнул над ухом хриплый голос. - Ну-ка, разошлись по углам, живо! Поединщики нашлись, едрить вашу налево! - Миршаг отвесил тумака подвернувшемуся под ноги пацаненку, смотревшего на спор снизу вверх, свесив язык набок, и размашистым шагом вышел на середину площади. Вождь был одет в ритуальный плащ и рогатый шлем из черепа буйвола. - Ты! - он презрительно ткнул пальцем в сторону посланника. - Какого хрена вместо себя подставу выпустил? Ты не нашего племени, под нашим законом не ходишь. Дерись сам или катись отсюда. А ты, - он развернулся к Заграту, - куда на рожон прешь? Тебе против Майно воевать нравится больше, чем за него? Или забыл, как клан путь выбирает? - Он повелительно махнул рукой, и Заграт проглотил ответ, невнятно прошипев что-то себе под нос. Вождь сунул руку под плащ и вытащил объемистый мешок; взвесив в руке, бросил его на землю. Меж рядов проворно протолкались два юнца-помощника, с натугой тащивших увесистые каменные чаши.

Заграт лишь пожал плечами, отступая назад. Ладно, этого следовало ожидать, философски подумал он. После вчерашних баталий только и осталось, что голосовать, пока глотки друг другу не порвали. Краем глаза он поймал на себе яростный взгляд Гахаша, но не отреагировал. Не такой он дурак, чтобы против слова старейшины идти.

Миршаг запрокинул лицо к небу и издал хриплый рев. С деревьев сорвались потревоженные птицы, из дальнего стойла тоскливо подвыл ездовой волк.

– Слушай, клан Темного Леса! - прорычал вождь, обводя приумолкшую толпу тяжелым взглядом. - Вечером говорили те, кто хотели. Ночью думали все, кто могли. Днем те, у кого подвешен язык, убеждали остальных. А сейчас воины решат, куда лежит наш путь. Вы знаете правила - так делайте выбор! - Ритуальную фразу орки слышали не раз, но сегодня она почему-то легла на плечи тяжким бременем. Даже на лице неукротимого Гахаша отразилась тень сомнения. Толпа заволновалась, загудела, но с места не двинулась

– Ну? - старейшина обвел площадь презрительным взглядом. - Наложили в штаны? Перед бабами ятаганом размахивать не так страшно, как перед кланом ответ держать? Ты! - он ткнул пальцем в орка в переднем ряду. - Ко мне, живо!