Мишень - Анастасия Эльберг

— Расскажи мне.

— О. Сам Первый Советник решил со мной поговорить.

— Ты же этого хотела?

Я сел на скамью и прикрыл глаза, сосредотачиваясь на разговоре. По ту сторону трубки молчали. Видимо, Незнакомка не ожидала, что ей удастся ко мне прорваться, и теперь думала, что сказать дальше.

— Хотела я не этого. Так что, ты не будешь меня ловить?

— Ты сама придешь, Анна.

Она рассмеялась. Холодно и зло.

— Доктор Берг изволит читать будущее?

— Доктор Берг изволил приехать на открытие Недели моды. А мисс Креймер так и не появилась. Какая незадача.

— Увы. Она тяжело больна. Но Доктор может навестить ее. Она будет рада.

— Он воздержится от визита. К чему беспокоить даму?

— Киллиан, — она вздохнула. — Не играй со мной.

Я улыбнулся. Видимо, легкими путями мы не пойдем, и Винсент был прав. Возможно, я еще оторву ему голову за этот план, но пока он действует…

— А разве не поиграть ты хотела?

— Возможно. Но не так. Ты…

Она замолчала, подбирая слова. А я слушал журчание воды. Незнакомка сотворила глупость. Почти сразу же позвонила мне. Что она ждала? Хотела рассказать, как кого-то убила? А если я спрошу, что с Эдуардом, ответит ли? Вряд ли. Снова уйдет в глухую оборону и выставит шипы. Дотронься — уколет.

— Надеюсь, ты со скуки там никого не убила? Если нет, то я должен идти.

— Как жаль. Нужно было довести начатое до конца, несмотря на помехи. Но должна отметить, ты делаешь успехи. Мы поговорили!

— Чему ты очень рада.

— Конечно, — она понизила голос. — Я еще позвоню.

— Не трать время.

— Прекрасного вечера вам, доктор Берг.

Винсент

26 декабря

Треверберг

— Ничего себе, пап! Тебя не узнать — прямо восточный принц. В последний раз ты надевал смокинг… когда? Надеюсь, к восточному принцу прилагается парочка нефтяных скважин?

— Очень изящный способ попросить карманных денег, детка. Кстати, что это на тебе?

Эмили отошла на пару шагов и продемонстрировала свое платье.

— Классное? Я долго выбирала. Решила, что если уж предстоит выйти в свет…

— … то юбка должна быть короткой, потому что здесь принято блистать обнаженными частями тела, а не изысканными манерами и интеллектом.

— Не начинай, пап.

— Как скажешь, детка. Я рад тебя видеть.

— Пришло время проявить мои изысканные манеры. — Эмили присела в реверансе. — Встреча с вами — большая честь для меня, многоуважаемый доктор Дойл.

— Доктор Дойл… простите, я отвлеку вас.

Я обернулся, и подошедший к нам журналист поднял фотоаппарат.

— Я готовлю репортаж для «Треверберг Таймс». В последнее время вы ведете замкнутый образ жизни, на светских мероприятиях вас не застать. А в компании дочери — тем более. Пара снимков… вы позволите?

— С удовольствием! — Эмили прильнула к моему плечу и подарила журналисту ослепительную улыбку.

Молодой человек достал диктофон.

— Чем вы сейчас занимаетесь, доктор Дойл? — поинтересовался он.

— Рисую, фотографирую… путешествую. Занимаюсь историческими исследованиями.

— А что насчет юной леди? — обратился журналист к Эмили. — Насколько я знаю, вы художница, как и отец.

— Писательница, — ответила она с таким видом, будто дает интервью на презентации своей десятой книги. — Работаю над историческим романом.

— Я услышала кодовое слово, — раздался за спиной журналиста голос Оливии. — Отстань от них, Тэд. Почему ты не фотографируешь моделей? Они закончили дефиле. Которое вы, к слову сказать, пропустили, доктор Дойл.

Журналист испарился, а Оливия в позе королевы бала замерла напротив нас, перебирая в руках полупустой бокал с шампанским. Мисс Сандерс неровно дышала к оттенкам красного: сегодня на ней было платье из ярко-алого плюша, длинный рукав и открытая спина, а плечи покрывала нежно-розовая кружевная накидка. Уже в который раз я ловил себя на мысли, что она, красивая женщина, умудряется выглядеть властной не только в деловых костюмах, но и в вечерних нарядах. Почти все мужчины, оказываясь перед ней, сутулились и опускали глаза: она словно придавливала их к земле невидимой внутренней силой, тогда как любая другая на ее месте пустила бы в ход обаяние. Какой уж тут флирт. Особенно если вы находитесь на месте бизнесмена, которому Оливия Сандерс говорит: «Упрямиться ни к чему, мы оба знаем, что контракт будет подписан через пять минут».

— Доктор Берг привез мою дочь, мисс Сандерс. Мы давно не виделись и заболтались.

— Немудрено: если бы я выбирала между сеансом созерцания длинноногих пустоголовых красоток и обществом очаровательной юной мисс, я бы выбрала последнее. Так что, писательница?

Я погладил Эмили по плечу.

— Детка, это Оливия Сандерс, владелица городского издательства. А это Эмилия, моя дочь.

— Я много слышала о вас, мисс Сандерс, — затараторила Эмили, пожимая протянутую ей руку. — Я прочитала почти все ваши романы, но некоторые достать не смогла. Не беда, я заглянула в один из здешних книжных, там все нашлось. Ох уж этот Amazon, у них ужасный ассортимент! Вам, кстати, неплохо было бы завести собственный онлайн-магазин литературы. — Она перевела дух. — Да, я писательница. Но пишу неформат…

— И кто же так решил? — нахмурилась Оливия. — Должно быть, вы сами?

Эмили потупилась.

— Ну, не знаю. Я работаю в жанре исторического фэнтези, но все не так просто. У меня свой собственный мир… много разных деталей…

— Чушь, — фыркнула Оливия и взяла мою дочь под руку. — Расскажите поподробнее о вашем романе, дитя. И позвольте мне решать, кто подходит для серии, а кто работает над шедевром, скромно называя его «неформатным». Писатель тут вы, а издатель — я.

Оставшись в одиночестве, я оглядел зал в поисках Киллиана, понял, что тот испарился и уже приготовился насладиться парой минут долгожданного одиночества, но не успел.

— Крис! Я говорю-говорю, поворачиваюсь — а тебя и нет!

Вероника обиженно сморщила нос и убрала со лба растрепавшиеся пряди.

— Я должен был встретить Эмили. Как прошло дефиле?

— Смертная скука. — Она жестом подозвала официанта и взяла с подноса бокал с шампанским. — Угощайся, Крис.

— Нет, спасибо. Да и тебе, похоже, хватит.

Вероника взглянула на меня исподлобья и сделала пару глотков.

— Я тут не работаю, а отдыхаю, — заявила она, сделала паузу, вгляделась в мое лицо и добродушно рассмеялась. — Выпила пару бокалов, не делай из этого трагедию. А потом еще пару… и еще пару. Я провожу в офисе по двенадцать часов каждый день и привыкла наслаждаться отдыхом на полную катушку. В конце-то концов, может, это тонкий намек? И я хочу, чтобы ты отвез меня домой? И угости уже даму сигаретой, Крис, где твои манеры?

Я забрал у нее бокал и вернул официанту — он как раз завершил круг почета и направлялся к бару за следующей порцией.

— Отвезти тебя домой — это хорошая идея.

Вероника затрясла головой, выражая протест.

— Не сейчас, Крис! Скоро будут танцы… Но твоя идея мне тоже нравится. Потанцуем у меня дома!

Я взял ее под руку и повел к выходу, размышляя о том, что серьезные проблемы со спиртным у успешных и одиноких женщин в возрасте тридцать плюс встречаются так же часто, как нарушения сна и злоупотребление снотворным. Несколько бокалов шампанского — это не алкоголизм, но кто знает, не прячет ли она бутылку виски в кухонном шкафу, и не прикладывается ли к ней с завидной регулярностью.

— А спорим, я знаю, о чем ты думаешь, Крис? — поинтересовалась Вероника. — Это все ерунда полная, никаких там синдромов у меня нет. Эй, моя сестра — психиатр, ты забыл? Она любую мою проблему по телефону учует. Я — взрослая и самодостаточная женщина, и мужчины мне не надо. Хотя я готова рассмотреть варианты… Я один-единственный раз выпила лишнего!

— Все начинается с малого.

— Хочу остаться на танцы!

— Наконец-то я вас нашла, доктор Дойл! И Ника здесь. Прекрасно.

Франческа Уинстон, в облаке лавандового шелка похожая на нимфу, довольно улыбалась, держа за руку свою спутницу.

— Ева Сержери, — объявила она. — Прямиком из Парижа. Топ-модель…

На один короткий миг мне показалось, что мир замер, будто кто-то поставил его на паузу, а потом снова нажал play, но краски стали другими, звуки — слишком густыми, а люди двигались медленно, как под водой. Образ топ-модели Евы Сержери сидел на Дане как вторая кожа. Она даже пахла иначе, хотя я улавливал ее настоящий запах — тот самый, одна мысль о котором когда-то сводила с ума, заставляла забыть обо всем, сужала мир до крохотной Вселенной, принадлежавшей только нам двоим. Она покрасила волосы в ярко-красный цвет, выбрала чересчур вызывающий макияж, но осталась прежней. Она была прекрасна: стиль, выверенный до мельчайших деталей — ультра-короткое платье из серебристой материи, высокий каблук, кружевные перчатки, бриллианты на шее, тяжелые серьги. Ни одной лишней улыбки, ни одного лишнего жеста — только для тех мужчин, в которых она видела потенциальных поклонников. На нее смотрели все. Мужчины провожали восхищенными взглядами, женщины — ревнивыми, журналисты щелкали фотоаппаратами и строчили в блокнотах. Дана позировала естественно и легко — так, будто жизнь для нее была продолжением подиума или съемок для журнала.