Повести-сказки - Виталий Губарев

— Вы знаете?

— Запамятовал, ваше величество. Мне в детстве трудно давалась арифметика.

— А вы?

— Двести зеркал, ваше величество.

— Дурак! А сколько по-вашему?

— Триста, ваше величество.

— Тоже дурак! А что думаете вы?

— Триста пятьдесят, ваше величество.

— Почему триста пятьдесят?

— Я думаю, что если триста неправильно, ваше величество, то, может быть, будет правильно три с половиной сотни.

— Вы дурак с половиной!

— Хи-хи-хи!- захихикал придворный.- Вы так остроумны, ваше величество!

— А сколько будет по-вашему, церемониймейстер?

— Три, ваше величество.

— Почему три?

— Ваше величество, простите меня. Когда я был маленьким, меня уронила няня, я ударился головой о паркет…

— Но ведь голова цела?- спросил король.

— Кажется, цела, ваше величество. Но с тех пор я могу считать только до трёх.

— Гм… Это забавно. Сколько будет два и два?

— Три, ваше величество.

— А от пяти отнять один?

— Три, ваше величество.

— Гм… Вы, кажется, самый большой дурак во всём королевстве.

— Совершенно правильно, ваше величество!

Король в глубокой задумчивости пожевал губами, рассеянно сбросил мантию на руки пажу с родинкой на правой щеке и передал шпагу пажу с родинкой на левой щеке. Затем он со вздохом опустился в кресло. Но ел король мало: мысли его были заняты решением сложной задачи.

— На ста площадях по сто зеркал!- раздражённо сказал король, бросая на стол салфетку. — Кто же мне скажет наконец, сколько будет зеркал?

Оля слышала, как Нушрок прошептал, наклоняясь к Абажу:

— Может быть, сказать ему?

— Зачем?- таким же шёпотом ответил Абаж.- Пусть занимается своими глупыми подсчётами и поменьше вмешивается в наши дела.

Король поднялся и потряс над головой руками.

— Кто мне скажет?

— Десять тысяч, — раздался тонкий голосок.

Все удивлённо огляделись по сторонам.

— Кто это сказал? — спросил король.

— Я…

Все глаза устремились на пажа с родинкой на правой щеке.

— Клянусь красотой своего отражения, — сказал король, — я впервые слышу, чтобы мальчишка решал такие трудные задачи.

— Но это совсем не трудная задача.

— Ты так думаешь?

— Я в этом уверена… то есть уверен!

— Глупости! — поморщился король. — Это очень трудная задача, и я не сомневаюсь, что ты решил её неправильно. Ведь надо было сложить все сотни, а у тебя на это не было времени.

— Я не складывал сотни. Я просто умножил сто на сто.

— Вот как! Но ведь умножение ещё труднее сложения.

— Ничуть! В этом случае к сотне нужно прибавить два ноля. Если бы вы мне дали бумагу и карандаш, я мигом показал бы вам, как это делается.

— Эй, слуги! Дайте карандаш и бумагу моему пажу! — хлопнул в ладоши король. — Слушай, мальчишка, если ты лжёшь, я велю тебя высечь стеклянными розгами!

— Я думаю, вам не придётся утруждать себя таким неприятным приказанием. Сейчас я решу эту задачу. Пусть только кто-нибудь подержит вот это пальто.

— Какое пальто? — В глазах короля мелькнуло недоумение.

— Ну, вот это, которое вы сбросили мне на руки со своих… королевских плеч.

— Ах, мантию, — снисходительно усмехнулся король. — Слушай, паж, ты говоришь на каком-то странном наречии. Эй, примите кто-нибудь королевскую мантию у пажа!

Король и паж, отодвинув тарелки, склонились над столом. Разогнулись они не скоро, когда члены королевской свиты уже устало дремали, прислонившись к колоннам, а церемониймейстер всхрапывал так зычно, что можно было подумать, будто в зале ржёт лошадь. Только Нушрок и Абаж бодрствовали. Они сидели в конце стола и о чём-то горячо спорили.

Лицо Топседа Седьмого сияло.

— Прекрасно! Превосходно!- запищал он, возбуждённый открытием. — Поразительно! Это действительно очень просто! Теперь я могу умножать любые числа. Эй, послушайте!…

Со всех концов зала, протирая глаза, к королю спешили придворные.

— Слушайте, вы! — кричал Топсед. — Знаете ли вы, сколько будет, если умножить… если умножить… ну, хотя бы сто семнадцать на двести четырнадцать?

Придворные безмолвствовали.

— Молчите? А я, ваш король, знаю! Будет одиннадцать тысяч семьсот!

— Гражданин король, — зашептал паж с родинкой на правой щеке на ухо королю. — Вы решили эту задачу неправильно.

Король заморгал рыбьими глазами.

— Что-о? Какой гражданин?

— Простите, я хотела… я хотел сказать… ваше величество, что вы решили задачу неправильно.

— Как — неправильно? Я велю тебя высечь! Ты мне сам только что говорил, что к умножаемому нужно прибавлять два ноля!

— Ваше величество, — упавшим голосом проговорил паж, — я три часа объяснял вам, что к умножаемому нужно прибавлять ноли в том случае, когда оно умножается на десять, на сто, на тысячу и так далее.

— Гм…

— Я готов повторить урок вашему величеству.

— Хорошо,- зевнул король,- только, пожалуй, после обеда. Ты действительно великий математик. Я подпишу королевский указ о назначении тебя… Как тебя зовут?

— Оля.

— Что-о?…

— Его зовут Коля, ваше величество, — быстро заговорил паж с родинкой на левой щеке. — Уж вы, пожалуйста, извините его, видно, он так устал от математики, что стал заговариваться.

— А как зовут тебя, паж?

— Меня зовут Ялок, ваше величество.

— И ты тоже математик?

— Да, ваше величество,- важно кивнул головой паж с родинкой на левой щеке. Но тут же спохватился: — Коля всё-таки посильнее меня, ваше величество. Мы с ним братья и частенько вместе решаем задачи.

— Эй, слушайте все! — сказал король. — Я назначаю Колю главным математиком королевства, а его помощником будет Ялок.

Король собирался ещё что-то сказать, но в эту минуту в зал вошёл слуга с подносом и доложил:

— Депеша главному министру!

Сонный церемониймейстер вдруг схватился за голову.

— Господин Абаж, простите меня! Совсем забыл: вам тоже срочная депеша с ваших рисовых полей… Ах, какая память!- Он вынул из-за обшлага депешу и дрожащей рукой протянул Абажу.

Оля видела, что оба министра впились глазами в поданные им бумажки.

— Ваше величество!- высоким, срывающимся голосом вскрикнул Нушрок. — Зеркальщики подняли бунт, избили надсмотрщика!… Ваше величество, обстоятельства вынуждают меня срочно покинуть дворец.

Оля и Яло многозначительно и радостно переглянулись.

— Ваше величество,- зарокотал Абаж,- мои сеятели риса не вышли на работу! Они требуют хлеба!

Король пожевал губами и сказал глубокомысленно:

— Дайте вашим рабочим побольше кривых зеркал, и они успокоятся.

Абаж повысил голос:

— Ваше величество, нам нужны не зеркала, а солдаты!

Оба министра поклонились и вышли из зала. В наступившей тишине было слышно, как стучат по паркету их каблуки.

— И пусть уходят, — сказал король, — терпеть не могу моих министров!… Коля и Ялок, я повелеваю вам обоим пойти в тронный зал. Я хочу вас посвятить в одно важное государственное дело.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ,

в которой король посвящает пажей в «одно важное государственное дело»

Золочёный трон был усыпан драгоценностями. Но не эти сверкающие камешки привлекли внимание Оли и Яло. Большой ключ висел над троном. Ключ от кандалов Гурда!

— Дело в том, — сказал король, поудобнее усаживаясь на троне, — дело в том, что никто не знает, сколько зеркал насчитывается в моём королевстве. Сегодня ты, мой паж, помог мне решить одну часть задачи. В моём королевстве сто площадей, и теперь я знаю, что они украшены десятью тысячами зеркал. Но ведь зеркала имеются не только на площадях — они и во дворце, и на улицах, и в домах моих подданных. Каждый король должен чем-нибудь прославить и обессмертить своё имя. Постигаешь ли ты, паж, какую величественную задачу я призван решить? Потомки будут гордиться Топседом Седьмым, впервые в истории подсчитавшим все зеркала королевства! Готов ли ты принять участие в решении этой великой задачи?

Паж с родинкой на правой щеке смотрел на короля, с трудом удерживая улыбку.

— Я велю сегодня же отвести тебе и Ялоку лучшие покои во дворце,- продолжал Топсед. — Я назначу вам жалованье, как высшим придворным чинам.

Паж с родинкой на левой щеке хитро взглянул на другого пажа и сказал:

— А можно ли, ваше величество, чтобы жалованье нам платили шоколадом?

— Чем? — удивлённо посмотрел на него король.

— Шоколадом, ваше величество.

— Гм… Ну, разумеется, сколько угодно шоколада, сколько угодно конфет, пирожных, мороженого и прочих сластей.

Паж с родинкой на левой щеке незаметно толкнул ногой другого пажа и шепнул: