Не отпускай (СИ) - Иванова Ксюша

   - Ой, Серёженька,  а я уже генеральшей себя представила! Горе-то какое! Слушай, не пойму, чего ты цепляешься ко мне? Что не дала тебе позавчера? Так ты бы... в театр для начала сводил, в музей там... А ты: "Море оргазмов гарантирую"... 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍     Неожиданно встретились глазами в зеркале заднего вида и расхохотались. 

     А смех - он сближает... или, может,  мне показалось...

***

    Вот чего у нее не отнять - так это чувства юмора. Ругаемся же, а прикольно! 

    А разрядилась-то для генерала, разрядилась! Красивая, зараза! Как я мог раньше не замечать? Столько лет тихонько, как мышка, у Авериных сидела где-нибудь с краешку, а я и не догадывался, что в ней столько всего - и грудь так призывно вздымается! В руках даже зуд появился - потрогать, хоть пальцем по коже, над платьем виднеющейся, провести! 

    А потому ты ее,  Сережа, не замечал, говорил мне противный внутренний голос, что все больше на платья, сиськи, да остальные женские штучки, открытые, выставленные, всегда смотрел, а поглубже копнуть ни разу не догадался! А она - вечно в джинсах, футболке, волосы скручены... Ага, получается, что я - козел, а она - святая! 

    ... А вот и театр! Когда встал вопрос о том, что Маринке нужен билет, я предложил Всеволоду Игоревичу отдать ей мой. И пусть сами там, что хотят.... Но он отправил в гостиницу Виталика. Объяснив это тем, что в моем лице весь наш отдел приобщать к культуре будет. 

    Прикольно мы разместились: полковник, генерал, Маринка и я. Полковнику с генералом перетереть нужно было. Маринку последний рядом посадить пожелал. А я сбоку - чтобы, приобщался, значит...

    "Восемь любящих женщин". Ого! Вот это повезло мужику! Восемь баб для него одного! Посмотрим-посмотрим! 

    Но когда я в суть вник, понял,  что лучше бы ни одной у этого несчастного не было. Одна из баб его укокошила и весь спектакль выяснялось, кто именно. Было интересно, ждал развязки. Мысленно готовил вопросы каждой из восьми подозреваемых  - как если бы они ко мне на допрос попали. И в самом конце, когда выяснялось все - отвлекся! И виновата в этом, конечно, была Маринка! 

     Краем глаза заметил какое-то движение с ее стороны. Покосился слегка, чтобы в глаза не бросалось - ну, точно, генерал ее за руку взял! Как-то это задело меня! Вот, противоестественно это было и все! Нельзя ему! А почему нельзя, и сам себе объяснить не мог. Правда, она аккуратно ладошку свою из захвата вытащила и себе на колени положила. Еле сдержался, чтобы ошибку генеральскую не повторить - не уцепить, чтобы ему не досталось. Но ведь ему ничего не будет - а меня мегера эта и покусать может! 

7

7.

   Поначалу спектакль показался захватывающим - смотрела, затаив дыхание, на сцену. Но потом что-то слева начало отвлекать... Рука, на подлокотнике моего (!) кресла. Расселся, развалился - все для него! Вон, генерал, и тот, телеса свои покомпактнее сжал! А этот! Но глаз косил на нее, на руку эту! Колечко-то снял, мерзавец! А ведь женат! Ирина только в последний раз у Авериных на празднике отсутствовала! Как все просто у человека - поругались, колечко в карман - и я свободен, словно птица в небесах!

    ... А пальцы красивые - длинные, сильные... Ага, ничего тяжелее ручки, которой показания записывает, и не поднимал, наверное, никогда! Мужик тоже мне! А еще иногда он пальцами обшивку кресла поглаживал. И эти простые движения почему-то вызывали мурашки где-то в районе моего позвоночника, холодок какой-то. Точно косоглазие заработаю - голову прямо держу, а глаза на руку эту, чтоб она провалилась, косятся. Скорее бы закончился спектакль... Ведь совершенно абсурдные мысли в голове крутятся - накрыть бы пальцы, потрогать. Моя ладонь на руке его, наверное, красиво смотреться будет...

     И момент не почувствовала, когда генерал активизировался. Потной маленькой лапкой  правую руку мою зажал! Чуть не подпрыгнула в кресле. Ужас-то какой! Подумала, может потерпеть немного, чтобы Пылёв момент этот наверняка просек. Но, как лошадь в старом анекдоте, не смогла... 

   Руку вытащила, себе на колено положила. На генерала извиняющимся взглядом посмотрела. А он вид делает, что ничего не произошло - на сцену пялится. Фух, может, отстанет теперь! 

    ... Спектакль закончился. Генерал меня до машины Серегиной проводил, все на ушко шептал, какая я красавица, но дальше этого дело не шло. Может, ему, как и мне, кислая физиономия его оруженосца мешала? Не знаю. Но Пылёв маячил в метре от нас, и генерал все время на него косился. Возле автомобиля открыл мне дверь и сказал:

    - Мариночка, когда я буду в вашем городе в следующий раз, могу ли я надеяться, увидеть вас еще раз?

  - Конечно, Всеволод Игоревич, я жду вас у себя в музее!

   Генерал, видимо, рассчитывал на что-то другое, потому что брови его поползли вверх. Но в этот момент Пылёв завел машину, и пришлось закрыть дверь прямо перед его носом. 

   - А что так? Передумала генеральшей становиться?

 - Не все сразу. Знаешь, есть такая народная мудрость - чтобы генеральшей стать, нужно за лейтенанта замуж выйти. И вместе с ним расти, так сказать.

   - А расти... А я думал, ты помоложе предпочитаешь!

   - Ну, и это тоже, чего уж врать!

   - Значит, генерал слишком стар для тебя. Я, получается тоже?

  - Нет, ты - в самом соку. Только слишком наглый, ну, и совести нет.

  - Значит, я нравлюсь? - это его волнует больше всего, истину о себе он не слышит даже.

  - Ну, ничего так хорошенький.

 - Что-о? - ой, возмутился-то как! Обиделся, как мальчик! - Хорошенький? Ты мужикам всегда так говоришь? 

   - Мужики обычно об этом не спрашивают, - сказала, как отрезала. Прозвучало, как "отстань от меня". Но этот товарищ намеков не понимает совсем.

   - А о чем тебя мужики спрашивают? А знаю... о бороде, наверное.

  - Почему о бороде?

  - Ну, ты ж так много об этом знаешь. Генералу сегодня полчаса втирала, про то как Петр I бороды мужикам брил!

  - Ой, а Сережа запомнил урок! Вот видишь, и таким как ты на пользу посещение музея идет! Не все потеряно, значит! А, вообще, знаешь, борода, на мой взгляд,  очень красит мужчину. Тебе тоже пошла бы!

    Посмотрел на меня искоса:

    - Я, и так, красивый! Зачем мне борода? 

    - И правда, зачем при такой-то скромности?

    Не скажу, что хотела побыстрее уйти домой, наоборот, интересно, весело с ним было! Хотелось и дальше припираться. Тем более, что дома, кроме привычного одиночества, меня никто не ждал. А он - живой, настоящий  - вот, рядышком!  А может, после театра настроение такое было? Не знаю... Только, когда остановились возле моего дома, я, не думая совсем о последствиях, сказала:

   - Пылёв,  поцелуй меня! 

  Ох, как он посмотрел! Удивленно! Нет! Ошарашенно! 

   - Что? Это глюки?

   - Нет, правда, поцелуй. Как ты там говорил, я - одинока, ты - почти одинок, давай соединим наши одиночества в одно целое?...

   - Трахнемся, что ли?

   - Говорю, поцелуй! А он - опять за свое!

   Вышла из машины. Дура! Какая же ты дура! Зачем? Зачем так позориться? Ему секс нужен и больше ничего... Кинулась к двери в подъезд, и уже когда взялась за ручку, сзади была обхвачена крепкими сильными руками. 

   - Стой!  Я согласен!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍   - Уже поздно!

  -  Все равно теперь не отпущу! 

   Развернул лицом к себе. Я была трезва, как стеклышко, но казалось мне в тот момент, будто я слегка под хмельком - голова кружилась, ноги ослабли, мысли путались. Единственная связная мысль в голове - и та бредовая! Какие у него ресницы длинные и черные! На них смотрела пока Серегино лицо быстро приближалось. В миллиметре от моих губ, когда я уже собралась было глаза закрыть и наслаждаться, он замер.