Трудно быть храбрым - Екатерина Вильмонт

— Думаешь, бабка твоя совсем дура?

— Нет, но я знаю, ты любишь с подружками посудачить…

— Милый ты мой, да мы с мамой сталинские времена пережили, когда лишнее слово могло целой жизни стоить… Поболтать-то мы точно любим, но знаем, о чем можно болтать, а о чем — ни в коем случае! Так что не волнуйся!

— А вдруг кто-нибудь из соседей к вам зайдет и увидит Марину?

— Так она ж племянница наша, из Воронежа приехала погостить и как назло заболела. Не было нам, понимаешь, хлопот…

— Ой, баба Маня, ты молодец!

— А ты думал!

— Что это Дарья так долго там? — спросил Стас.

— Сейчас пойду погляжу, — сказала баба Маня, успевшая за разговором напечь картофельных оладушек.

— И она вышла из кухни.

— Эх, Петро, не знаешь ты своих бабушек, а они у тебя — чистое золото, — прошептал Стас.

— Петька виновато кивнул. Вскоре баба Маня вернулась.

— Все там в порядке, они просто разговаривают. А вы, молодые люди, возьмите тарелки, чашки, идите в комнату, кормить вас буду!

— Вскоре они все вместе собрались за столом, даже Марина пришла, опираясь на Дашину руку.

— Вот и хорошо! — сказала Елена Константиновна. — Еще денек-другой, и ты совсем поправишься, деточка!

— Петька вызвал бабу Маню на кухню.

— Баб, а Марина знает, что они приходили? — шепотом спросил он.

— Нет, что ты! Зачем ее пугать?

— А скажи, баб, как он выглядел, этот мужик?

— Я ж тебе сказала — отвратная рожа!

— А поподробней? Ну, какой он — высокий, маленький, худой, толстый?

— Особые приметы, что ль?

— Ну что-то в этом роде.

— А тебе зачем? — насторожилась баба Маня.

— Чтоб начеку быть! Вдруг мы его встретим, мало ли что!

— Это ты правильно рассуждаешь, Петруша! Так вот, он роста среднего, глаза у него неприятные очень, желтые, как у тигра, плешивый, ну что еще, куртка на нем кожаная, цвета «баклажан», да и на груди цепь золотая, толстенная!

— Баба Маня, ты молоток!

— Ладно, не подлизывайся!

— Да, баб, еще одно…

— Родителям ничего не говорить, да? — хитро прищурившись, спросила бабушка.

— А ты откуда знаешь?

— Думаешь, я всегда была бабой Маней?

— А кстати, баб, как насчет барабашки?

— Не слыхать что-то!

— Естественно!

— Это почему?

— Во-первых, сама же сказала, что Бомжик мышь поймал, а во-вторых, это Марина цепями гремела!

— Ой, и в самом деле. А мама все твердила: барабашка да барабашка! Я, сказать по правде, не очень верила…

— Верила, еще как верила! — засмеялся Петька и обнял бабушку.

— Ах ты, мой милый, — растрогалась она.

— Петька вернулся к друзьям. Они посидели, попили чайку и наконец собрались восвояси.

— Марин, ты не волнуйся, все будет о'кей, — успокоила ее Даша. — Можешь на нас положиться!

— Спасибо! — тихо проговорила Марина.

— Эй, девочка, тебе надо лечь, что-то ты побледнела, устала, наверное, — сказала озабоченно баба Маня и повела Марину в другую комнату.

— Вскоре она вернулась и сообщила встревоженным ребятам:

— Ничего страшного, она просто устала. Не успела лечь, сразу уснула. А это хорошо. Чем больше спать будет, тем быстрее поправится.

Они попрощались с бабушками и ушли.

— Даш, а ты небось рада, что она к тебе не поехала? — спросил Стас.

— Конечно! Я бы все время боялась за нее, думала бы, а вдруг бабушка придет со своим ключом, и вообще…

Глава V

След!

Прошло три дня. Муся и Виктоша успешно сдали последний экзамен, Стас тоже, а Даша с Петькой сдавали только тесты. Короче, учебный год был благополучно окончен.

— Ура! Три месяца свободных! До чего же школу ненавижу! — сказала Даша, когда они с Петькой вышли из класса в последний раз.

— Я тоже не очень-то обожаю. Слушай, Лавря, пошли ко мне, у меня для тебя сюрприз!

— Какой?

— Хороший! Тебе понравится!

— Петь, ну скажи, а то я умру от любопытства!

— Чем умирать, пошли лучше ко мне, увидишь.

— Пошли, — согласилась Даша.

— Они вошли в Петькину пустую квартиру.

— Ну, где сюрприз? — с ходу спросила Даша.

— Ты сядь и закрой глаза, а я сейчас принесу сюрприз.

— Даша послушно села в кресло и закрыла глаза, но. разумеется, подсматривала сквозь ресницы.

— Нет, Лавря, так нечестно! Ты подглядываешь! Закрой как следует.

— Петька выскочил из комнаты и вскоре вернулся.

— Вот теперь можешь открывать!

— Даша открыла глаза и восторженно завопила:

— Петька! Какая прелесть!

— Петька держал в руках большую охапку незабудок.

— Нравится?

— Не то слово! Мои любимые цветы! И сколько их! Где взял?

— С дачи вчера привез! Специально для тебя собирал! — сообщил он и густо покраснел.

— Спасибо, Петька! Это кайф! Самый лучший сюрприз!

— И тут зазвонил телефон. Петька схватил трубку.

— Алло! Да, я! Привет, баба Маня! Что? Когда? Но как?.. Да, ничего себе…

— Что? Что там случилось? — нетерпеливо спрашивала Даша.

— Баб, я тебе перезвоню! — сказал Петька и положил трубку. — Лавря, она ушла!

— Кто? — испуганно спросила Даша.

— Марина.

— Куда?

— Кто бы знал!

— Но как? Когда?

— Недавно! Бабки пошли утром в магазин, а приходят, ее нету. Только записка лежит. Мол, простите, спасибо, и не поминайте лихом.

— Но куда же она пошла? У нее ведь никого нет! И надеть нечего, а на улице холодно. Господи, Петька, что теперь с нею будет?

— Да, дела!

— Ее надо найти!

— Интересное кино. Где мы ее искать будем?

— Петь, а вдруг она не сама ушла?

— Что ты хочешь сказать? — испуганно спросил Петька.

— Вдруг они ее опять похитили? Заставили написать записку и увели? Что тогда? Они же ее убьют! Давай позвоним капитану Крашенинникову?

— Нельзя! Мы можем только все испортить. Мы же ничего не знаем об этих людях.

— Почему? Мы знаем их адрес!

— Чепуха! Это скорее всего не их квартира, они либо снимают ее, либо…

— Но не можем же мы сидеть сложа руки! Ой, я знаю, что надо делать! — вдруг завопила Даша. — Муська! Она сразу почувствует, если Марина в беду попала!

— Ну и почувствует, а дальше что? Нет, тут надо действовать по-другому!

— Но как? Как? — теребила его Даша.

— Погоди, дай подумать. Есть у меня одна мысль… Для начала надо поехать к бабкам и самим все осмотреть.

— Что осмотреть?

— Место происшествия! Если они действовали силой, может, нам удастся обнаружить какие-то следы… И потом, надо проверить, не заперли ли они ее в той же квартире. Чем черт не шутит!

— А как ты собираешься это проверить? Опять через балкон?

— Именно!

— Но это же опасно!

— Ничуть! Если я задержусь, сразу вызывай милицию, только и всего.

— Ой, Петька, какой ты смелый!

— Ну, ты тоже не из трусливых!

— Тогда сейчас же едем? Наших предупреждать не будем?

— Некогда! От бабок позвоним.

— Петь, ты только сейчас позвони бабкам и скажи, чтобы ничего не трогали! Ну, там следы или…

— Понял! Молоток, Лавря!

— Петька позвонил бабкам и велел ничего не трогать до их приезда.

— Дверь им открыла баба Маня, вся в слезах.

— Петечка, да что ж это такое? — всхлипнула она. — Куда она пошла? Почему? Разве ж ей плохо у нас было?

— Погоди, баба Маня, надо сперва все выяснить. Ты… это… иди с бабусей на кухню, а мы тут все осмотрим!

— Они пошли в комнату, где жила Марина. Постель была аккуратно застелена. Никаких следов борьбы не видно. Петька полез под кровать.

— Петь, ты что там ищешь? — удивилась Даша.

— Мало ли, вдруг она какой-нибудь тайный знак подала. Ага, что-то есть! — Он вылез из-под кровати, держа в руках серебряную сережку с малюсенькой бирюзинкой. — Смотри! Это ее?

— Не знаю, не помню. Вроде у нее сережек не было…

— Баба Маня! — закричал Петька. — Скажи, были у Марины такие сережки?

— Баба Маня внимательно ее осмотрела.

— Да вроде нет.

— Что? Что вы там нашли? — спросила подоспевшая Елена Константиновна. — Сережку? Нет, это не Мариночкина, помнишь, Маняша, это Шурочка потеряла! Наша племянница Шурочка из Одессы.

— Ой, верно, мама, хорошо ты вспомнила, мы ее тогда обыскались. Надо будет Шурочке написать, что нашлась ее сережка.

— Баб, а постель она убрала или ты?

— Она, Петенька, она. Я уж тут ничего не трогала.

— Баб, а ничего необычного ты не приметила? — продолжал допытываться Петька.

— Чего необычного?

— Ну, не знаю, например… окурков?

— Нет, никаких окурков не было. Ты что ж, думаешь, ее отсюда силком увели? Зачем бы она им открывать стала? Самоубийца она, что ли?

— Да похоже на то. Ушла ведь неизвестно куда, — с горечью произнес Петька.

— Ой, мальчик, что ты такое говоришь! — всплеснула руками Елена Константиновна. — Даже и думать такое не смей! А я вот что думаю: наверное, есть у Мариночки какой-то молодой человек! Вот к нему она и ушла!