Мое советское детство - Шимун Врочек

13. Рядовой

Овчинников Никита Петрович.

Родился в 1905 году на Урале, в деревне Сухая Речка. Мой прадед по отцовской линии.

Я бы очень хотел написать, что мой прадед был добровольцем, одним из первых подавшим заявление в Первый Уральский Добровольческий танковый корпус, прозванный немцами "Дивизией черных ножей" за клинки с черными рукоятками и бесстрашие. Как прошел с боями до Берлина. Как стал гвардейцем, получил из рук маршала Жукова "Орден славы" и как на броню его Т-34 женщины освобожденной Европы бросали букеты цветов... Как закончил войну майором или полковником. Как вернулся домой, красавец, увешанный медалями, и прабабушка бросилась ему на грудь, рыдая от счастья.

Я бы хотел.

Но правда такова, что мой прадед был призван в армию в первые дни войны.

И погиб примерно через месяц или полтора, в конце сентября, начале октября 1941 года.

Рядовым.

Умер от ран, написано в похоронке.

Похоронен в братской могиле в деревне Моисеевичи Валдайского района Новгородской области.

Точная дата смерти неизвестна. Мой прадед один из нескольких солдат и сержантов в этой могиле, у которых дата смерти не установлена. Похоже, в деревне был полевой госпиталь, потому что у всех в этом списке стоит причина смерти "умер от ран".

Именно поэтому я думаю, что это был сентябрь-октябрь 1941. Первые даты смертей — у тех, у кого дата стоит — приходятся на конец сентября. И как раз к концу сентября фронт откатился к этому рубежу.

Полная неразбериха первых месяцев войны привела к тому, что некоторые смерти не были толком зафиксированы.

У меня нет ни одной фотографии прадеда.

Я даже не видел ни одной его фотографии.

34 армия на этом рубеже стояла полтора года, до начала 1943 года. Сначала была Демянская оборонительная операция, затем Демянская наступательная... Но в общем и целом до начала 1943 года фронт топтался здесь примерно на одном месте.

Еще до войны дед сказал детям: война скоро будет. Меня сразу заберут в армию. Надо ехать в деревню, там вам будет легче пережить войну.

Был 1940. И они поехали из Кунгура, где прадед заведовал конюшней, в деревню Полетаево.

Бабушка рассказывала: в деревне дети бегали и кричали "богачи едут"! Потому что две телеги с вещами и лошади везут.

Колхоз был тогда богатый, знатный. Потом его объединили с несколькими захудалыми колхозами и стал колхоз очень бедный. Но ничего, прадед оказался прав... Ели все, собирали зерна, выпавшие из колосьев, варили ботву, копали мерзлую картошку с убранных полей. Выжили.

Отец рассказывал мне, что прадед вел дневник. Каждый день мелким аккуратным почерком записывал в толстую тетрадь все, что произошло за день. У него была целая гора этих тетрадей.

Ни осталось ничего.

Ни клочка бумаги.

Дорого бы я дал, чтобы прочитать одну из этих тетрадей.

Уверен — прадед до последней минуты был достойным человеком. Дед Никита.

14. Танкист

Овчинников Георгий Никитич (2 мая 1928 - 26 февраля 2014). Мой дед Гоша.

Сержант, командир танка Т-34-85.

Годы службы 1949-1953, Австрия-Венгрия

Он вспомнил, как работал на военном заводе в Закамске после войны. Барак 117, отряд 4. Они все ходили в коротких папахах — это был шик, заводской, последний. Лихие чубы, молодые лица — с черными кругами недосыпа под глазами. ФЗО был не лучше тюрьмы, он фактически и был тюрьмой. Режим, надзиратели, пайки. Уйти было нельзя. Два с половиной года — и работа, работа, работа с утра до вечера. Вечером чтение книг и смех ребят. Песни под гармошку. Молодые -- даже изматывающая, по много часов работа, не могла этого из них выбить. А в субботу — танцы. Играй, гармонь. Играй. Короткий отпуск домой, в деревню, словно глоток морозного воздуха, когда душно, накурено, а ты выскакиваешь во двор — и ловишь ртом.Когда с завода разрешили уходить — нет, не на вольные хлеба, не домой, в деревню, а — в армию, Георгий записался одним из первых. Первым. Военкомат, распределительный пункт, покупатели. Бершеть, танковое училище. Рычаг на себя, рычаг от себя. Поехали!Семьдесят кило нужно приложить, чтобы повернуть Т-34. На десять кило больше, чем он тогда весил. И коленом рычаг -- н-на.

А сколько этих поворотов нужно сделать, чтобы добраться из пункта А в пункт Б? Сотни. К финалу стокилометрового дневного марша от механика-водителя остаются только глаза, да слой копоти на роже. По пять-семь кило сбрасывали, комбинезон мокрый насквозь.

Кажется, легче танк на своей спине дотащить.

Вылезти из люка сил нет, встаешь — шатает. Некоторых механиков остальной экипаж вытаскивал на руках, те уже в беспамятстве были. Танк секунду назад остановился, а ты уже не здесь. Ты умер.

Сил нет даже спать. А надо бы еще поесть, иначе силы и не восстановятся.

Да, даже в деревне Георгий так не упахивался, как будучи танкистом.

А танкистом — никогда так, как на заводе, за четырнадцатичасовую смену у станка.

И тягаешь эти огромные дуры в сорок кило, снаряды, голыми руками. Поднимаешь и грузишь, ставишь и тягаешь...

Лучше быть танкистом.

=========================

***ФЗО (школа Фабрично-заводского обучения)

15. Связист

Я родился благодаря советской армии.

Кунгур. После школы отец закончил техникум по разделу "связь и радиотехника". Что соответствует очень нужной воинской специальности. В военкомате отца и его одногруппников обозвали "спецнабором" и сказали, что служить они пойдут только в связь. Готовьтесь, оболтусы. И хватит там ржать в коридоре, здесь все слышно.

И вот приходит осень 1975 года. Призыв.

Бабушка:

"Провожали Славку в армию, всем двором пировали. Весело было! Гармошка, бражка. Отплясали, уехал он служить. А через месяц соседский мальчишка прибегает, кричит: там ваш Славка идет! Как так-то? У меня аж сердце екнуло. Выскакиваю на улицу. А он выруливает себе из-за угла -- стриженый налысо и лыбится".

Оказалось, весь их набор разобрали, а на него не нашлось покупателя. Двух краснодипломников взяли, а его с синим оставили. Отец взмолился: я тут уже месяц сижу, время теряю, давайте меня по обычному разряду? В