Шахнаме: Иранская летопись Великой империи XII-XVII веков - Г. Носовский

Получив письмо Пирана, Гудерз медлит с ответом семь дней. Наконец, он принимает четкое решение: «Нам древо вражды должно вырастить вновь», с. 266. Гудерз (Курбский) отвечает большим посланием, в котором семь страниц, с. 266-272. Оно очень резкое. Уже с первых строк звучат, например, такие слова: «Но тщетны уловки, напрасен обман, рассудят нас палица, меч и аркан. Не время речей и ответов, с тобой вступлю не в беседу – в решительный бой. Довольно лукавить, о дружбе твердя! Узнаем в бою, два враждебных вождя, кому превосходство судьбою дано и небом кому торжество суждено… Овечкою мирною нам предстаешь!», с. 266-267.

И так далее. Иранец Гудерз обрушивается с обвинениями на туранцев Пирана и Афрасьяба. Долго перечисляет их прегрешения, коварные поступки. Обвиняет во лжи, в двуличности и т.п. Поток обвинений занимает несколько страниц. А завершается письмо Гудерза так: «Запомни: пусть даже десятки годов продлится война – я сражаться готов. Спасенья от этой войны не ищи, о ней мои помыслы днем и в ночи», с. 272.

Здесь мы, вероятно, слышим в слегка преломленной передаче, обвинения мятежной Западной Европы (Ливонии = Ирана), высказанные Андреем Курбским, в адрес Руси-Орды (Турана), в адрес Афрасьяба (Грозного). Стиль данного послания Гудерза близок к стилю писем Курбского.

Гонец доставляет письмо Гудерза в стан туранцев. «Послание тотчас вождю (Пирану – Авт.) прочтено, он дрогнул, лицо его стало черно. Постиг именитый, душой омрачась, что грозной беды надвигается час. Но страх затаил, не открыл он бойцам…», с. 273-274. Пиран просит подкреплений у царя Афрасьяба. Настроения в туранском войске и при царском дворе мрачные: «Лик царский покрыла тогда желтизна, душа содрогнулась, печали полна. Оплакал владыка туранских мужей, погибших в бою от иранских мечей. Он думает: "Войско разбито, страна войною истерзана, разорена. Нависла опасность немалая; с ней как справиться? Вражьи тиски все тесней"», с. 277.

Наконец. Афрасьяб (Грозный) принимает решение и отдает приказ своему полководцу Пирану возобновить войну и быть безжалостным. «Ни дня не теряй, в бой их двинуть спеши, Гудерза главы и короны лиши!… И бегством спасаться врагами не давай; в сраженьях без жалости кровь проливай!», с. 280.

Война Ирана с Тураном вспыхивает вновь. Начиная с этого момента, Фирдоуси погружается в перечисление бесчисленных поединков и сражений. Описание занимает много страниц и мы не будем здесь на этом задерживаться, поскольку общая картина уже достаточно ясна. Старинные миниатюры на рис. 6.6 и рис. 6.7 изображают некоторые из этих поединков.

Рис. 6.6. Битва Гудерза с Пираном. Персидская миниатюра из рукописи, хранящейся в библиотеке дворца Гюлестан (Тегеран). Взято из [876:2д], вклейка между с. 336-337

Рис. 6.7. Битва Гостехема с Леххаком и Фершидвердом. Персидская миниатюра из рукописи, хранящейся в библиотеке Королевского азиатского общества (Лондон). Взято из [876:2д], вклейка между с. 336-337

Вот краткий итог сказанного.

□ Разворачивается длительная война Ирана с Тураном. Скорее всего, это – Ливонская война Западной Европы с Русыо-Ордой. Причем Фирдоуси подчеркивает, что «осмелевший» Иран отказывается повиноваться Турану и даже нападает на него. Это прекрасно согласуется с расстановкой сил в конце XVI века. Западная Европа (Ливония), бывшая до этого провинцией Великой Империи, начинает высвобождаться из-под власти Руси-Орды (Рутении) и даже нападать на метрополию Империи.

□ Персидский Эпос выставляет первоначальным виновником войны «нехорошего Афрасьяба». То есть, как мы понимаем, «плохого Ивана Грозного». Напомним, что, согласно нашим исследованиям, во второй половине XVI века в Западной Европе начал разгораться мятеж Реформации. Грозный хотел подавить его. Это не удалось. Ясное дело, мятежники боялись и ненавидели Ивана Грозного, обвиняя его по любому поводу.

□ Туранскому царю Афрасьябу противостоит иранский главнокомандующий Гудерз. Ранее Туран и Иран были дружественными царствами. Но теперь они враждуют.

В русской истории это – противостояние царя Ивана Грозного и сбежавшего от него на Запад князя Андрея Курбского. Бывшие соратники стали теперь врагами.

□ Переписка Афрасьяба с Гудерзом – это, вероятно, преломленное отражение переписки Грозного с Курбским. Характер этих «древне»-персидских и средневековых русских посланий достаточно схож.

Двинемся дальше. До конца «Сказа о двенадцати поединках» нам осталось около 60 страниц, с. 281-345. Сражаются иранцы с туранцами. Подробно повествуется – кто кого и как сразил на поле брани. Мечом или луком. Кто погиб, кто уцелел… Эти детали мы опустим. Их много и они образуют нечто вроде «заднего фона» для основных событий, вкратце уже описанных нами. Тем самым, мы исчерпали примерно половину третьего тома Шахнаме.

9. ГИБЕЛЬ АФРАСЬЯБА И ГИБЕЛЬ НЕРОНА, ОЛОФЕРНА, СЫНА ГРОЗНОГО

Вторая половина этого тома, около двухсот страниц, – это огромный Сказ под названием «Великая война Кей-Хосрова с Афрасьябом», с. 346-541, рис. 6.8. Как мы убедимся, здесь перед нами – еще одно отражение неудачной Ливонской войны Грозного (туранца Афрасьяба) с западно-европейскими наместниками (то есть с Ираном). В частности, здесь мы натолкнемся на еще одно отражение переписки Грозного с Курбским. Причем в этом дубликате в жизнеописание Афрасьяба попали также сведения о Борисе Годунове, а в «биографию» Кей-Хосрова – причудливо искаженные сведения о князе Курбском и царевиче Дмитрии. То есть события конца XVI – начала XVII века.

Надо сказать, что значительный объем этих «военных» разделов Шахнаме (как впрочем и многих других ее частей) набирается за счет многочисленных поэтических описаний, метафор, литературных украшений и т.п. Вероятно, поздний редактор (под именем Фирдоуси) создавал нечто вроде «поэтического романа», обрабатывая действительно старую персидскую летопись. Которая, скорее всего, изначально была куда более краткой и сухой. Дабы сделать старую рукопись привлекательной для широкого читателя, вероятно, эпохи XVIII века, редактор расцветил ее поэтическими и философскими «красотами». Получилось очень неплохо и талантливо. Однако суть дела потонула в море «украшений». Теперь приходится ее оттуда извлекать шаг за шагом, отбрасывая «красивости» и второстепенные детали.

Далее, как мы увидим, Фирдоуси соединил вместе, «склеил» несколько описаний одних и тех же событий. В результате в Шахнаме возникли многочисленные повторы, дубликаты. По-видимому, Фирдоуси (или редактор) не распознал эти версии и поставил их друг за другом, ошибочно считая, что речь идет о разных событиях. Вот и сейчас, перейдя к «Сказу о Великой войне…», мы вновь очутимся в конце XVI – начале XVII века, в эпохе Реформации и Ливонской войны.

Итак, «вновь» начинается «Великая война Кей-Хосрова с Афрасьябом» (таково название следующей главы в Шахнаме). Здесь Афрасьяб – отражение Ивана Грозного и, частично, Бориса Годунова. А Кей-Хосров (в данном разделе поэмы) – отражение Андрея Курбского и, частично, Дмитрия Самозванца.

Рис. 6.8. Начало Сказа «Великая война Кей-Хосрова с Афрасьябом». Лондонская рукопись. Взято из [876:2д], вклейка между стр. 352-353

Иранский царь Кей-Хосров и туранский царь Афрасьяб собирают несметные рати (орды). Сообщается: «Степь гулом наполнилась… на поле широком уж негде ступить», с. 352. Фирдоуси подробно перечисляет выдающихся витязей в войске Кей-Хосрова. Причем войско Кей-Хосрова представлено положительно, в противовес «очень плохой» рати Афрасьяба. Которая, дескать, вконец разоряет возделанный край, расхищает и пожирает плоды земли и садов; «народ обездоленный смерти желал», с. 358. Как мы понимаем, тут звучит тенденциозная западно-европейская точка зрения на события Ливонской войны XVI века: «хорошие» Курбский и Дмитрий Самозванец и, напротив, «плохие» Иван Грозный и Борис Годунов. Фирдоуси «предсказывает» скорую смерть плохого Афрасьяба: «И все ж Афрасьяба ЗА ЗЛЫЕ ДЕЛА по воле всевышнего гибель ждала», с. 352. Стоит отметить, что Афрасьяб (Грозный) разделяет свое войско на две половины. Одной командует сам, а вторую вручает своему сыну Карахану, с. 362. Имя которого, вероятно, означало просто Кир + Хан, то есть Царь-Хан.

Туранец Афрасьяб начинает грандиозный поход на Иран. Бескрайняя степь и склоны холмов заняты его гигантской движущейся ратью. В ней – сто тысяч воинов, с. 364. Войско Турана (Руси-Орды) несет с собой тысячу челнов для переправы через реки. Чтобы перевезти рать через реку требовалось семь дней, с. 363. Афрасьяб горит желанием покорить Иран. Повсюду рассылает опытных лазутчиков.

Через некоторое время иранцы узнают о нашествии Афрасьяба: «Из слов разведчиков зорких узнал Кей-Хосров, что царь Афрасьяб, в жажде яростных сеч, успел уж бурливый Джейхун пересечь, и с ним, наводняя просторы земли, несчетные грозные рати пришли», с. 265. Похожими словами библейская книга Иудифь описывает вторжение войск ассирийского царя Навуходоносора, ведомое его полководцем Олоферном, в Ветилую (то есть «Литву» = Западную Европу, Латинию, Балтию).