Para bellum (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

И вот Гавана.

Остановившись в квартале от дворца, бойцы оставили свои велосипеды и взявшись за оружие пошли на штурм. Быстро. С ходу. Без раскачки.

Рискуя.

Сильно рискуя.

Потому что Мачадо, в отличие от охреневших от безнаказанности английских лордов, был настороже и жил в достаточно опасной стране. Так что охрана у него имелась. И весьма серьезна. Именно по этой причине ССО и включили в состав «революционеров», натурально набранных по объявлению. Чтобы эта затея не захлебнулась дурным образом на ровном месте.

Вместе с тем началось выступление и местной, кубинской оппозиции во главе с ректором Гаванского университета — Рамоном Грау Сан-Мартином, который с 1927 года вел подпольную борьбу с Мачадо.

Но выступление такое…

Едва вооруженные группы местных революционеров с флагами и криками пытались занять узлы связи и логистики по Петроградскому сценарию. Впрочем, именно воевать им ни с кем-то не требовалось. Эти ключевые позиции практически не охранялись.

Полиция же местная смотрела «в другую сторону» и «курила бамбук» получив денег и обещания определенных гарантий. Ведь полиция нужна всегда. А устраивать на Кубе тотальный переворот всего вверх ногами никто не собирался.

Минута.

И на площади перед дворцом появились первые революционеры. В том числе и такие колоритные личности, а как эффектные дамы с горящими глазами и разодранными блузками. Или, скачущий вперед на костылях одноногий негр, кричащий что-то антиправительственное. Что, разумеется, снимали находящиеся тут же кинооператоры. Ведь именно эти «борцы за свободу» и должны попасть в самые сочные кадры, формируя общественное мнение о природе данного переворота. Дескать, народ, не выдержав гнева тирана, поднялся и в едином порыве… Смешно, конечно. Михаил Васильевич прекрасно знал, что все революции, это, безусловно, операции чьих-то спецслужб, действующих в интересах своих нанимателей. Но в данном случае решил поиграть на популярном образе, который в свое время разгоняли англичане и французы в общественном сознании. Потыкав, как говорится, их самих в свое собственное говно.

Третья минута.

Бойцы уже находились на ступеньках дворца. Прозвучали первые выстрелы. Здесь уже обходились без глушителей. Работали плотно, жестко и наверняка. Стараясь как можно скорее подавить охрану Мачадо.

Пятая минута.

Самые боеспособные «революционеры», то есть, бойцы ССО вошли внутрь, начав захват дворца. Остальные обеспечивали его оцепление. Чтобы никто не ушел.

Десятая минута.

Стрельба стихла.

В части окон дворца не горел свет. Он погас во время коротких, но очень яростных боев внутри. Видимо повредили лампочки или еще что.

Двенадцатая минута.

Над дворцом взвился красный флаг Кубинской народной республики. О создании которой уже через час столица вещала по всем каналам связи, констатируя низвержение «тирана Мачадо». И провозглашении Временного правительства во главе Рамоном Грау Сан-Мартином.

Первой страной, которая признала Кубу, был, разумеется, Советский Союз. Точно по тому же сценарию, по которому англичане организовали признание поляками Украины. То есть, посол с верительными документами прибыл на остров вместе с революционерами. И вечером 28 июля во дворце, наспех отмытом от следов боя, торжественно их вручил.

И там подписал ряд важных соглашений.

Кубе предоставлялись те же условия сотрудничества, что и Колумбии. И те же возможности для вхождения в состав Советского Союза на правах конфедерата, в случае всенародного волеизъявления, выраженного в референдуме.

Будет ли кто-то еще признавать Кубу Фрунзе не интересовало.

Вообще.

Никак.

Потому что ему хватало факта того, что ее признал Союз. А значит с ней можно будет вести полноценную торговлю и взаимодействовать на хозяйственном уровне. Строя те же железные дороги и электростанции.

Зачем Союзу Куба?

Ну, в общем-то незачем. При наличии Колумбии она не имела особого смысла. Да, контролировала Карибское море и выступала ключом к Панамскому каналу и важной базой в самом центре Атлантики. Но не так уж и сильно это на что-то влияло при наличии союзника в лице Колумбии.

Единственным мотивом для Михаила Васильевича стала ностальгия. Его старые воспоминания оттуда — из конца XX и начала XXI веков. Фидель Кастро, правда, в это время еще ходил пешком под стол. Но сути это не меняло. А так как ситуация сложилась очень благоприятная, Фрунзе решил, что чем черт не шутит?

Один человек Артузова поговорил с Сан-Мартином, найдя сразу полное понимание. Другой подтянул активистов с Колумбии, которые пожелали поучаствовать. За денежку, как в таких случаях и бывает. Хотя и не без идеи. Просто идеи на хлеб плохо намазываются и требовалось, чтобы одно состыковалось с другим, а городских сумасшедших, то есть, людей с психиатрической патологией в виде навязчивых идей, известных также, как идейные борцы, использовать опасались из-за их неуправляемости и, нередко, полной невменяемости…

Уже через семь дней после вооруженного переворота, названного Великой кубинской социалистической революцией, в порт Гаваны зашел первый советский корабль. Типовой контейнеровоз класса «Свобода».

Это был некий парафраз на американский проект типа «Либерти». С некоторыми «поправками на ветер». Например, в качестве силовой установки они использовали дизельный двигатель Коломенского завода MAN[1], работающий не только на сырой нефти, но и даже на густом мазуте, который перед подачей в насос высокого давления подогревали водой от системы охлаждения для разжижения. Подобный прием несколько затруднял запуск двигателя, но позволял сделать его не более экономичным…

В отличие от оригинального проекта, эти «Либерти» строили по несколько иному принципу. Применив на корабле современный для конца XX и начала XXI века подход модульного конструктора.

В чем это выражалось?

В том, что корабль был разбит на достаточно небольшие секции, которые изготавливались отдельно — на специальных стапелях и кантователях. Это позволяло не только точно выдерживать геометрию, но о осуществлять контроль швов. Современных для XXI века измерительных приборов не имелось, но это вело только к некоторому увеличению времени контроля. Не влияя в целом на результат. Хотя именно для целей этого производство было создана целая плеяда специализированных измерительных инструментов. Включая простенький маломощный лазер, позволяющий осуществлять контроль плоскостей.

Потом эти секции с помощью тяжелых кранов переносили на генеральный стапель, где и собирали, словно конструктор Lego. Сварочных швов при финальном монтаже требовалось уже немного, и сама сборка получалась очень быстрой. Кроме того, секции тщательно выверялись по геометрии еще на стадии изготовления, так что подгонка их на местах не требовалась. А учитывая тот факт, что секции эти собирались на трех десятках параллельных линий, то корабль вырастал буквально на глазах. Их просто подносили кранами и укладывали. Подносили и укладывали. Слой за слоем. В темпе сваваривая.

Судостроительный завод Новороссийска специально проектировали под эту технологию и возводили с помощью германской компании AG Vulcan, имевшей в заводе приличную долю. Это был большой и амбициозный проект за который немецкие промышленники ухватили всеми конечностями.

Да, данные корабли строили в первую очередь для торгового флота Советского Союза. Приоритетно. Но их охотно продавались и на мировом рынке. Из-за серийности и особенности конструкции они получались достаточно дешевыми. Сильно дешевле чем у конкурентов. Из-за маленькой команды и дизельного двигателя — экономичными в эксплуатации. А из-за высокого внимания к контролю качества достаточно добротными и крепкими.