Обманный Дом - Джеймс Стоддард

– Садись, – приказал анархист.

Лизбет села на один из девяти резных стульев, стоявших вокруг стола. Пальцы ее нервно забегали по холодным подлокотникам. Наконец из полумрака донесся знакомый низкий голос:

– Как поживает моя маленькая принцесса?

Над Лизбет склонилась зловещая фигура Человека в Черном.

– У меня все хорошо, благодарю вас, сэр, – ответила Лизбет.

– Тернии с каждым годом разрастаются, хотя я велел тебе прекратить выращивать их.

– У меня нет иного развлечения, – отозвалась Лизбет.

– Ты должна оставить это занятие. В Доме должен царить порядок. Хаос, возникающий из-за терний, мешает нам продвигаться вперед.

С самых первых дней жизни в этом Доме Лизбет с трудом удерживалась от смеха, когда ее вот так отчитывали. Она не поняла, как это произошло, но на этот раз не выдержала и рассмеялась.

Человек в Черном ударил ее кулаком по голове. От удара Лизбет упала со стула на пол. Она вскрикнула, но не расплакалась.

– Вот так. На сегодня хватит, – бесстрастно проговорил ее мучитель. – Я думал, что излечил тебя от смеха, но все же ты продолжаешь дерзко смотреть на меня. Когда же ты покоришься своей судьбе? И в этом Доме, и в грядущем мире будет царить Порядок. Ты будешь принцессой этого Порядка. Помни об этом.

Лицо Лизбет превратилось в непроницаемую маску. Она поднялась с пола.

– А-а-а, вот так-то лучше. Теперь мне почти нравится выражение твоего лица. И все же ты продолжаешь на что-то надеяться. Я вижу это в Доме вокруг меня, в твоих гадких терниях. Почему? Твоя жизнь – сплошные несчастья и горести. Все те, кого ты некогда любила, предали и забыли тебя. Похоже, в последнем ты сомневаешься, да? Ну так это я тебе докажу. Быть может, тогда ты откажешься от своих ребяческих надежд и поймешь, что мир следует изменить. Приготовься!

Зажглись фонари. Оказывается, все это время рядом с Человеком в Черном стояли другие анархисты. Лизбет пыталась разглядеть его лицо, но оно все время оставалось в тени. За его спиной открылась дверь, и в комнату провели три странных существа. Их фигуры представляли собой соединения геометрических тел, шаги были механическими. Лишь едва округлены были их щеки, плечи и глазные яблоки, а носы у всех троих были острыми, как птичьи клювы.

Первое существо сжимало в руке длинный черный ключ, составленный из квадратов и прямоугольников. На груди его красовалась эмблема в виде квадратных часов, но единственной цифрой на циферблате был ноль, стоящий на месте цифры «12». Черные волосы ниспадали на его плечи зигзагами.

Второй держал в руке овальной формы фонарь, свет от которого распространялся прямоугольными лучами, как будто проходил сквозь пылинки. На голове у него была высокая шляпа в форме коробки. Одет он был в черное, кое-где на его одежде белели строчки стихов.

Третье существо явно было женщиной, хотя все округлости ее фигуры превратились в острые углы. На голове ее возвышалась корона в виде пирамидки, руки не имели пальцев и заканчивались остриями.

– Что это такое? – дрожащим голосом спросила Лизбет.

– Новому дому нужны Фонарщик, Часовщик и Хозяйка. Это Енох, Чант и Сара, вызванные из Внутренних Покоев.

Лизбет охватил невыразимый страх. Она дрожала с головы до ног и чуть было не упала на колени.

– О да, мы изменили их, – сказал Человек в Черном. – Но они целы и невредимы. Правда, они имеют не настолько правильную геометрическую форму, как те воины, что стоят на равнине, но это лишнее доказательство того, что все идет как надо. Последуют другие изменения, и в конце концов в них будет больше человеческого, чем в тебе и даже во мне. На самом деле они уподобятся богам. Можешь поговорить с ними, если желаешь.

Лизбет поняла не все из того, о чем говорил Человек в Черном, но подошла поближе к женщине и прошептала:

– Сара? Это ты?

– Это… я, – ответило существо, кривя губы под немыслимыми углами.

– Тебе… больно?

– Мне… хорошо, – ответило существо. Голос смутно напоминал голос Сары, но к нему примешивался скрип несмазанных дверных петель.

Лизбет с трудом удерживалась от слез.

– Мне… хорошо, – повторило существо. – Я помню… летний день… когда ты, я и Картер… устроили пикник… под деревьями… как вы тогда… улыбались…

Как ни страдала Лизбет все эти годы, это оказалось выше ее сил. Анархисты смогли изуродовать единственного человека, которого она любила больше всех на свете! Лизбет все-таки не заплакала, но, содрогаясь, упала к ногам Сары.

– Я ненавижу тебя! – хрипло крикнула она Человеку в Черном.

– Можешь ненавидеть, но теперь ты должна поверить в то, что никогда не вернешься к прежней жизни. Мы изменяем мир. И когда мы завершим наш труд, ничто не останется таким, каким было раньше. Только не думай, что в новом мире тебе станет лучше: тебя всегда и везде ждет только отчаяние. И все же я предлагаю тебе сделку. Когда мы с тобой виделись в последний раз, я спросил тебя, не знаешь ли ты, куда подевался Краеугольный Камень. Ты подумала об этом?

– Я не знаю, где он, – ответила Лизбет, гадая, почему Человек в Черном все время спрашивает ее об этом.

– Я хочу, чтобы ты как следует задумалась и постаралась определить, где он находится. Если ты сделаешь это и если мы найдем его, то я верну Саре ее истинное обличье. Остальные останутся такими, какими ты их видишь сейчас.

Лизбет растерялась. Она была готова согласиться, но ей ничего не приходило в голову. Наконец она в отчаянии проговорила:

– Быть может, он на чердаке?

– Ты уверена?

– Нет. Это всего лишь догадка.

– Прекрасно. Теперь ты вернешься к себе. Если у тебя появятся еще какие-нибудь догадки, ты должна будешь немедленно сообщить нам. – Человек в Черном повернулся к своим приспешникам. – Обыщите чердаки, и пусть Фонарщик и Часовщик приступят к выполнению своих обязанностей.

Анархисты вывели Лизбет за двустворчатую дверь, ведущую во Внутренние Покои, и заперли замок. Лизбет опрометью бросилась в огороженный каменной стеной сад. Выращиваемые ею тернии, заполонившие дом, начали расти здесь. Их корни стали толстыми и переплелись, образовав лабиринт, ходить по которому умела только Лизбет. Девушка торопливо пробиралась между ними, пока не оказалась в самой середине сада. Здесь она, вся дрожа, остановилась. Ветви, толстые, как столбы, стремились ввысь, образуя нечто вроде колючей беседки, куполом накрывавшей стены, а потом устремлялись к дому.

Лизбет не плакала. Она дрожала и скулила, как раненый щенок, подвывала и стонала. С трудом отыскав клочок сырой земли под хищными колючими стеблями, она припала к земле.

– Ах, Сара, – бормотала Лизбет. – Это все из-за меня! Они украли тебя из-за меня! Как это жутко! Это так немыслимо жутко!