Волчья башня - Джеральд Старк

— И в самом деле, — пробормотала девушка, которой время от времени становилось дурно от множества смешанных запахов, азартных воплей над ухом и ощущения, что весь их с Конни замысел обернулся совершенно неожиданной и неприятной стороной.

С полколокола она бродила по набережной, приходя под влажным теплым ветром в себя, а когда вернулась в «Дом на берегу», обнаружила, что веселье там в самом разгаре. Число опустошенных двумя старинными приятелями кувшинов становилось поистине устрашающим, и прочие посетители теперь старались держаться от них подальше. Разговор, как уловила девица Монброн, перешел к бесконечным и многочисленным «А помнишь?..», сопровождаемых то оглушительным хохотом, то якобы шепотом, отдававшимся не только в самых отдаленных углах таверны, но и на речном берегу. Беседа с необычайной легкостью перескакивала с событий полувековой давности на день сегодняшний, тут же перекидывалась к временам падения Алой Цитадели Хоршемиша и, неуловимо вильнув, оборачивалась захватывающими воспоминаниями о потрясающем веселом доме в Шадизаре… вот только оба приятеля никак не могли вспомнить имя его хозяйки. К тихой радости баронетты, ее спутники пока не нагрузились до той степени, когда душа настойчиво требует чего-нибудь возвышенного. Как она усвоила за время жизни в Тарантийском замке, у короля Аквилонии таковое желание чаще всего выливалось в громогласное исполнение песен наподобие «Когда я домой возвращался с войны» или, что еще хуже, изрядно непристойных куплетов, каждый из который начинался со слов: «Сам не видал, но мне говорили…»

— Хорошо гуляют, — с легким оттенком зависти заметил трактирщик, завидев добравшуюся до стойки Айлэ Монброн. — Госпожа, они тебе кто?

— Телохранители, — признала баронетта. — Верные и преданные… когда трезвые.

Мимо нее к столу Аквилонца и магика протащили очередную корзину, наполненную кувшинами. Появление корзины приветствовалось радостным и неразборчивым улюлюканьем, сменившимся звонким щелканьем вытаскиваемых пробок.

Одноглазый, не слишком-то уверенно державшийся на ногах, поднялся со скамьи, пошатнулся, но все-таки удержался, цепляясь одной рукой за стену, а другой размахивая наполненной кружкой. Судя по его виду, он собирался произнести по меньшей мере речь о судьбах мира.

Девушка не очень поняла, что случилось. Миг назад Хасти стоял, довольно ухмыляясь и прислушиваясь к тому, что втолковывает ему варвар, а спустя еще мгновение выпавшая кружка разлетелась вдребезги, расплескав содержимое. Рабириец зашатался, слепо шаря руками по столу, повалился на выстланный грязной соломой пол, и его скрутила жестокая судорога.

В таверне, только что гомонившей на множество голосов, стало очень тихо. Было слышно только, как хрипит одноглазый маг, пытаясь втянуть хоть немного воздуха. На пару ударов сердца оторопел даже Лев Аквилонии, не в силах одолеть собственное похмелье.

— Ой, — еле слышным шепотом выдохнула Айлэ, срываясь с места. Она представления не имела, что собирается делать, но нельзя же и дальше оставлять Хасти валяться на вонючем кабацком полу!

Подбежала к упавшему она на редкость не вовремя — магика стошнило, после чего он все-таки сумел сесть, мотая головой, как оглушенный. Его единственный глаз стал из галечно-серого почти черным, налившимся кровью, а обожженная правая половина лица мелко дергалась. Он попытался ухватить Айлэ за руку, но промахнулся. Девушка в панике озиралась, заметив, что ближайшие посетители таверны предпочли улизнуть, а Конан зачем-то выволок трактирщика из-за стойки и теперь размеренно ударяет об эту самую стойку из тяжелых дубовых плашек, угрожающе требуя ответа: какой гадостью он угостил Одноглазого? Владелец «Дома у реки» сдавленно причитал, что ничего дурного и в мыслях не имел, вино самое обычное, какое всем подается… Да вы ж сами, господин хороший, его только что употребляли безо всякого ущерба здоровью!..

— Коннахт! — завизжала баронетта, смекнув, что хозяина таверны надо спасать, иначе тот даже не узнает, что пал от руки собственного монарха. К счастью, слух киммерийца уловил имя, которым он пользовался в дороге во избежание ненужных расспросов. — Коннахт, оставь этого бедного человека в покое и немедленно помоги мне!

Для порядка варвар еще пару раз приложил трактирщика к стойке, после чего присел рядом с девушкой и крайне скверно выглядевшим Хасти, то и дело норовившим завалиться набок. Маг старался что-то выговорить, однако то, что вырывалось из его перекошенного рта, больше смахивало на разрозненные и крайне невнятные звуки.

— Ну не перепил же он, в самом деле? — озадаченно спросил Конан то ли самого себя, то ли не на шутку испуганную девицу Монброн. — Чтобы свалить его с ног, пяти кувшинов более чем недостаточно… Айлэ, ты можешь что-нибудь сделать?

— Я ведь не целительница и не колдунья, — жалобно напомнила баронетта.

— А золотая ветка с камешком, которую Хасти таскает с собой? Может, от нее будет какой-то прок? — на удивление здравомысляще поинтересовался Лев Аквилонии.

— Мне не по силам ею воспользоваться! — Айлэ не удержалась и всхлипнула. — Она… она слишком могущественная! Даже Хасти не рисковал прибегать к помощи Камня без крайней необходимости, а меня он просто не замечает!

— Ну, раз мы бессильны, остается только положиться на удачу, — подвел итог варвар. — Оттащим его наверх, в комнату, и подождем до утра — вдруг сам очухается?

Стараниями Конана, державшегося так, будто он имеет полное право здесь распоряжаться, трактирные служки приволокли две длинные жердины с привязанным к ним холщовым полотнищем, уложили Хасти на эти наскоро сооруженные носилки и с трудом поволокли по крутой лестнице на второй этаж таверны. Карабкавшаяся следом баронетта Монброн успела заметить, что в таверну нагрянули стражи порядка, кликнутые кем-то из удравших посетителей, и принялись рьяно выспрашивать у изрядно помятого хозяина, что стряслось: убили кого или просто слегка пошумели. Трясущийся палец трактирщика указал на киммерийца как на виновника недавнего происшествия, а тот принялся шумно и многословно доказывать всем имеющим уши, что его другу сделалось скверно отподаваемой в здешнем притоне кислятины. Посему он требует возмещения за причиненный урон… иначе вскорости кому-то изрядно не поздоровится.

10 день Второй летней луны.

Пуантенская провинция.

Пыльная дорога с двумя глубоко выбитыми колеями тянулась вдоль склона пологого холма, засаженного виноградниками и разбитого на множество маленьких участков. Резные листья колыхались под ветром, под ними скрывались наливающиеся соком грозди — черные, темно-лиловые и пурпурные. Извивающийся тракт постепенно поднимался все выше, и где-то к середине дня путешественники должны были заметить отблеск солнца на шпиле донжона в замке Орволан.