Журнал Наш Современник №11 (2002) - Журнал Наш Современник

На рубеже двух исторических эпох (1917—1918 гг.) Чижевский много размышлял о месте и роли искусства, и в частности поэзии, в жизни общества. Результатом его размышлений стал своеобразный эстетический трактат “Академия поэзии”. В нем содержится небывалый проект академии, в которой “поэты... объединяются для общего плодотворного труда”, а все желающие смогут получить “академическое” образование по грандиозной программе, насчиты­вающей 60 предметов. Среди них физика, химия, геология, биология, космография, философия и многое другое.

Совершенно очевидно, что такой проект был трудно исполнимым в то суровое послереволюционное время. Но, как считает искусствовед В. Байдин, “оставаясь документом удивительной эпохи, он... служит одним из свидетельств поистине “возрожденческого” духовного универсализма Чижевского, сумевшего в собствен­ной жизни блестяще воплотить свой юношеский идеал”.

Основные положения эстетики, сформулированные Чижевским в этом трактате, и его поэзия 1910—1920 годов (в 1915 году в Калуге выходит первый сборник его стихотворений, а в 1919-м — второй — “Тетрадь стихотворений”, больше при его жизни  отдельных сборников не выходило) близки к произведениям “космической” поэзии В. Брюсова, М. Волошина, А. Белого.

Совершенство стихов Чижевского отмечали многие известные поэты — М. Во-лошин, П. Флоренский, В. Маяковский, В. Брюсов, А. Толстой и другие. Вяч. Ива-нов писал Чижевскому: “Могу смело предсказать вам блестящую будущность лирического поэта”.

Особенно следует выделить пейзажную лирику ученого. Именно про нее писал А. Н. Толстой: “Ваши стихи являются плодом большой души и большого художественного чутья, а потому значение их в русской литературе весьма велико... Никто из современных нам поэтов не передает лучше Вас тончайших настроений, вызванных явлениями природы. Со времени Тютчева в этой области большой пробел. Ваши произведения должны заполнить его”.

Чижевского, как и Тютчева, можно назвать вдохновенным певцом природы. Природа в его стихах запечатлена в движении, смене явлений, пейзажи в них проникнуты напряжением и драматизмом. Стихи Чижевского отражают его стремление познать противостояние жизни и смерти, противоречие предельного и беспредельного, коллизию конечного и бесконечного в человеке, природе, мироздании.

В поэзии, как и в науке, Чижевский стремится философски осмыслить жизнь вселенной, заглянуть в тайны космической жизни и человеческого бытия. Овладев достижениями философской и поэтической мысли своих предшественников и современников, он в своих поэтических и научных произведениях дает собственное неповторимое художественное и научное решение философских проблем жизни и ее течения во времени.

Тема космоса, “державного светила” пронизывала все творчество Чижевского, поэтому мысль о космичности человека проходит через многие его поэти­ческие произведения. Именно на этой мысли основывались все естественно­научные искания ученого, и, как следствие, она перешла и в его философию, и в поэзию.

По мнению Чижевского, человечество и вся Земля окружены со всех сторон потоками космической энергии, которая “притекает не только от Солнца, но и от далеких туманностей, звезд, метеорных потоков и т. д.”. “Было бы совершенно неверным считать только энергию Солнца единственным созидателем земной жизни в ее органическом и неорганическом плане, — писал ученый. — Следует думать, что в течение очень долгого времени развития живой материи энергия далеких космических тел, таких как звезды и туманности, оказала на эволюцию живого вещества огромное воздействие. Развиваясь под непосредственными потоками космических радиаций, живое вещество должно было согласовать с ними свое развитие и выработать соответствующие приемники, которые бы утилизировали эту радиацию, или защитные приспособления, которые бы охраняли живую клетку от влияния космических сил. Но несомненно лишь одно: живая клетка представляет собой результат космического, солярного и теллурического воздействия и является тем объектом, который был создан напряжением творческих способностей всей Вселенной. И кто знает, быть может, мы, “дети Солнца”, представляем собой лишь слабый отзвук тех вибраций стихийных сил космоса, которые, проходя окрест Земли, слегка коснулись ее, настроив в унисон дотоле дремавшие в ней возможности”. Следовательно, “жизнь... в значительно большей степени есть явление космическое, чем земное. Она создана воздействием творческой динамики космоса на инертный материал Земли”.

Так рассуждал Чижевский-ученый. Те же самые мысли о взаимосвязи космоса и человека, только образно, всего лишь несколькими строками Чижевский-поэт отразил в своем стихотворении “Гиппократу”:

Мы дети Космоса. И наш родимый дом

Так спаян общностью и неразрывно прочен,

Что чувствуем себя мы слитыми в одном,

Что в каждой точке мир — весь мир

                                              сосредоточен...

И жизнь — повсюду жизнь в материи самой,

В глубинах вещества — от края и до края

Торжественно течет в борьбе с великой

                                                          тьмой,

Страдает и горит, нигде не умолкая.

Все аспекты влияния космоса, и в частности Солнца, на Землю и человечество отражены Чижевским в стихотворении “Галилей”. Анализируя эти стихотворения Чижевского, А. Н. Толстой писал: “Я не буду касаться других Ваших более чем удивительных по содержанию и виртуозному исполнению стихотворений... Их оценка может быть дана только в будущем”.

Глубокие философские размышления, новое мировосприятие позволили Чижевскому проникновенно и верно запечатлеть природу не только в стихах, но и в живописных творениях.

Учился живописи он в раннем детстве в Парижском салоне у художника Гюстава Нодье — ученика известного художника-импрессиониста Эдгара Дега. Импрессионизм оказал большое влияние на формирование его как художника. Импрессионизм открыл ему глаза на непосредственную, живописную и чувственную прелесть солнечного света, показал ему трепетание красок на поверхности предметов и в пространстве между ними. Дело живописца, по мнению Ренуара, “до блаженного опьянения насыщаться бесконечностью танца красок, песни света и глубокого аккомпанемента тьмы”. “Пейзажем настроения” называли немцы импрессионистские пейзажи, ибо здесь живописец становится поэтом.

Взяв у импрессионистов отдельные моменты, Чижевский, бесспорно, нашел свой художественный язык. С 1941 года он работает и гуашью, и акварелью, и цветными карандашами, чего не делали импрессионисты. Трудно сказать, было это необходимостью или Чижевский почувствовал особенности акварельной краски, которая так тонко помогает моментально овладевать формой, тоном, придает работе легкость, воздушность.

Мастерски овладев искусством работы акварелью в два-три цвета, умело пользуясь размывкой, добиваясь чистоты цвета, красоты тона, художник сумел передать пластическую форму лепестков, причудливые изгибы стволов деревьев, сложные переходы от одного тона к другому.

Его увлекала передача трудно уловимых, быстро меняющихся явлений природы: неудержимый бег облаков (“Вечер после дождя”, “Перед грозой”), трепет листвы от порыва ветра (“Листья падают”), стелющиеся туманы (“Опустился туман”). Ощущение живого дыхания природы характерно для многих его пейзажей. Свое кредо художника он выразил в стихотворении “Пейзаж”:

Магия незримых переходов

Мглы туманной над землей весенней,

Огненное золото заходов,

Музыка тончайших светотеней.

Взять, что никогда не уловимо,

Удержать, что в мановенье ока

Изменяется непостижимо

С запада до крайнего востока...

Лирическое восприятие природы дополняет философа-космиста Чижев­ского. В его пейзажах сливаются воедино точное научное знание с духовной сущностью художника. На его полотнах природа Земли предстает в философском обобщенном виде. Художественное творчество Чижевского несет энергетику истинной Красоты.

Такой подход к искусству, по мнению искусствоведа В. Байдина, “сближал Чижевского с традициями русского философского пейзажа XIX—XX веков, со школой А. И. Куинджи... с Н. К. Рерихом, о произведениях которого он очень высоко отзывался... Пейзаж воспринимался им как художественная модель природы — в нем, как и в природе, гармонически уравновешиваются и находят свое образное выражение стихийные силы космоса и состояние человеческой души, проходит зыбкая грань между живой и неживой материей, осуществляются чуткие небесно-земные силы”.

Не случайно в подавляющем большинстве его картин небо занимает две трети всего полотна и изображено то грозовое (“Грозное небо”), то вечернее после грозы (“Вечер после грозы”), то весеннее в розовато-голубоватых тонах (“Весенняя феерия”). В последней картине все краски находятся во взаимном проникновении одного цвета в другой. Этот праздник природы, это искусство, радость созерцания создаются абсолютной цветовой гармонией и совершенной правдивостью формы. Мягкость всех тонов позволяет почувствовать обаяние творческой фантазии художника. Здесь очень важно подчеркнуть позицию, которую занимал Чижевский по отношению к физическому и духовному миру, к природе, — позицию, которую можно охарактеризовать как новое сознание, сознание единства земной природы с Космосом.