Темные воды Тибра - Михаил Попов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тут, словно в опровержение этих слов, издала странный, какой-то даже, можно сказать, длинный крякающий звук крайняя правая, гигантская гелепола, содрогнулась и потеряла стройность, как человек, которого ударили в район поясницы. Вслед за этим она, роняя орущих людей, ведра, крутящиеся в воздухе баллисты, стала оседать направо и заваливаться, явно съезжая в подкоп, наконец законченный бесчисленными землеройками Архелая.
В то же мгновение прозвучали команды легатов Цизальпинского и Италийского легионов, построенные воины сделали всего лишь несколько движений и мгновенно развернувшись, образовали единый фронт против набегающих со стороны Длинных стен многочисленных, как всегда, очень шумных понтийцев. Представителей каких только племен там не было; щиты и круглые и заостренные книзу, шлемы остроконечные и рогатые, в руках копья, топоры, мечи и палицы.
Внутри римского построения продолжали раздаваться команды центурионов, происходили стройные множественные движения, фронт расширялся, но разрывов в нем не возникало ни малейших. Все совершалось с методичностью и даже неспешно, но исключительно вовремя и в полном порядке.
Слева от шатра проконсула быстро накапливались лучники, это были в основном эпироты и луканцы, хорошо показавшие себя в уличных боях в Пирее. Они должны были нанести массированный удар по второй волне понтийцев, когда первая, натолкнувшись на железную стену из легионеров, начнет окатываться. Первая и вторая волны столкнутся, и тут они окажутся под градом стрел.
В первые полтора часа сражения все развивалось так, как это предугадывал проконсул. Успели подойти легионы Гальбы и Гортензия, образовав с легионами Лукулла и Мурены единое стратегическое сооружение с длиной фронта более чем в километр. Всадники Мутация Флакка надежно прикрывали фланги, так что у людей Архелая не было никакой возможности обойти римскую пехоту, пользуясь своим немалым численным преимуществом.
У Суллы было время даже выслушать Карму.
Он рассказал, что к нему тайно явились люди из Афин и сообщили, что есть возможность почти беспрепятственно проникнуть в город.
– Ловушка?
– Они говорят, что это место называется Гептахалкон, совсем рядом с воротами на Пирей. Там есть каменистая круча, поросшая кустарником, она практически не охраняется, поскольку считается неприступной. Но никакая она не неприступная. Надо знать тропу, а по ней спокойно пройдет колонна в два человека, и там ни одного стража.
– Ловушка, – убежденно сказал Сулла.
– Я послал туда двоих, – сказал Карма, – они свободно дошли до самого Акрополя.
– Что нужно этим предателям?
– Еды. Только еды, еды и больше ничего кроме еды. Их семьи умирают. Они ненавидят Аристиона, потому что он обманщик, не хочет умирать вместе с ними.
Эту беседу прервал Лукулл, он тяжело дышал, выражение лица у него было тревожное.
– Их очень много, непонятно откуда они там появляются, мы убиваем, убиваем, рука уже не держит меч…
– Ты просишь подкреплений?
Лукулл раздул ноздри, шумно и зло выдохнув воздух.
– Вот что я тебе скажу – я не дам тебе солдат. У меня осталось всего две когорты в резерве. А полководец остается полководцем только до того момента, когда у него остаются резервы. Лишившись их, он становится таким же рядовым участником сражения, как и всякий прочий человек с оружием на поле битвы.
В шатер ворвался Мурена, он выглядел примерно так же, как явившийся раннее Лукулл.
– Вот, и ему нужны подкрепления, и он тоже их не получит.
– Ты не представляешь, сколько их оказалось за стенами, как будто каждый воин разделился на трое, и теперь все они перед нами.
– И они не выглядят обессилевшими от голода, – добавил Лукулл.
– Вы еще не догадались? Подошел кто-то из полководцев Митридата, а может быть, и сам Митридат, что-то давно о нем не было ничего слышно.
– Мы не устоим, – мрачно сказал Мурена.
– Мы потеряли все осадные башни, – сказал Лукулл.
– Вот бы Архелай догадался их поджечь, красивое было бы зрелище, – усмехнулся Сулла.
Никто из присутствующих не готов был разделить с ним его бодрый взгляд на вещи, более того, они не верили в этот момент, что он шутит всерьез, а не от безысходности.
– Если мы будем только защищаться, медленно отступая, у нас нет шансов победить. Армия врага выросла в несколько раз, они думают, что испугали нас, и это придает им смелости. Мы покажем, что не испугались. Как это можно сделать?
Все молчали.
– Мурена, ты возьмешь одну из резервных когорт и отправишься к Пирейским воротам, знаешь, где это?
– Знаю, там скала закрывает дрогу в город.
– Я устроил так, что сказала пропустит тебя в город. Ты атакуешь Акрополь. Не смотри на меня так, я готовился к сегодняшнему сражению и приберегал кое-какие возможности на черный час. Иди, тебе покажут дорогу.
– Я знаю дорогу.
– Тем более не медли.
– А мой легион.
– Твой легион – это теперь мое дело.
Выйдя на возвышенное место, Сулла осмотрел картину, сложившуюся на поле к этому моменту. Она не радовала глаз. Легионы потеряли стройность, то там, то здесь были видны вмятины в шеренгах, несколько манипулов на левом фланге откололось и теперь стояло в безнадежном каре, окруженном густой, разъяренной толпой понтийцев. К ним безуспешно пробивался кавалерийский клин, увязая в толще варварской армии.
Враг, насколько можно было судить, действовал без всякого плана, напоминая своими порывами скорее неразумную стихию, чем работу стройного полководческого замысла. Нанеся удар и потеснив римскую когорту, понтийцы не развивали успех, но неслись по касательной к какой-то новой цели, скапливались там, где было не нужно, оголяли проходы в своей толще, и будь у проконсула побольше сил, он бы немедленно вклинился туда.
Но при всей этой нелепой, нестройной тактике, они одолевали просто в силу количества людей. Они раздавливали римские построения, ложась под римские мечи сотнями, не причиняя особого ущерба, но когда когорты разломятся, откроют фланги, тогда все превратится в один кровавый, крутящийся хаос, и из него уже невозможно будет выловить победу.
– Там! – крикнул Лукулл.
И он был прав, угроза возникла как раз в середине римского построения, как раз на стыке двух легионов. Медленно отходя, грамотно огрызаясь, раня, увеча много нападавших, римские шеренги наткнулись спиной на каменистый не очень-то и высокий выступ, но достаточный, чтобы пришлось разорвать строй. В этот момент понтийцы навалились как-то особенно рьяно, и отошедшие еще шагов на двадцать легионеры уже не смогли снова встать плечом к плечу.