День рождения ведьмы - Кирилл Кащеев

— Тебе неприятно на меня смотреть? — зло процедил он.

Ну вот что ты ему скажешь? Что отворачивается, чтобы на него не дышать?! Потому что у нее зубы нечищеные! И если сегодня она еще может пойти с ним на захват контрабандистов — ничего удивительного, если во время схватки она будет вся в пыли, грязи и в поту! Может, и в крови тоже! А как она покажется ему завтра с утра — все так же в пыли и грязи?! Собственная немытость подействовала лучше любых предостережений старых ведьм — теперь ей самой хотелось держаться от Айта подальше! Нет, она, конечно, может ему объяснить про запрет на умывание. И он даже поймет! Только вот как станет на нее, зачуханную, смотреть, особенно на фоне чистеньких и ухоженных робленных? Незаметно зажимать нос, если Ирка сядет к нему слишком близко? Будто она бомжиха какая!

— Я даже верю, что ты сказала правду — у тебя не было парня в мое отсутствие! — продолжал накручивать себя Айт. — Богатырь на заставе, но теперь-то он приехал и вы можете быть очень счастливы вместе!

Вот же… не леший, нет! Гадство! Оскорбленное ревнивое змейство… Что лучше: чтобы твой парень тебя ревновал… или чтобы он тобой брезговал? Решить Ирка не успела.

— Слышь, змей! — Вук вдруг свесил с края штабеля коротко стриженную башку. — Ты важным делом занят — разборками со своей козой, — звыняй, что на фигню отвлекаю. Этот ваш портал, он какого цвета?

— Разноцветное свечение, — не сводя с Ирки яростного взгляда, сквозь зубы процедил Айт.

— А если чисто оранжевое, в натуре, не считается? — невозмутимо поинтересовался Вук. — Потому что вон там у ворот чё-то такое светиться начинает!

Медленно переворачиваясь в воздухе, из пустоты проступал ярко светящийся квадрат. Беззвучно кувыркнулся раз-другой, свечение его усилилось, он начал вытягиваться, разрастаясь в длину и в ширину. С разгону проскочив сквозь забор стройки, вылетел призрак — его как всегда закрученный штопором галстук торчал горизонтально, будто указатель.

— Чего вы возитесь? Гражданин мерзавец уже идет сюда!

По стройке прокатилось мгновенное движение: ринулся в глубину здания торопящийся улечься спать Богдан, блеснули металлом кольчуги, мелькнули пушистые хвосты. Сиганувшая через груду кирпичей Ирка свалилась прямо на вовкулаков — те стиснули ее с двух сторон лохматыми боками. Айт кинул на нее убийственный взгляд и укрылся за кучей арматуры. Все стихло.

Только яркий осколок света продолжал вращаться в воздухе, постепенно вытягиваясь в похожий на дверь сияющий прямоугольник. Ворота стройки протяжно заскрипели… и в нее величественная, как входящий в бухту боевой дредноут, вплыла груженная ящиками с ракетами платформа. Аристарх Теодорович застыл на «носу» в позе капитана пиратского брига — рука уперта в бедро, взгляд устремлен на разрастающийся прямоугольник портала. Рыжие отблески играли на его лице. Толпа замызганных, в лохмотьях бомжей толкала платформу.

Ворота захлопнулись.

— Всего одна платформа — где вторая? — неслышно прошептала Ирка.

Серый совершенно по-человечески пожал плечами — в волчьем облике это выглядело странно — и неслышно удалился, ступая на мягких лапах.

— Шевелитесь, шевелитесь! — спрыгивая с платформы и косясь на мерцающий портал, потребовал Аристарх Теодорович. — Сгружайте ящики, платформа туда не пролезет, будем по одному пропихивать… — Он опасливо огляделся по сторонам, на штабеля бетонных плит и груды кирпичей, слабо белеющие сквозь сумрак, кажущийся еще более густым вдалеке от портала. Слабое движение заставило его резко выхватить пистолет.

Из-за груды кирпича неспешно выбралась крупная серая дворняга совершенно волчьего вида и, слегка припадая на одну лапу, поковыляла к людям. Села в отдалении, добродушно щеря крупные зубы и свесив розовую тряпочку языка.

— Вот пристрелил бы я тебя, псина дурная, знала бы, как по стройкам ночами шастать! Иди отсюда, ничего съестного у нас нет! — опуская пистолет, пробормотал Аристарх Теодорович. — Разве что бомжа тебе скормить… — и многозначительно усмехнулся. — Чтоб добро не пропадало!

— Ну ты чего, мужик? Ну ты скажешь! Разве мы собачья консерва какая? — обиженно пробубнил один из бомжей.

— На собачьи консервы вы не тянете, ни одна приличная собака такое проспиртованное мясо жрать не согласится! — прикрикнул на них Аристарх. — О, еще одна! Валите отсюда, кому сказано!

Вторая, с рыжими подпалинами псина появилась с другой стороны, обходя бомжей с фланга. Серый тоже поднялся и, по-собачьи улыбаясь, заковылял к Аристарху. Правда, лапы он перепутал и теперь хромал на другую, но это, кажется, никого не насторожило.

— Сказано — пошли вон! — цыкнул на «собак» Аристарх Теодорович. — А вы что встали — работайте! — уже на бомжей гаркнул он.

Парочка бомжей, кряхтя и постанывая, сгрузили ящик с платформы и, смешно перебирая ногами, поволокли его к порталу. Ветер подул с их стороны… Ирка невольно набрала в грудь воздуха, ожидая убойной смеси запаха табака, алкоголя, годами не стиранной одежды и немытого тела… Выдохнула… Хорошо, что она все время думала о запахе, долго соображать ей не пришлось!

Она ткнула локтем Ментовского Вовкулаку:

— От них не пахнет!

Зловещий волчий рык накрыл стройку:

— Парр-рни, назад! В стор-р-рону!

Глава 37 Чудовищное мочилово

Синхронно, будто в балете, Серый и Рудый крутанулись на задних лапах и сиганули прочь. В тот же миг вылетевший из портала шар огня ударил в то место, где только что был Серый. Стройка содрогнулась — клуб белой строительной пыли взмыл в воздух, и град мелкого щебня застучал по головам и плечам.

— И-хи-хи-хи! — выскочивший из портала серокожий одним прыжком взлетел на платформу и выпустил второй клуб пламени по метнувшемуся за кирпичи Рудому — кирпичи разметало во все стороны, будто между ними бомба взорвалась.

Драные лохмотья бомжей затрещали под напором широченных, невозможных для человека плеч. И осыпались трухой, как рассыпается старый засушенный цветок. Громадная медвежья башка возникла на таких же широких медвежьих плечах. Второй бомж обзавелся головой волка. Лица остальных сминались, будто их лепил невидимый скульптор, — уши вытягивались, рты срастались с носами, выскаливались острые зубы…

Айт рассказывал о воинах Прикованного, но Ирка не понимала, насколько это страшно! Когда-то, совсем маленькой, она разобрала свои игрушки — посадила голову пластикового петуха на плечи куклы, руки-ноги куклы приделала медвежонку… Поглядела на результат и с воплем ужаса вылетела из комнаты, а потом долго тряслась у бабки под боком, боясь возвращаться. Сейчас у платформы стояли такие же чудища: человек-волк и человек-кабан, медведь, отличающийся от своих собратьев лишь человеческими глазами и носом, гладкими, будто шерсть вокруг них выбрили. Зло зашипев, припала к земле парочка воинов-лисов, но страшнее всех были белки. С пушистыми хвостиками, миленькими мордочками и… торчащими из-под верхней губы сабельными клыками! В рост человека и с самурайскими катанами в человеческих же руках! А самое ужасное в этих искаженных чудищах было то, что они жили и двигались… вот только настоящей жизнью от них не пахло. Чутьем входящей в силу ведьмы-хозяйки Ирка ощущала, что перед ней — заложные, пропитанные чужой… и в то же время странно знакомой магией и одержимые чьей-то непреклонной волей!

— Ты глянь, др-р-янь какая! Да я ж тебя сейчас… — взметнулся в прыжке мужчина в полковничьей милицейской форме и уже в облике седого волка приземлился человеку-волку на грудь. Его пасть с хрустом сомкнулась на человеческой шее под волчьей головой. Человеко-волк пронзительно взвыл, кривые когти ударили Ментовского Вовкулаку под ребра. Кинувшиеся со всех сторон молодые волки накрыли врага серым ковром.

Зверь, похожий на сотканного из огня волка со змеиным хвостом, рухнул на спину человеку-медведю. Уши и шерсть на холке человека-зверя вспыхнули. Чудовище попыталось ударить когтистой лапой. Кружащий вокруг него Вук Огнезмей ответил хлестким ударом змеиного хвоста.

— Глупый мишка-косолапый, и куда ты сунул лапу! — прошипел Огнезмей.

Медведь пылал. Удар огненного хвоста опрокинул его, медведь врезался в платформу. Свалившийся сверху ящик выбил борозду в строительной пыли.

— Что вы делаете? Держите ящики, я перед заказчиком отвечаю! — бесновался Аристарх Теодорович. Его пистолет дернулся в руке, беспорядочно паля во все стороны, взвыл Вовкулака с простреленной лапой…

Ведьма на дворницкой метле рухнула сверху, толстой широкой попой припечатав Аристарха Теодоровича к земле.

— Я т-те покажу, як пулять!

Удар метлы по запястью выбил у Аристарха пистолет.

— Ось так давай вам пукалки! А если б подстрелил кого, бовдур! — сидя у Аристарха на шее, орала Стелла, продолжая охаживать его своей метлой по чему попало. Аристарх отчаянно дергался и что-то мычал сквозь забившую ему рот Стеллину юбку, но старая ведьма продолжала экзекуцию, лишь время от времени отвлекаясь, чтобы сунуть острыми прутьями метлы в бок наседающему на Федьку кабану.