Восьмое правило волшебника, или Голая империя - Терри Гудкайнд

Боковым зрением Ричард заметил Кэлен и дал жене знак, что просит ее помолчать, хотя и знает, как ей не терпится вмешаться. Кэлен стоило больших усилий сдержаться.

— Я волновался, как я найду тебя, но знал, что непременно должен это сделать, — обратился к Ричарду Оуэн. — Прежде чем отправиться на твои поиски я, в соответствии с нашим планом, должен был спрятать противоядие. В одном из больших городов мне удалось подслушать на рынке один разговор. Кто-то говорил, что городу оказана большая честь, поскольку приехал самый важный человек Имперского Ордена в Бандакаре. Меня озарила мысль, что он-то должен знать о том, кого так ненавидит Орден — о лорде Рале. Несколько дней я оставался в городе, наблюдая за зданием, где, как говорили, он жил. Я видел солдат, снующих туда-сюда. Я видел, как иногда они забирали с собой людей, которые позже возвращались.

Однажды я увидел, что людям, которые вернулись, не причинили вреда. Я подобрался к ним поближе узнать, о чем они говорят. Те люди говорили, что видели самого великого человека. Я не много узнал из разговора, но понял, что никому из них не причинили вреда. А потом я заметил солдат и подумал, что, наверно, они собираются взять и отвести к важному человеку еще людей. Я побежал за ними в центральный парк и ждал там, как бы прячась между скамеек. Солдаты набросились и увели небольшую группу людей, в которой был и я. Сначала я испугался умереть прежде, чем выполню свою миссию, но потом подумал, что это — моя единственная возможность попасть в здание, где живет важный человек, единственная возможность увидеть его и изучить место, где он живет, куда потом можно будет вернуться и послушать.

Когда я жил в холмах и следил за Орденом, то хорошо научился быть незаметным и слушать. Я дрожал от страха, пока солдаты вели нас через коридоры на верхние этажи. Я боялся пыток и хотел убежать, но вспомнил о людях, которые дожидались меня в холмах и надеялись, что я отыщу лорда Рала и приведу его в Бандакар. — Мужчина немного помолчал. — Нас провели через тяжелую дверь в темную комнату, которая наполнила меня страхом, потому что в ней стоял запах крови. Окна были закрыты ставнями. Я увидел, что в комнате есть стол, на котором стоит глубокая чаша, а рядом — заостренные колья, высотой мне по грудь. На них пятнами запеклась кровь. Две женщины и мужчина упали в обморок. В ярости один из солдат начал бить их по головам. Когда они так и не поднялись, их оттащили за руки.

Я видел, как по полу тянулся кровавый след, и не хотел, чтобы мою голову тоже разбили сапоги солдат, поэтому решил не паниковать. В комнате появился человек, войдя тихо, как легкий ветерок. Никогда я так никого не боялся, кроме Лучана. Он был одет в многослойную одежду, полосы которой волочились за ним, когда он двигался.

Его черные волосы были зачесаны назад и намазаны маслом для блеска, а нос торчал бы вперед меньше, если бы он не забирал назад волосы. Маленькие черные глазки наливались кровью. Когда эти глаза остановились на мне, я забыл о том, что решил не паниковать. Медленно прохаживаясь, этот человек разглядывал нас, словно выбирал на обед репу.

Его узловатые пальцы показали на одного из схваченных в парке, потом на другого. Так он отобрал пятерых, а я заметил, что ногти на его руках покрыты черным. Потом он взмахнул рукой, отпуская остальных. Солдаты встали между пятью отобранными и нами. Они начали выталкивать нас к дверям, но прежде чем мы успели уйти, в дверях появился командир со свернутым набок носом и доложил, что прибыл посланец. Человек с черными волосами провел черными ногтями по голове и сказал командиру, чтобы посланец подождал, к утру у него будут новые сведения. Меня вместе с остальными вывели на улицу. Нам сказали убираться, и что в наших услугах больше не нуждаются. Говоря это, солдаты смеялись. Я ушел вместе с другими, чтобы не сердить солдат. Люди шептались, делясь впечатлениями о встрече с самым великим человеком, а я думал о том, что это могут быть за «последние сведения». Вечером, когда совсем стемнело, я пробрался к дому с задней стороны. За воротами в высокой деревянной ограде начиналась узкая аллея. В темноте я прошел аллею и спрятался в дверном проеме, ведущем в боковой коридор. За этим коридором были и другие. В свете свечей я узнал тот, по которому нас привели сегодня днем. Было поздно, и я никого не встретил, идя все дальше по коридору. И слева, и справа были комнаты и ниши в стенах, но там никого не было, потому что был поздний час.

Я проскочил по лестнице и подкрался к толстой двери комнаты, в которую меня приводили днем. — Оуэн перевел дыхание. — Я услышал самые страшные крики, какие мне приходилось слышать в своей жизни. Люди плакали и молили, чтобы им сохранили жизнь, молили о милосердии. Одна женщина умоляла о смерти, которая прекратит ее страдания. Мне показалось, меня стошнит, или я упаду в обморок. Но одна мысль держала меня и помогала не броситься прочь со всех ног. Это была мысль о том, что в моих руках судьба моего народа, и я должен привести лорда Рала.

Я пробыл всю ночь в темной нише у двери, слушая вопли несчастных. Не знаю, что делали с этими людьми, но, думал, умру, страдая вместе с ними. Всю ночь продолжались крики, вызванные чудовищной болью. Я забился в нишу и заплакал, говоря себе, что не должен бояться, поскольку всего этого не существует. Я представил боль этих людей, но сказал себе, что поставил свое воображение превыше всего, а, как меня учили, это неправильно. Подумав о Мэрили, о том времени, когда мы были вместе, я заставил себя не слушать крики за дверью. Ведь я не знаю, что действительно существует, и, значит, не знаю, были ли реальны те звуки. Рано утром вернулся уже виденный мною командир.

Я осторожно выглянул из своего укрытия. К двери подошел человек с черными волосами. Я знаю, что это был именно он, потому что увидел руку с черными ногтями, передавшую командиру свиток. Человек с черными волосами скрипучим голосом приглушенно сказал командиру, — он назвал его «Наджари», — что нашел их. Так и сказал — «их». Потом он произнес: «Они на восточной границе пустыни и направляются на север». Он приказал командиру немедленно передать его слова посланцу. Наджари ответил: «Совсем скоро, Николас, ты получишь их, а мы назначим свою цену».

Глава 25

Ричард резко повернулся.

— Николас? Ты слышал, как он произнес это имя?

— Да, я уверен, — удивленно моргнул Оуэн. — Он сказал «Николас».

Кэлен ощутила, как на нее навалилось отчаяние, словно она оказалась в паутине холодного, мокрого тумана.

Ричард сделал нетерпеливый жест рукой.

— Продолжай.

— Я не был уверен, что они говорят именно о тебе — о лорде Рале и Матери-Исповеднице, — пока не услышал, как командир произнес «их» с отвратительным удовлетворением в голосе. Их голоса напомнили мне, как улыбался Лучан — так, как я никогда не видел, — будто он собирался съесть меня. Я понял, что теперь смогу найти тебя, и в тот же день ушел из города.