Коралловый город - Евгений Наумов

— Я ничего не знаю! — завопил владыка. — Я не приказывал! Это делал Лупибей. Я только искал высшую справедливость…

— Знаем мы твою справедливость, — сказала Смешинка.

— Будем тебя судить! — решил Храбрый Ерш.

— И еще один вопрос, — выступил вперед Капелька. — По твоему приказу меня похитили у родного отца, — он указал на Каппу пруда Тарусава, — и опоили ядовитым зельем. Скажи, зачем ты это сделал?

Великий Треххвост долго молчал.

— Я не верил Лупибею, — наконец выдавил он. — Мне нужен был верный помощник, который служил бы не за страх, а за совесть… Поэтому я назвал тебя своим сыном.

— А почему меня? Почему не какого-нибудь Ерша или Палтуса?

— Потому что Ерш или Палтус имеют слишком обычный вид. Никто из жителей моря не поверил бы в их царское происхождение. О твоей тайне не знал никто.

— Кроме Лупибея? — вмешался Звездочет-Клоун. — Который знал также и твою тайну…

— Нет, нет! — испуганно забормотал владыка. — У меня нет никакой тайны… Я весь на виду!

— Тогда выйди из-за прозрачной стены.

— Не могу!

— Почему?

— Мне… вредно быть в обычной воде, сюда подают чистую воду подземных родников.

— Неправда! — гневно прервал его Звездочет-Клоун. — Ты…

Но тут под ликующие крики толпы появились носильщики Бентозавры. Они медленно несли какой-то мешок, и хотя мешок был очень большим, казалось, что носильщикам совсем не тяжело.

— Сокровище! Главное сокровище Великого Треххвоста! — кричали сопровождающие их убиральщики Топырщики, мусорщики Бобыри, поварята Ошибни.

Мешок водрузили посреди зала, и один из Бентозавров стал рассказывать:

— Однажды глубокой ночью нас поднял Лупибей и приказал перенести этот мешок от ворот замка в самый глубокий и тайный грот, а потом завалить его камнями. «И если кто из вас проговорится о главном сокровище Великого Треххвоста, — пригрозил Лупибей, когда мы закончили работу, — мои Лапшевники сразу же узнают, и тогда всех Бентозавров я отправлю в морские пещеры!» Мы молчали до сегодняшнего дня. Но теперь нет над нами ни Спрутов, ни власти Великого Треххвоста. Девочка Смешинка и ее друзья принесли нам желанную свободу. И мы дарим это сокровище нашим избавителям.

— Правильно! Правильно! — закричали вокруг. — Нет, — раздался вдруг голос, и все замолчали. Это говорил Звездочет-Клоун. — Нет, друзья! Свободу вы завоевали сами. Это сокровище принадлежит вам по праву.

Среди присутствующих начался спор. Одни говорили, что нужно отдать мешок Смешинке и ее друзьям, другие предлагали разделить его содержимое поровну между всеми жителями подземелья:. Конец спорам положил Храбрый Ерш. Он ловко разрубил гимнотидой завязки мешка, и по залу разлилось удивительное сияние. Оно погасило тусклые лучи Офиур и Ночесветок, высветлило все мрачные закоулки замка. А самое главное — на душе у каждого жителя замка стало так легко-легко, радостно и весело!

— Ведь это же украденные у людей веселье и радость! — закричал Звездочет-Клоун, увидев сверкающие зернышки. — Это бесценное сокровище!

Какой-то малыш Ошибень придвинулся к мешку, ненароком проглотил одно зернышко и вдруг засмеялся чудным серебристым смехом. Никто никогда не слышал, чтобы вечно забитые испуганные Ошибни так смеялись. Да они и вообще никогда не смеялись!

К мешку потянулись жители замка, и вскоре вокруг закипел водоворот. Сверкающие зернышки облачком взлетали вверх, и кто пробовал их, начинал смеяться и веселиться.

— Стойте! Погодите! — раздался вдруг голос Звездочета-Клоуна. — Сокровище должно быть возвращено людям!

Толпа тут же отхлынула. И все увидели, что мешок по-прежнему полон и даже стал как будто больше!

— Он не уменьшается, — крикнул кто-то удивленно. А Смешинка радостно говорила:

— Берите, берите все, кто хочет! — И с упреком обратилась к Звездочету-Клоуну. — Разве ты не знаешь, что смех никогда не убывает, если он от души и его разделяют? Разделенное горе — полгоря, разделенная радость — вдвойне радость!

— Посмотрите! — раздался вдруг голос Храброго Ерша. — Каков Великий Треххвост!

О владыке забыли. Но тут все взоры устремились на прозрачную стену. Происходило удивительное: грозное чудище, дрожа, уменьшалось на глазах. Нижняя челюсть его отвисла, глаза растерянно бегали.

— Н-не смейтесь! — жалобно визжал он. — От вашего смеха я теряю силы, мне страшно. Не смейте… смеяться…

— Не смейте смеяться! — подхватил Храбрый Ерш. — Он приказывает нам не смеяться! Ха-ха-ха!

И все расхохотались вслед за ним. Великий Треххвост был так смешон, что никто не мог удержаться от хохота. Раскаты смеха все нарастали, и наконец достигли громовой силы. И тогда дрогнула, казалось, несокрушимая прозрачная стена. Раковины-плакуны, из которых она была сделана, рассыпались на глазах. Миг — и тысячи раковин обрушились вниз буйным водопадом.

— Берегись! — крикнул кто-то.

Но водопад улегся внизу высоким сверкающим валом, никого не задев. Открылся небольшой уютный грот, в котором никого не было.

Великий Треххвост исчез бесследно!

— Сбежал? — ахнул Храбрый Ерш.

— Нет, не сбежал, — ответил уверенно Звездочет-Клоун. — Вот он, перед вами.

В гроте металась маленькая странная рыбка и что-то тоненько пищала.

— Знакомьтесь! — провозгласил мудрец. — Великий Треххвост, он же владыка моря и повелитель всех живущих в нем — собственной персоной!

Все онемели. Даже закаленный Храбрый Ерш так и застыл с открытым ртом, во все глаза глядя на неизвестную рыбку.

— Это же Свистулька! — крикнул кто-то в толпе.

— Она самая — Свистулька;- невозмутимо продолжал Звездочет-Клоун. — Только вот эта выпуклая увеличивающая стена делала ее такой громадной. Посмотрите: та же длинная пасть, те же выпученные бессмысленные глаза, те же три хвоста, точнее, хвостика… Представьте все это в громадных размерах — будет Великий Треххвост.

А Свистулька мелко дрожала, забившись в угол, и жалобно смотрела на всех испуганными глазами.

— Я не виновата! — тоненько пищала она. — Это все Лупибей! Он подстроил… Приказал возвести прозрачную стену, а потом запер меня за ней. По сторонам укрепил раковины, усиливающие голос. И велел мне изображать Великого Треххвоста, владыку моря. Того, кто не боялся Лупибея, он приводил сюда и показывал меня. Все пугались и начинали его слушаться… А потом и мне захотелось командовать. Лупибей страшно злился. Только он ничего не мог поделать. Если бы разоблачил меня, то и его никто не стал бы слушаться. Вот он и терпел… До сегодняшнего дня.

— Но как ты, Звездочет-Клоун, узнал о тайне Великого Трех… тьфу! Этого прохвоста? — удивился Храбрый Ерш. — Ведь все видели его — и не догадывались…

Звездочет-Клоун улыбнулся.

— Я очень внимательно рассматривал Великого Треххвоста и меня удивило его сходство с обыкновенной Свистулькой. Потом я увидел на его обеденном столе гигантскую недоеденную креветку и спросил повара Тунца, есть ли на кухне большие креветки. Он сказал, что нет и не было. Владыка ел обыкновенные, даже мелкие креветки. Итак, сказал я себе, на столе рядом с Великим Треххвостом тоже лежала мелкая креветка, но казалась гигантской, значит, и сам владыка только казался, но не был таким громадным. И тогда я понял, что увеличивает его прозрачная выпуклая стена.

— Почему же ты нам не сказал ничего? — спросила Смешинка.

— Если бы я высказал тогда свою догадку, Лапшевники тотчас донесли бы Лупибею и он моментально уничтожил бы меня, чтобы скрыть тайну. Я не открыл ее даже Сабире. Милая, самоотверженная Сабира! Ты спасла меня от смерти, а сама погибла…

— Я жива! — послышался тоненький голосок. — Я жива! Я жива! — словно эхо раздавалось с разных сторон.

Все расступились и увидели, что из лучей выросло несколько Звезд разного цвета.

— Вот это да! А где же среди вас моя подруга, та, единственная Сабира?

— Я! Я! Я! — закричали одновременно все Звезды. — Я та самая, единственная Сабира. Я твоя подруга.

— Здорово! — обрадовался мудрец. — Теперь у меня несколько подруг вместо одной. А что будем делать со Свистулькой?

— Судить ее! — закричали все вокруг.

— Не нужно меня судить! — взвизгнула Свистулька. — Я буду вам служить… Я никогда не буду делать зла!

— Потому что не сможешь, — сказал Звездочет-Клоун. А Храбрый Ерш веско добавил:

— И не позволим!

Прощание

Вот и пришло время Смешинке, Капельке и его отцу Каппе пруда Тарусава расставаться с Коралловым городом. Вместе с ними отправлялся старый аист Остроклюв. Да, да. Остроклюв, который наконец принял свой облик и перестал превращаться то в Мичмана-в-отставке, то в Звездочета-Клоуна — таких диковинных непонятных существ.