Группа крови на рукаве. Том 5 - Алексей Викторович Вязовский

Публики в зале было много, узнал несколько знакомых лиц — приехал Гилли, Канакава, кореец Вон. На площадке для камер прибавилось софитов и даже стояла штанга микрофона.

— Что-то я очкую — признался мне директор — Грейси настроен очень серьезно. Видел краем глаза его разминку — тренировал ударную технику. Будет рубиться с тобой в стойке.

Я посмотрел на часы. Что-то Незлобин задерживается. О своем маневре с Плазой я его, разумеется, поставил в известность. Договорились, что приедет вместе с Синтией к шести вечера прямо сюда. И вот его нет. Тревожно.

Я переоделся в шорты, Гарри Голдинг сам перемотал мне руки бинтами. Попутно выяснял мой настрой.

— Зря согласился сразу на матч-реванш. Надо было помариновать Грейси. Ставки бы выросли, ажиотажа больше стало. А сейчас что? Рождество. Народ разъезжается из города уже.

— Так внимание меньше — пожал плечами я — Проиграю и никто не узнает.

— Тут два телеканала — покачал головой негр — Все узнают. Не нравится мне твой настрой!

Мне он и самому не нравился. Пытался настроится на бой, попинал грушу разогреваясь. Меня снедала непонятная тревога и что с ней делать было совсем не ясно. Еще и Незлобин с Синтией пропали!

Хочешь, не хочешь, а выходить в октагон надо. Контракт подписан, телевизионщики начала съемки…

Уже поднимался по лесенке, когда меня перехватил Майк:

— Звонил твой секундант — стоят в мертвой пробке. Зашли в какую-то кафешку рядом, набрали. Давай я в углу постою.

На безрыбье и рак рыба, я кивнул, попрыгал по канвасу, привыкая и вспоминая покрытие.

На сей раз Грейси меряться взглядами со мной не стал. Выглядел сосредоточенным, смотрел под ноги. Мы выслушали скороговорку Гарри, стукнулись накладками. Гонг, понеслась.

Публика вела себя смирно, никто не кричал, да и не от чего было — начал Элио с разведки, никакой рубки и размена. Ученый.

Сложность комбинаций нарастала постепенно, в борьбу никто не шел, каждый берег свою челюсть. Несколько раз бразилец пытался пройтись мне по корпусу, бил в печень. Но пресс держал.

Первый удачный удар получился у меня. Перевел лоу-кик в учи маваши, попал вскользь в голову. Грейси пошатнулся, я кинулся добивать. И нарвался на жесткую двойку. Тут уже у меня звездочки в глазах вспыхнули.

— Иди в клинч! — крикнул Майк из своего угла. Боксерский совет. В клинч не пошел, отступил к сетке, закрывшись. Бразилец воспользовался возможностью, кинулся в ноги. Захват, бросок. Я извернулся, упал боком, пытаясь выползти и отмахиваясь руками. Несколько раз попал, но Элио доминировал, вязал, не давая пространства. Да и рабица, к которой меня прижали мешала. Попасть бы ему в зашитую бровь. Но все никак не удавалось.

Бразилец просунул руку под шею, сделал замок на затылке. Начал давить. За рабицей я увидел встревоженное лицо Гилли. Тот что-то кричал мне, но в ушах появился шум, перед глазами темнота. Сука, сука… но почему так? Я не имею права проиграть! Я же ничего не успел! Все дела не завершены, в Союзе что-то непонятное происходит. Эта царь-бомба…

Я уперся руками в канвас попытался встать. Не получается. Темнота наползала, шум в ушах усилился. Я еще слышал, как завелся зал, но сознание плыло. Сначала перед глазами появилось лицо жены, Алидина… Какое-то расплывчатое пятно. Это же ребенок! Мой сын…Я попытался уцепиться за этой «якорь», но не смог. «Уплыл».

Опять туннели метро, опять сирена. Потом появилось ночное небо Москвы. И огненные точки ядерных ракет, которые прочерчивали небеса. Сотни ракет. Звездопад Апокалипсиса.

— Я этого не допущу! Не-е-т!!

Что-то всколыхнулось во мне, вспышка сознания, я все еще на канвасе. Грейси почти меня задушил. В последнем усилии, я поднимаюсь на колени, потом на ноги, бразилец висит на спине, словно обезьяна на дереве. Даже ногами сжал. Зал орет, народ вскочив с мест, беснуется.

— ААА! — я опрокидываюсь со всего маха на спину, падая всем весом на бразильца.

Слышу, как хрустят его кости, ослабевает хватка. В легких появляется воздух, в мышцах сила.

— На, на! — извернувшись, я всаживая в оглушенного Грейси удар за удар. Кулаками, потом локтями. Вижу, как закатываются его глаза.

— Стоп! — на меня наваливается Голдинг, хватая за руки.

Победа! Я победил! Я еще могу что-то сделать для страны и мира…

Конец.