Сказка про пушистого котика, или Самый лучший охотник (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна

— Хочешь этого мужчину себе, забирай, — шепнуло вино.

Нэлла вину улыбнулась, а потом почему-то пришла грусть и подсказала:

— А ведь одной из великих ты все равно не станешь. Происхождением не вышла. Максимум, повторишь путь отца, и будешь старшей стражи Дома. А если захочешь продолжить искать не силу, а умение, то придется искать поддержку, доказывать гениальность. А ты не гений. Вот даже он не гений.

Нэлла посмотрела на котика и решила, что действительно не гений, просто умеет учиться и складывать все воедино, в разных комбинациях. И подмечать разное. Но он не гений. Гений скорее Локар.

— И разве это имеет значение? — спросило вино. И завело песню про то, что если нужен, нужно хватать и держать, пока кто-то другой это не проделал.

И Нэлла даже не спорила. Хотя понимала, что все размышления о собственной не гениальности и пределах пути — всего лишь оправдание. Попытка доказать самой себе, что там, на том пути, за который она все еще держится, на самом деле ничего особенного нет. А тут есть. Котик. Которого можно забрать себе.

эпилог

Эпилог

Человека, чей портрет старательно, хоть и не очень умело нарисовал Лост, первым узнал Льен. Так уж получилось, что бумажка с этим портретом как раз завалялась в кармане у Шелеста. Он должен был отнести ее своему руководителю аспирантуры, а тот отдал бы младшему брату, явившись в гости, а он уже передал бы начальству, и все в тайне, на всякий случай, потому что были подозрения, что еще не всех попавших под подчинение стражников и дознавателей нашли. Но Шелест забегался, забыл, а потом случайно вывалил этот портрет перед Льеном, когда искал в карманах разряженный накопитель. И даже не сразу понял, что оно такое, позволив Льену листок развернуть и полюбоваться рисунком.

— А я этого типа знаю, — задумчиво сказал Льен. — Вроде бы.

Шелест заглянул в бумажку и вспомнил, где ее взял, но вместо того, чтобы немедленно ее хватать и уносить, заинтересовался типом, чей портрет был на ней нарисован.

— Мой бывший преподаватель, мечтавший вернуть своих богов и заставить мир правильно работать, — объяснил Льен. — Давай мы ее покажем одному человеку, думаю, он его тоже узнает, чуть силы не лишился благодаря этому типу.

Шелест почему-то согласился.

— Пьер Росно, — без сомнений опознал мастер Роан и потеребил угол портрета. — Где вы эту пакость взяли?

И Шелест почему-то взял и объяснил ему, что эту пакость нарисовал Лост, который лучше, чем даже Локар, рассмотрел человека под иллюзией. Того самого человека, который пытался провести темный ритуал и сумел сбежать.

Мастер Роан помянул королевскую жабу, схватил портрет и куда-то его понес.

В общем, очень скоро портрет дошел до магистра Пания, а лично от него до того самого начальства, которому изначально и должен был достаться. Просто с целым магистром в нагрузку и объяснениями, кто там нарисован и почему это так плохо.

Стражу, дознавателей, гвардейцев и вообще всех, кто имел отношение к безопасности города и королевства, после этого стали перетряхивать интенсивнее. А у пчеловов практически поселилась целая делегация, которой вменялось сразу же бежать домой, как только станет понятно, куда же в очередной раз сбежал любитель древних ритуалов. Потому что его надо было ловить. Ведь раз вернулся однажды, вернется и еще раз. Тем более, в этот раз он точно не погиб, свалившись в нестабильный портал между мирами. Он просто ушел. Точно зная куда и что его там ждет.

Как оказалось, в родном мире о Пьере Росно были все-таки слишком высокого мнения. Лично он очень быстро выяснил, что понятия не имел куда бежит и что его там на самом деле ждет.

Просто не учел несколько мелочей. Вроде того, сколько же лет на самом деле прошло с тех пор, как группа магов сбежала из мира птичьих Домов. И обещанная крепость в горах оказалась развалинами с частично рухнувшей крышей. А в пещерах, тайные проходы в которые были сооружены в этой крепости, завелись здоровенные крысы, от которых пришлось избавляться. Хорошо хоть обещанная защита все еще работала и там не завелось чего-то похуже, потому что горы вокруг больше всего были похожи на хиленькое подобие Мертвых земель. Но беглецам, если честно, без защиты и этого бы хватило.

Рассчитывать на все остальное Пьер уже не стал. Решил сначала все проверить и перепроверить. Тем более, в том, что заполученный с таким трудом эксперт хорошо в своем мире разбирается, он уже сомневался. В настоящей силе магов собственного Дома он точно не разбирался, не говоря уже о силе его сестры.

Так что сначала следовало обжиться, отремонтировать крышу, напоить силой защиту, а там уже думать о чем-то большем и планировать.

Хотя планы, конечно, были и так.

Как и источник энергии. Ну, Росно был уверен, что этот источник у него есть. Спит себе волшебным сном в не менее волшебной сумке и ждет, пока его разбудят. Как это сделать так, чтобы этот источник не пытался сбежать и послушно делился переполнявшей его силой, Росно пока не знал, но был уверен, что придумает. Да и полюбоваться этим источником он решил не сразу, как оказался в чужом мире. Сначала были дела важнее, те же крысы. Потом было просто не до него. А потом образовалось свободное время и Росно потребовал принести ему ту самую сумку.

И если бы тот, кто сумку принес, остался посмотреть, как Великий Мастер ее откроет, он бы увидел весьма занятное зрелище — то, как этот мастер пялился в пустую сумку, в которой зияла весьма большая дыра, похоже, чем-то прожженная.

— Где еж? — спросил он сам у себя. — Я же отправлял этого недоумка всего лишь поймать ежа и принести его, а не запихивать в ценную сумку горящую головешку или швырять в нее фаербол. Где еж?!

Ответа он так и не дождался. А планы, и так смутные и едва просматривавшиеся, дружно летели к демону в пасть, тому самому, который этими планами питается.

А самое плохое, что теперь даже не спросишь куда этот еж делся и когда. Типа, который должен был его принести, Росно с собой естественно не взял. Этот тип был одним из бесполезных болванчиков, как оказалось, неспособных даже просто поймать ежа и засунуть его в сумку. Ну, или способных потерять этого ежа по дороге и не сообразить об этом сказать. Зато, зараза, в ящик сумку запихнул, и именно в тот, в который и должен был.

О том, что надо было сразу все проверить, Росно и думать не хотел. Что уж теперь. И никого за другим ежом не пошлешь.

Впрочем, это могла быть не такая и хорошая идея. Вон посох тоже сначала казался хорошей идеей, а потом пришлось искать для него божественную силу и что в итоге вышло?

— Нет, теперь только моя сила, которую я полностью контролирую, — мрачно пробормотал Великий Мастер и пошел наблюдать за тем, как починенные, среди которых было много магов, зато вообще не было плотников, весело ремонтируют крышу.

А ведь казалось, что все под контролем… Впрочем, все и было под контролем, пока он действовал медленно и осторожно. Пока не появилась та девушка, за что-то одаренная божественной силой. И тут он поспешил. И все рухнуло.

И в глубине души Росно было даже интересно, не исчезла ли из иномирянки божественная сила сразу после того, как все его планы рассыпались в прах. Просто, если исчезла, то пережить очередное поражение было бы проще. Проиграть богам вообще незазорно. А вот какой-то девчонке, мало того, что низкорожденной, так еще и не особо талантливой, и ее приятелю-оборотню, это уже похуже будет.

Проснувшись, Нэлла довольно долго просто пялилась на котика. Без единой мысли в голове. Просто лежала и смотрела на его затылок. А он что-то писал за столом. Или рисовал. Или чертил. В общем, не важно.

Потом мысли все-таки пришли. И воспоминания. Особенно о сливово-ягодном вине, которое умело шептать и толкало на безумства. Весьма приятные безумства, надо сказать.

А еще были воспоминания гораздо старше. И в тех воспоминаниях тоже было вино. Белое, в котором плавали синие цветочные лепестки. Та веселая женщина еще утверждала, что девушка, которая его попробует, непременно найдет свою любовь. И Нэлла заплатила ей требуемую монетку, а потом отпила вина. И на празднике встретила одного юнца, который со смехом утверждал, что яблочный сир — очень вкусный, а то, что его не пьют разные высокорожденные, их проблемы.