Современная румынская пьеса - Лучия Деметриус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Т е о ф и л. Собственно говоря, счастье — это доведенная до совершенства рациональность. Древние, чтобы добиться его, исключали желания. Мы их сохраняем, но в рациональных пределах.
Звонок.
А л и н а (появляясь, кричит). Я не хочу больше цветов! (Уходит.)
Т е о ф и л идет открывать.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Появляется С о н я. Это женщина лет тридцати шести — тридцати восьми, немного поблекшая, но еще привлекательная, если бы на ее лице не лежала печать огорчения, которая искажает ее черты, тушит блеск некогда пылких глаз. Соня — человек способный к самопожертвованию, к сожалению, однако, слишком общительный, не способный жить, не рассказывая о своем состоянии. Немного смущена, останавливается в дверях.
С о н я. Простите за беспокойство. Мне нужен господин Павел Кристиан. Мне сказали, что он живет здесь.
Б о н д о к (недовольно). Да, пока здесь.
С о н я (растерянно). Где я могу его найти?
Никто ей не отвечает. В это время в комнату входит А л и н а, одетая в вечернее платье.
Госпожа, мне нужен Павел Кристиан.
А л и н а (сдержанно). Позвоните два раза.
С о н я. Зачем же звонить, если я уже здесь? Скажите, пожалуйста, где его комната.
Б о н д о к (строго). Госпожа, я не знаю, в качестве кого…
С о н я. Я его жена.
А л и н а (еще сдержаннее, но желая избежать сцены). В таком случае, госпожа, я не знаю, можно ли…
С о н я. Что случилось? Он болен?
А л и н а. Здоров.
С о н я. А что произошло?
А л и н а (тактично). Ваш муж довольно… странный человек. Не знаю, будет ли он доволен, если мы впустим вас к нему. Все же позвоните два раза, прошу вас!
Б о н д о к (решительно). Нет, дорогая, к чему это? Ведь она его жена. Пожалуйста, госпожа, вот комната господина Кристиана.
С о н я. А он дома?
Б о н д о к. Дома. И случайно один. Вы ему не помешаете.
А л и н а. Марчел!
Б о н д о к (продолжая свою мысль). Вот если бы вы явились раньше, все было бы гораздо сложнее. Но теперь он свободен.
С о н я. Он всегда свободен… Возможно, я предоставила ему слишком большую свободу.
А л и н а. Если вы развелись, госпожа…
С о н я. Нет.
Б о н д о к. Как — нет? Вы не расторгли с ним законный брак?
С о н я. Еще нет.
Б о н д о к. В таком случае почему вы не живете вместе? Как он сумел получить другую комнату?
С о н я. Он ушел. Вот уже четыре года как ушел. Я до сих пор не знаю, почему.
Б о н д о к. Но как же он сумел отделиться без разрешения суда?
С о н я. Не знаю… Ушел однажды и не вернулся. И я до сих пор ломаю голову, чтобы понять, чем я ему не угодила. (Вынимает платок и вытирает глаза.)
А л и н а. Присядьте, вы взволнованы.
С о н я. Да, госпожа, конечно, взволнована… Павел — настоящий человек! Я вышла за него по любви… А теперь… Я не поняла… не понимаю. Он очень хорошо со мной обращался.
Т е о ф и л. Хорошо?
С о н я. Да, конечно, по-своему хорошо! Это очень деликатный человек. Я пошла ради него на такие жертвы… Он был бедный, бедный… Покупал… хотя не было денег, книги, химикалии… Отказывался от еды. А я подурнела… Работала ради него. (Рыдает.) Я люблю его… госпожа.
А л и н а. Успокойтесь, прошу вас.
С о н я. Потом вдруг его уволили… Слишком распустил язык. Поспорил с каким-то модным тогда ученым, назвал его скотиной. Три дня спорили. Павел, знаете, никого не щадит, даже самого себя. Всегда говорит то, что думает. Швырнул пробирку прямо в голову ученому. Сказали, что он рехнулся.
Т е о ф и л. Быть может, у него в самом деле неладно со здоровьем?
С о н я. Нет. Попались злые люди. Состряпали целое дело. Потребовали его увольнения. Чтобы он не мог доказать свою правоту. Он как-то обозвал уполномоченного министерства, когда разбирали его дело.
А л и н а. Возможно, это и восстановило его против…
С о н я (резко обрывая ее). Нет, госпожа. Павел не злой. И не озлобленный. Ничего не могу понять. Целыми днями надрывалась ради него, весь дом на себе тащила. Когда он уехал в эту дыру изучать какую-то живность… я отправляла ему посылки, ободряющие письма. Устроилась работать. Ждала его, как собака. Умоляла вернуться. Угрожала…
А л и н а. Может быть, это его оттолкнуло…
С о н я. Не думаю. Ведь потом он вернулся. Благодарил меня… Жили как прежде.
Б о н д о к. Кто же подал на развод?
С о н я. Я, когда он снова уехал. Хотела припугнуть. Не испугался даже после решения суда. Я до сих пор не оформила окончательно развод, оставила лазейку. А он и не думал о решении суда. Да и мне нет дела до этого решения. Мне нужен Кристиан. За четыре года, клянусь вам, госпожа, я не сделала ни одного ложного шага. Ни одного. Клянусь вам жизнью.
А л и н а. Я верю вам.
С о н я. Я жила только ради него. И он об этом знает. У меня были такие моменты…
А л и н а. Тяжелые?
С о н я. И возможности, да еще какие! Люди с положением, начальники, интеллигенты, один даже обещал помочь Павлу. Но я не захотела порочить свое доброе имя. Не хотела выходить замуж, хотя могла. Пусть найдет меня чистой, если раздумает. Ведь он…
Б о н д о к. Гм!
С о н я. Я хотела быть ему полезной. Думать только о нем и чтобы другие не мешали.
М и р а. Как же он вас бросил?
С о н я. Очень просто, мадемуазель или госпожа. Чудовищно просто. Однажды он сказал мне: «Я от тебя ухожу». — «Почему?» — «Ты мне наскучила». И уехал.
А л и н а. Он ни в чем вас не упрекал?
С о н я. Никогда, госпожа. Он обращал так мало внимания на все неудобства. Я пошла в институт, после того как его восстановили, хотела отыскать. Жаловалась какому-то начальству. Потом снова отступилась. Взяла жалобу обратно. Вот уже четыре года живу так. Ведь я еще не старуха. Пыталась забыть его. (Плача.) Не могу…
А л и н а. Выпейте шампанского, вам будет легче.
С о н я (отпивает глоток). Я даже не знаю, что ему сказать. Мне только что сделали предложение. Мне страшно… Я ведь должна принять решение. Я пришла, чтобы спросить его… в последний раз… Прошу вас, извините меня.
Б о н д о к (ободряюще). Все обойдется, госпожа Кристиан.
С о н я. Ах, не называйте меня так… мне делается дурно.
Б о н д о к. Так ведь это ваше законное имя. Вы его законная жена. По законам нашей страны вы имеете право на своего супруга.
С о н я. Павел не считается с законом о бракосочетании…
Б о н д о к. Мне очень жаль, что вы так думаете. Кроме того, есть еще общественное мнение, моральные устои нашего общества. Человек, на что-то претендующий в обществе, не может оттолкнуть женщину, которая всем жертвовала ради него в трудные, достойные сожаления времена.
С о н я. В том-то и беда, что он ни на что не претендует. Он занят только своей наукой, своей жизнью, работой. Это
