Один на один с металлом - Сергей Петрович Кольцов

марш, выходила в указанную на карте точку и, найдя самое высокое дерево, оборудовала на его вершине позицию. Устраивалось «гнездо» между крепкими горизонтальными ветками. Пространство заплеталось веревкой и маскировалось ветками. После пуска «Стрелы» наводчик-оператор почти мгновенно покидал позицию, спускаясь по заранее навешенной веревке «самосбросом». Его в это время прикрывал снайпер. А еще через несколько минут за спиной отходящей группы с грохотом валились деревья, имитируя накрытие преследующего противника. Это уже работали мои непосредственные ученики, каждый из которых мог в уме быстро рассчитать заряд взрывчатки для валки деревьев.

После сдачи последних экзаменов вчерашним курсантам дали сутки отдыха, а потом отправили в транзитный лагерь, расположенный почти на семнадцатой параллели. Уже оттуда группы уйдут на задание. На вооружении каждой из них будут по две пусковых установки. Так почти мгновенно для меня пролетел февраль. Если честно, я и сам изматывался не меньше наших курсантов. Но не имел права даже показывать это. А я ведь в два раза старше каждого из этих парней. Да, летит времечко…

А я еще после отбоя пытался изучать пусковую установку «Стрелы». Читал наставление и пару раз позанимался на тренажере под руководством Вани. Полноценным оператором я, конечно, не стал, но пользоваться этим оружием научился.

А мы тем временем начали обучение второго набора курсантов. Каждый учебный день вновь пролетал со скоростью трассирующей пули. Но через десять дней, уже ближе к обеду, на занятия примчался майор Нгуен Дан Тин и крепко пожал мне руку, произнеся несколько раз: «Кам он, товарищ Виктор». Я уже знал, что по-вьетнамски это означает «спасибо».

Оказалось, что после выполнения задания к своим вышли три наших группы. Четвертую группу во вражеский тыл не посылали, она оставалась в резерве. Первая группа «приземлила» два «Ирокеза», летящих над джунглями с десантом. Вторая сбила палубный штурмовик «Скайхок», летящий в сторону моря. И третья «завалила» истребитель-бомбардировщик «Фантом», который взорвался, воткнувшись в высокую гору. И это при том, что сами разведчики потерь не понесли. Наш успех был полным!

– Син тяо, товарищ Нгуен Дан Тин, – улыбнувшись, поздоровался я с майором на его родном языке. И на душе стало легче, как будто отчитался перед кем-то, кто выше нас, за успешно выполненную работу.

А в это самое время южнее семнадцатой параллели шли тяжелейшие бои. В ночь с тридцатого на тридцать первое января, когда во Вьетнаме праздновали Новый год, началось наступление Вьетконга. Были атакованы важнейшие города на юге страны и многие американские военные базы. Во Вьетнаме в это время как раз был сезон дождей и туманов. Даже в самые ясные дни видимость не превышала шести километров.

Тем не менее американское командование бросило авиацию для ударов по вьетнамским партизанам. Причем были задействованы даже стратегические бомбардировщики «Б-52». Один такой самолет сбрасывал на предположительно занятую вьетнамскими бойцами территорию двадцать семь тонн бомб, оставляя огненную полосу разрывов. В первую очередь уничтожались вековые тропические леса, в которых погибали птицы и животные. Но и это не всегда помогало в борьбе с вьетнамцами. В Америке были шокированы, узнав об атаке американского посольства в Сайгоне, который был столицей Южного Вьетнама. В правительстве Соединенных Штатов уже не говорили о победе над коммунистами, а кандидат в президенты Ричард Никсон обещал нации «мир с честью». И в марте президент Джонсон объявил о прекращении бомбардировок и о возможности мирных переговоров. Но и бойцы северовьетнамской армии и партизаны Вьетконга в этих боях тоже понесли ощутимые потери. Поэтому до конца марта вьетнамское командование не спеша и планомерно отводило свои войска на север. И американские войска им в этом почти не препятствовали.

А мы с Ваней и нашими помощниками продолжали свою работу. Только теперь командирами отделений снайперов, саперов и зенитчиков были бывшие курсанты первого выпуска, сходившие «на ту сторону». Я с этими ребятами вполне справился даже без знания языка, когда Ваня внезапно пропал в двадцатых числах марта. Появился он через две недели, похудевший и осунувшийся. Понятно, что он работал за линией фронта.

За февралем и мартом так же незаметно пролетел апрель, закончился сезон дождей, и наступила ясная солнечная погода. В одно воскресное утро первой половины мая я сидел на срубленном пеньке возле своего жилища и с удовольствием пил маленькими глотками ароматный китайский зеленый чай. Благо что сегодня был выходной, наши курсанты отсыпались, а Ване впервые за два месяца разрешили съездить в Ханой проведать семью. Наливая горячий напиток из небольшого фарфорового чайника, я сначала почувствовал чей-то пристальный взгляд, а потом услышал шаги.

– Чайком угостишь, командир? – прозвучал знакомый голос Луиса.

– Заходи, мы гостям всегда рады, – улыбнулся я подходящему к землянке другу.

– Ладно, чайку как-нибудь в следующий раз попью, – хмуро поздоровался Луис, пожимая мне руку. – На вот, тебе письмо пришло, – протянул он мне почтовый конверт, подписанный почерком Айжан. – Я сейчас переговорю с местным командованием, а потом вернусь, к тебе разговор есть, – озабоченно сказал Луис и быстро зашагал в сторону штабной землянки.

«Да, выходной, судя по всему, накрылся медным тазом», – обреченно подумал я, разрывая конверт.

Луис появился где-то через полчаса. Я к этому времени спокойно прочитал письмо и осмыслил полученные новости.

– О чем пишут? – спросил Луис.

– О том, что мы с Айжан дедом и бабкой стали. У Маши в апреле дочка родилась, Ниной назвали, – широко улыбнулся я.

– Ну, поздравляю с пополнением, дедушка Витя, – улыбнулся Луис. Но затем его лицо вновь помрачнело. – Только у меня для тебя не очень хорошие новости. – И, выдержав минутную паузу, продолжил: – За последние тринадцать дней погибли три подготовленные вами разведывательно-диверсионные группы. Из третьей группы в живых остался один раненый разведчик. Он и рассказал, как дело было. Ну и мы по своим каналам потом уточнили, – чуть помедлив, добавил Луис. – В американской армейской авиации появился вертолет огневой поддержки поля боя «Хью Кобра». Это принципиально новая по задачам боевая машина с экипажем из двух человек. Так вот, – поморщился Луис. – Кроме мощного вооружения и отличных аэродинамических характеристик, этот вертолет легко уклоняется от наших «Стрел». Видимо, заметив пуск, летчик-оператор сразу отстреливает тепловые ловушки, которые захватывает головка самонаведения ракеты. После неудачного новогоднего наступления глава ДРВ Хо Ши Мин обратился к нашему руководству с просьбой о помощи. Там, в Москве, подумали и решили, что, чтобы создать оружие, эффективно действующее против этого вертолета, с ним для начала нужно ознакомиться. Поэтому в Союзе на самом верху принято решение о проведении специальной операции по захвату «Хью Кобры». Сейчас формируется группа, а я уже назначен ее командиром и ответственным за проведение операции. Вот я и приехал тебя