Вьюга теней - Алексей Пехов

Х'сан'кор его знает! Даже не берусь предполагать, для чего мне оставили череп, но уж точно – брать я его не буду. Я обошел лежащий на полу бубенчик Звонаря и углубился в переплетение залов восьмого яруса.

За все три с половиной часа пути я не встретил ничего опасного и ужасного (слава Саготу!). Я все также придерживался совета Посланника и шел только вперед, по центральному холлу яруса, никуда не сворачивая. Вскоре в залах вновь появились факелы, нужда в грибке-огоньке отпала, и я убрал его в сумку.

Архитектура залов восьмого уровня вновь кардинально изменилась. Грубость и небрежность гранита канули во тьму, уступив место удивительной четкости и изяществу серебра и мрачному спокойствию черного мрамора. Каждый зал был сокровищницей, серебра здесь хватило бы на пяток замков Прекрасные серебряные вставки в черном мраморе колонн, изумительной красоты скобы для факелов, балконы второго уровня, сложенные из тончайших мраморных плит, перевитых серебряными нитями, из одного зала в другой вели распахнутые настежь двери, изготовленные из лучшей древесины Сиалы – заграбского дуба. Мощные дверные петли из драгоценного металла, искусные дверные ручки, изображающие каких-то неведомых мне животных. На каждой двери рисунки, выполненные с применением серебряной краски. В основном чести быть увековеченными удостоились деревья и, как это ни странно для культур орков и эльфов, – боги. Вот только эти боги очень походили на людей и не вызывали того благоговейного трепета, что возникает у некоторых обывателей, приходящих в храмы богов или в Собор Авендума.

Пожалуй, Серебряные залы превосходили красотой Янтарные залы и ничем не уступали ало-черным дворцам четвертого яруса. Я по мере сил и возможностей восторгался застывшей красотой серебра и холодом мрамора, но все же не забывал поглядывать по сторонам и не выходить на освещенные участки. Красота красотой, осторожность осторожностью, но неприятность случилась – центральный холл поворачивал под прямым углом налево. В общем-то в этом ничего такого уж страшного не было, если не вспоминать совет Посланника все время идти только прямо и никуда не сворачивать. Так что если следовать логике, то мне надо идти дальше по коридору и не забивать себе голову всякими глупостями, а если поступать как прежде, то... то мне вон в ту махонькую серебряную дверь, что спрятана меж двух мраморных выступов Никаких замочных скважин или тому подобной людской чепухи я не заметил. Если в двери секретный замок и если его создавали эльфы или орки, то мне придется очень и очень сильно потрудиться, а в итоге надежда на то, что я открою дверь, все равно останется очень маленькой. А если уж подумать о таких чудесных и замечательных вещах, как дополнительные секретные замки, двойные пружины и любовь клыкастых к различного рода ухищрениям, сиречь ловушкам, то я могу ожидать от двери множество впечатлений, которые ничем не уступят тем, что я перенес возле Створок.

Поначалу я осмотрел дверь с безопасного расстояния. Нечего лапать то, что внушает тебе смутные опасения, – это одно из главных правил мастера-вора. Лучше уж все основательно изучить, а затем уж лезть руками в гномью топку.

Дверь оказалась невысокой, мне по грудь, и если (повторяю, если) мне удастся ее отомкнуть, придется идти, согнувшись в три погибели. На двери не было живого места от различных фигурок, какие-то сплошные листочки-фигочки, ягодки и тому подобная очаровательная дребедень (не скрою, очень красиво выполненная). Вообще-то красота Храд Спайна – это тема отдельного разговора, и если настанет пора, когда зло, пробудившееся в могильниках, исчезнет или хотя бы уснет на время, сюда нагрянет такая толпа народу (в основном карлики и гномы), что хоть деньги за вход бери.

Но вернемся к двери. Ключом к ней может быть все что угодно, а скрытая пружина вполне могла находиться под каким-нибудь листом или ягодой. Стоит лишь правильно надавить, и дверка распахнется ничуть не хуже, чем приснопамятная секретная шкатулка покойного Балистана Паргайда.

Ну что же... Приступим.

Приступать не пришлось. Только я собрался нажать на понравившийся мне серебристый листок клена, как увидел между мраморной стеной и дверью зазор толщиной не больше волоса. Словом, только я ткнул пальцем в дверцу, как она не преминула отвориться. Мда, братец Гаррет, столько демагогии, и все впустую. "Секретные пружины". "Ловушки". Дверь оказалась даже незаперта.

Сразу за дверью начинался узкий коридор с очень низким потолком. Пламя в махоньких лампадках, находящихся в не менее махоньких стенных нишах, трепетало, словно раненый мотылек. Идти пришлось скрючившись, потолок нависал прямо надо мной, и создавалось впечатление, что делали сей проход для низкорослых карликов, гномов и гоблинов, а уж никак не для людей, орков и эльфов. На мое счастье, коридор оказался не слишком длинным, и, пройдя несколько десятков шагов, я уперся в очередную серебряную дверь. Эта дверь тоже оказалась незапертой. Открываю, позабыв об осторожности, нагло вхожу в просторный зал, оглядываюсь, понимаю, что здесь мне никто не рад, и со всей возможной скоростью вылетаю обратно в коридор. Захлопываю дверь, жалея о том, что у нее нет никакого засова.

Как там у нас говорится в путеводном стишке?

Зазубренным строем, обнявшись с тенями,

Усопшие рыцари молча стоят,

И только один не умрет под мечами,

Один, что сам тени стал ближе, чем брат.

Что же, это четверостишие вполне соответствовало тому, что я увидел в зале. Прижимаясь к стенам зала в тенях, падающих от квадратных колонн, зазубренным ломаным строем друг напротив друга стояли орки и эльфы. Вот только Кли-кли утверждает, что строки изменены и в знаменитой книге пророчеств гоблинов Бруг-грук это звучит иначе:

Измучены жаждой и прокляты тьмой,

Немертвые грешники кару несут,

И только один не умрет под клыками,

Один, что с тенями танцует, как брат.

Вот уж не знаю, кто из милордов стихоплетов прав и чьи стишки более верны. Во всяком случае, и первая, и вторая версия стишка откровенно предупреждает, что если забыть об осторожности, то можно враз распрощаться с ушами.

Никто не пытался открыть дверь с той стороны. Вроде никакой угрозы для меня на данный момент не существовало, и я, приоткрыв дверь, заглянул в зал. Ничего не изменилось Орки с эльфами продолжали стоять вдоль стен и сверлить друг друга глазами. Я осмелился войти в зал и с безопасного расстояния принялся изучать фигуры. Как оказалось, это были скульптуры воинов. Сделаны в натуральную величину, все в доспехах, все с оружием. Такое впечатление, что еще несколько секунд – и статуи оживут и набросятся друг на друга.