Гробница первого императора - Гийом Прево

бы несколько дополнительных веков существования придали украшению еще больше красоты. Впрочем, светил он не так ярко, как копия. Мерцал и искрился, но неземного сияния всё же не производил.

Сэмюел подошел поближе, и старая соседка подняла на него огорченные глаза.

— Я понимаю, вам не хочется с ним расставаться, — тихо сказал он, чтобы ее утешить. — Но вы прекрасно понимаете, что браслет необходимо вернуть Фолкнерам.

Он накрыл украшение ладонью, и в ту же секунду на улице раздался шум мотора... Сэм рванулся к окну, выходящему в сад. По дорожке, ведущей к их дому, ехала до боли знакомая машина. Сэм застыл, не в силах пошевелиться... Мама здесь, она жива! Лица ее он не видел, ракурс был не тот, но машина-то точно мамина! Он проводил автомобиль взглядом до поворота и наконец стряхнул оцепенение. Надо скорее бежать к ней, пока его не обогнал Рудольф.

— Мне пора, — крикнул он. — Я очень ценю ваш поступок, мисс Саррок. И всё это останется между нами, обещаю.

Сэм на прощанье махнул ей рукой и бросился к лестнице, догадавшись спрятать в карман Золотой обруч, который в его руке засверкал так, будто в нём зажгли лампочку... Добрый знак?

Он выбежал из дома 18, схватил велосипед, прислоненный к живой изгороди, но в тот момент, когда садился на него, опять почувствовал резкую боль в боку. Тихо вскрикнул и замер. Похоже, это была не просто резь, а разрыв связок... Такое уже как-то случалось на тренировке по дзюдо. Повредил икроножную мышцу, и пришлось целых два дня лежать в постели, совершенно неподвижно. Это означало, что с велосипедом на сегодня можно попрощаться...

Сэм пошел дальше пешком, держась рукой за бок. Прихрамывая, добрел до поворота на их улицу и метрах в двадцати увидел на тротуаре мотоцикл, которого раньше там не было. Обыкновенный мотоцикл, неприметного черного цвета, самый рядовой и заурядный. Вот только одно настораживало: припаркован он был прямо перед домом Фолкнеров...

27      ПОЧТИ У ЦЕЛИ

Сэмюел зашагал по мощеной дорожке. Хотелось бы идти быстрее, но слишком сильно болело в боку. Мотор мотоцикла еще не остыл, то есть его хозяин приехал сюда буквально только что. Его хозяин... Рудольф?

Сэмюел дошел до гаража, где мама оставила машину, и, не сдержавшись, провел ладонью по крылу прекрасного шевроле алого цвета. Он три года не касался этой машины. Три года видел страшные сны о том, как ее расплющивает дорожным катком в плоский лист железа. И вот она здесь, целая и невредимая, и он может снова ее потрогать! Через стекло он даже увидел на заднем сиденье пластмассовые фигурки из своей коллекции «плеймобиля»... Поежился от наплыва чувств и вынужден был сам себя одернуть: сейчас не время тосковать по прошлому.

Сэм вошел в гараж, оттуда через прачечную — в кухню, где с наслаждением вдохнул запах корицы и пирога. Он успел напрочь позабыть запах счастья, которым за долгие годы пропиталась эта залитая солнечным светом комната... Сколько раз он устраивался здесь за дубовым столом с уроками просто потому что было так приятно делать их здесь, пока мама печет блины или печенье?!

Из кухни Сэм вышел в просторную гостиную, украшенную музыкальными инструментами и африканскими масками — увлечение мамы; и прислушался. Со второго этажа доносились голоса. Похоже, из спальни.

— Я не шучу, — угрожал Рудольф.

— Я тоже, — холодно отвечала мама. — Клянусь, браслет лежал в этой шкатулке...

— И где же он ТЕПЕРЬ? — закричал Рудольф.

— Не знаю...

Хлопнула дверца шкафа, и Сэмюел бросился на лестницу. Но его хватило всего на несколько шагов. Рассеянная боль, которая до этого сжимала живот, стала резче и острее, будто кто-то вспарывал ему кожу острым ножом. Застигнутый болью прямо на середине лестницы, Сэм повалился на перила, схватившись за бок рукой. Болело нестерпимо! Его буквально резали на части!

— А тут, в комоде, что? — рявкнул Рудольф.

Сэм стиснул зубы, чтобы не застонать. Нужно было спешить, бежать дальше, но ноги не слушались. На глаза навернулись слезы. Он задрал рубашку, чтобы посмотреть, что там. Но нет, ничего. Ни следа, ни капли крови. Но как же больно! Невидимый нож рылся внутри в том самом месте, где у Сэма шрам от аппендицита... Шрам... Аппендицит... Ну конечно, аппендицит! Вот в чём дело! Дело не в велосипедной гонке и не в рези от быстрой езды! Просто он испытывал те же ощущения, которые переживал второй Сэм. Тот, что лежал сейчас в клинике Сент- Мэри! Сначала — приступ аппендицита, а потом — скальпель хирурга!

Сэмюел постарался восстановить дыхание. Да, так и есть... Между ним и Сэмом трехлетней давности должна была сохраняться связь. И если на уровне души ее не было, то она проявилась на уровне тела. Вот откуда такие яркие воспоминания. Анестезия двойника уберегла Сэма от взрыва мозга, но не спасла от ощущения физического воздействия — хирургического вмешательства!

— Предупреждаю: если ты немедленно его не найдешь, пожалеешь! — угрожал Рудольф.

Сэмюел сделал глубокий вдох и собрал в кулак все оставшиеся силы, чтобы встать на ноги. Боль не унималась, нестерпимая, разрывающая на части. Но ведь у нее не было реальной причины. Она представляла собой лишь эхо операции, которая происходила где-то далеко. Это не его плоть в данную секунду кромсали и не его больной аппендикс собирались удалять... Сам-то он уже был прооперирован, у него уже был шрам от аппендицита, ему нечего было бояться! И если он возьмет себя в руки и проявит волю, если сможет побороть эту иллюзию боли...

Согнувшись пополам, Сэмюел ухитрился подняться на одну ступеньку, потом еще на одну. Мама — там, наверху, всё остальное совершенно не важно.

— Ты врешь! — бешено рычал Рудольф. — С самого начала врала! Как и твой муж!

— Вы знаете моего мужа? — удивилась Элайза.

— Знаком немножко! И если с тобой сегодня что-нибудь случится, это будет целиком и полностью его вина...

Сэмюел прикусил губу и вынужден был приподнять правую ногу руками, чтобы преодолеть последние ступеньки. Родительская спальня в конце коридора казалась недостижимо далекой.

— Откуда вы знаете моего мужа? — спросила Элайза.

— Долго объяснять. Я могу только сказать, что Аллан передо мной в долгу. Долг очень большой. И у меня складывается впечатление, что расплачиваться за него придется тебе...

Раздался звонкий шлепок, похожий на пощечину, за которым последовал удивленный вскрик, ранивший Сэма в самое сердце.

— Это только