Брутальная Падме, или Новая судьба королевы - Влад Войце

отдалили его от контроля за Домом. Её же старший сын, хоть и был крайне далёк от понимания многих очевидных и нужных вещей для главы Дома, но подпадал под влияние матери. Это позволяло вести дела Дома вполне неплохо. Увы, чего-то серьезного с её старшим сыном было не сварить, так как его, как и его младших братьев, управленческая усидчивость находилась на крайне низком уровне.

И хоть образование им дали хорошее, но некоторая поверхностность и расслабленность из-за легкости бытия, что демонстрировали её сыновья, не позволяли на них сколько-либо серьезно положиться. В отличии от них дочь демонстрировала прямо противоположные качества. Правда с каждым годом всё больше было видно, насколько больше Падме делала неоднозначных, особенно для маленькой девочки вещей. Что странно, она пыталась выглядеть, как её заметно более старшие братья. Выглядеть со стороны. И не без успеха.

Как будто ребенок пытался строить долгосрочную интригу, причём вполне по взрослому, хоть и не без огрехов. Те немногие, кто общался в эти годы с Падме думали, что это сказывается влияние деда, успевшего в своё время немало пошуметь в истеблишменте сектора. Но Антре видела, в её дочери, изначально, было слишком много личностного в этих чертах. И всё это не очень соответствующего возрасту дочери.

Для себя Антре решила, что невзирая на все эти странности, дочь все же является её кровью, а потому частью семьи. Однако с каждым годом деятельность Падме напрягала мать всё больше. И дело было даже не в её характере или в том, что та, похоже, ценит, лишь деда. И не в том, что практически не воспринимает всерьез ни братьев, что было понятно, ни свою мать, что было уже неприятно. А в том, что её действия были слишком странными и мало укладывающимися в шаблоны.

То она захотела создать свой двор, чем немало успокоила мать. При этом всячески дистанцировалась от обсуждения политики и будущего королевского трона. Стараясь игнорировать максимум возможного из высших раутов. Как будто и не собиралась королевой становиться. Начинала серьёзно интересоваться безопасностью, делая службы Дома, как будто при помощи деда. Но тут Антре не обманывалась, не раз была невольным свидетелем, вполне равноправного обсуждения вопросов с этим связанных.

И тут же серьезно вкладывалась в ВПК (**). Чтобы кто не говорил, что это развлечения, но суть то у этого была на поверхности. А хоть сектор их и был довольно мирным, с относительно слабым ВПК, но военным производством занимались. И это была сфера других Домов. При этом свёкр, который немало поспособствовал отходу Дома от сфёр, вроде ВПК, и подобных довольно жестких в конкуренции, почему-то смотрел на действия внучки снисходительно.

А то с какой рьяностью Падме стала вкладываться в образование? И ладно бы ради заработка, но ведь дочь, тратя немалые деньги, сводила это, чуть ли не к благотворительности. А её активное влезание в развлекательный сектор рынка? Да, она его расширила, но конкуренты не спят и пройдёт не так много времени, как конкуренция станет и тут очень ожесточенной.

Складывалось впечатление, что Падме пытается заниматься сразу многими противоречивыми векторами деятельности. Со временем, возвращая Дом в активную борьбу за внутренние рынки, причем в тех областях, где ему придётся драться со слишком многими. Причём семья их Дома была довольно ослаблена, а потому вполне могла не пережить такого. А там младшие семьи их Дома могут начать задумываться, а не сменить ли старшую семью в их лице?

В рамках Дома амбиции Падме были слишком велики, но она шла всё более напролом. Лет пять и она влезет этими изменениями в серьезную драку сразу с несколькими сильными группами игроков сектора. Влезет не только сама, но и втащит этим все их семьи.

Однажды, пару лет назад, Антре сильно напряг и еще один момент. Учитывая дистанцирование, которое из-за разных причин возникло за эти годы между ней и дочерью, Антре, что нынче реально держала их род в своих руках, просто не могла не пытаться серьёзно присматривать за тем, чем занимается дочь. Та, с которой они так связывают общее будущее своих семей. Но которая продолжает вести всё более самостоятельные игры, да еще и непонятного толка.

Так как Падме нередко обитала во дворце матери, то ненавязчивое наблюдение за ней Антре удавалось вести относительно неплохо. Правда Падме редко делала что-то важное во время нахождения не у себя. Однажды, Антре, благодаря своей привычке по возможности хотя бы во дворце, держать дочь на виду — стала свидетелем части разговора дочери по даль-связи.

Лишь часть разговора она слышала, но смысл поняла. Как её двенадцатилетняя дочь, что при всех своих странностях и несоответствующей возрасту твердости, была, как считала ранее Антре, довольно доброй девочкой, — заказала убийство, какого-то мальчика.

Она бы поняла будь он местным. Мало ли, серьёзное столкновение, сильная обида и месть. Пусть и такая. Высший свет видел и не такое. Но ребенок, судя по всему, был где-то в другом секторе. А Падме никогда за пределы Чоммелля не вылетала. Но больше всего Антре поразила обыденность с которой Падме говорила о убийстве ребенка, которого никогда не видела. Как будто решила чашку чая выпить. Антре даже подумала, что дочь просто проверяла свои возможности по такому действию. Выбрав кого подальше от места обитания.

Несколько следующих дней она пыталась заметить за дочерью, какие-то изменения или просто эмоции. Но событие явно не отложило сильных эмоциональных проблем в сознании Падме. Единственное, та была некоторое время, периодически задумчива, как будто решала в уме сложные уравнения. Не подслушай Антре часть того разговора, так и не заметила бы ничего.

Мать постоянно пыталась понять, каковы амбиции дочери. Она несколько раз заговаривала с ней о Королевском пути, но в ответ получая отсутствие интереса и увод разговора в сторону. Что несколько напрягало, так как если принцесса не хочет стать королевой, то её всё более проглядывающие амбиции нацелены на Дом Амидал. А учитывая излишнюю самостоятельность Падме и увиденное матерью за эти годы, нежелание иметь Падме над собой сильно ограничивающее руководство, — ситуация начинала играть новыми красками.

А потом, к концу года, тихо умер свёкр. Старик давно умирал, напоминая развалину, но был единственным, кого дочь уважала и относилась с вниманием. Но его смерть, которая произошла в тот же год, что и подслушанный разговор о убийстве неизвестного мальчика, тем лишь усугубив подозрения Антре. Кроме того, теперь дочь, что годы всё более усиливала своё положение, осталась без единственного сдерживающего фактора.

В последующий год Падме всё