Ничьи Земли (СИ) - Рысевич Таня

С этими словами мальчик расслабленно, небрежно, даже с какой-то скукой, будто делал это каждый день, подошёл к постаменту и взял Кольцо.

— Что?! — люди, так яростно пытавшиеся придумать, как же осуществить это простое действие, замерли в изумлении.

— Во-первых, — Корон улыбался, небрежно крутя Кольцо между пальцами, — вы постоянно думаете о Нейтральности, как о некоей силе, которая лежит между Светом и Тьмой. Но Нейтральность — третий полюс. Магия — это треугольник, — Корон вытянул вперёд руки, соединив большие и указательные пальцы. На основании этого треугольника, между большими пальцами, поблескивало Кольцо. — Действие, размышление и чувство. Эгоизм, альтруизм и равнодушие.

— А во-вторых? — спросил Дон.

— А во-вторых, Искра была права. Не было никакой проблемы. Если бы она протянула руку, движимая тем любопытством, с которым она задала тот вопрос — она бы взяла Кольцо сразу.

Искра с трудом вспомнила, какой её вопрос Корон имел ввиду.

— Всё равно я ничего не поняла, — пожаловалась Лина.

— Основное свойство Нейтральности — равнодушие, — терпеливо повторил Корон. — Я взял Кольцо, просто не думая о нём. Я сосредоточился на том, что хочу уйти отсюда, чтобы мне было всё равно, удастся ли мне взять его с пьедестала. А любопытство Искры было таким же непредвзятым — она хотела знать ответ, но у неё не было предпочтения, какой он должен быть. Ей было всё равно, какой ответ она получит, если он у неё будет. Это и значит чувствовать с точки зрения магии — задавать вопрос и непредвзято получать на него ответ.

Искра стояла и чувствовала, что ей понадобится ещё один разговор на эту тему. А, может, и не один. Осколки того, что она понимала о магии, пытались сложиться в этот самый треугольник, предложенный Короном, но получалось пока что так себе.

— Так учат в Ордене Хранителей? — спросил Маиран.

— Вроде того, — неуверенно протянул Корон и тут же смущённо добавил. — Вообще-то, я сам только что это понял. Как-то по-новому, глубже, чем раньше.

— Это было изящно, — похвалил мальчика Лишард, наконец, покинувший своё добровольное заточение у стены.

Корон протянул Лишарду Кольцо. Но бородач помотал головой.

— Я его не возьму. Я тут всего лишь зритель, не участник.

Склонив голову набок, Корон обвёл глазами присутствующих и протянул Кольцо Рыси.

— Ты хочешь, чтобы его понесла я? — удивлённо переспросила девочка.

Дон разочарованно хмыкнул.

— По большому счёту, мне всё равно, кто его понесёт, — улыбнулся Корон, — но, по-моему, ты больше всех старалась его взять.

Рысь ответила ему лёгкой улыбкой, протянула руку и Кольцо легко скользнуло ей на палец. Дон как-то особенно глупо хихикнул.

— Айа терко сиба, райние вие тер, — произнесла Рысь.

— Айа, — склонил голову Корон в ответ.

Перед уходом Искра не удержалась и всё-таки коснулась руки Русого Вепря. На ощупь он был совершенно, абсолютно каменный — искусная статуя и только. И всё же…

“Возможно, однажды я вернусь сюда”, — подумала Хранительница, хотя какая-то её часть была уверена, что это ложь и она смотрит в лицо Русому Вепрю в последний раз.

Борозда-ориентир повела их дальше по бесконечному каменному лабиринту.

***

В темноте растворялось и пространство, и время. Единственное, что было определено в этом зыбком мире ощущений — это плечо Ависар впереди и рука Ренара, лежащая на плече сзади. Рука Ренара была необычайно осторожной. Она никогда не исчезала, ведь если бы исчезла хоть на миг, Янера заволновалась бы. И вместе с тем она лежала на плече бережно, ненавязчиво. Как бы Ренар ни спотыкался, он ни разу на оперся на неё (хотя, пожалуй, Янере было бы приятно его поддержать). Янера чувствовала, как сама она вцепляется в плечо Ависар, когда нога запинается и кажется, что тьма летит на встречу. И не могла не отдать должное Ренару, сохраняющему самообладание настолько, чтобы думать о том, чтобы не побеспокоить её в такие моменты.

Темнота не пугала Янеру, но утомляла. Те минуты, которые они провели в Хранилище, были прекрасны. Там был свет, там были восхитительно живые звуки струящейся воды, а не глухая темнота тоннеля да отголоски шагов и слов, произнесённых людьми. Там был Вечный Огонь, который заворожил Янеру до потери дара речи. Огонь, полный Жизни. Это только глупцы думают, будто убивцы любят смерть. Убивцы любят Жизнь больше прочих. Настолько сильно, что с лёгкостью готовы отнять Жизнь у других для себя. Эти тоннели были слишком мёртвыми. Но и слишком живыми одновременно. Они были полны Жизни, но такой, которую нельзя отнять. Эта Жизнь принадлежала тоннелям. Тоннели принадлежали ей. И чем дальше они шли, чем живее и неживее становилось всё вокруг.

Янера закусила щёку изнутри — будто бы кто-то здесь мог видеть выражение её лица.

И в следующий миг тоннель дрогнул.

Не думая ни секунды, Янера шагнула назад и обеими руками вцепилась в ладонь Ренара — потерять его было страшнее, чем потерять голову цепочки.

По тоннелю прокатился жуткий звук, который чуть было не заставил её отпустить руки, чтобы заткнуть уши. Грохот вперемежку с визгом и звоном. Стены задрожали и исчезли.

Ренар крепко обнял Янеру свободной рукой.

Пол тоже дрогнул, закачался и вдруг стал наклонным. Янера не удержалась на ногах и упала, увлекая за собой Ренара. Они покатились куда-то вместе, ударяясь о камни то одним боком, то другим.

***

Когда это началось, Искра обеими руками вцепилась в Лишарда, несмотря на то, что ужасно хотелось заткнуть уши. Лишард ценой каких-то невероятных усилий устоял на ногах, когда пол качнулся. Искра тоже удержалась, но только потому, что он схватил её за шиворот, как котёнка.

В ушах звенело, Искра совершенно не понимала, где она находится. Кажется, Лишард что-то ей говорил, но она не слышала ничего из-за звона и шума, только чувствовала его дыхание на лице.

Вдруг всё закончилось и наступила тишина. Искра чувствовала это будто бы кожей — в ушах всё ещё звенело. По крайней мере ничего больше не тряслось и не дрожало. Лишард опять попытался что-то сказать, но Искра ничего не разобрала.

— Я тебя не слышу! — пожаловалась она.

Лишард осторожно отцепил её руки от себя. Его движения были спокойными, неторопливыми. Он стоял тут, в темноте, рядом и ладони Искры тонули в огромных, надёжных руках огневика. От этого панический страх, который владел Искрой всё это время, отступил. Звон в ушах потихоньку таял.

— Необязательно было хватать меня за бороду, — это была первая фраза, которую Искра смогла расслышать. Бас Лишарда, наконец, пробрался сквозь тьму.

У Искры вырвался нервный смех. Он накатывал волнами, и она никак не могла его удержать. В самом деле, только сейчас Искра поняла, что ещё пару минут назад её левая рука изо всех сил ститскивала бороду Лишарда.

— Извини, — с трудом проговорила сквозь смех Искра.

— Рядом с тобой кто-нибудь есть? — спросил Лишард.

Искра заставила себя освободить одну руку и несколько раз обшарила окружающую ей темноту круговым движением. Пустота была ей ответом.

— Кажется, нет.

Лишард медленно пошёл куда-то. Искра следовала за ним. Спустя некоторое время движения по странному зигзагу, огневик остановился.

— Так я и думал. Стен больше нет, — констатировал он.

— А где остальные? — Искра представила себя посреди огромного пустого тёмного пространства и едва удержалась от того, чтобы сесть и расплакаться прямо на месте.

— Вероятно, нас раскидало, — Лишард пожал плечами. — ЭГЕ-ГЕЙ! — крикнул он в темноту, — ВСЕ СЮДА!

— ЭЙ! ГДЕ ВЫ? — раздался в паре шагов от Искры крик Ренара.

Казалось, страшник стоял совсем рядом. Искра протянула руку, но там никого не было. Сделала несколько шагов, обшаривая пространство — и тоже никого.

— Ау… — раздался издалека, едва слышно, голос Ависар. И тут же, совсем рядом, он же, — да что же тут творится, наконец?!

Крики раздавались то тут, то там. Почти сразу стало ясно — то, как они слышатся Искре, никоим образом не зависит от того, где человек кричит на самом деле. Звуки словно взбесились. Когда Искра поняла, что Лишард опять говорит ей что-то, а она не слышит, потому что его слова улетают куда-то вдаль, ею снова чуть не овладело отчаянье.