Полуночная девственница - Тиана Блэк

больше? Пару раз его сильно приложили по голове так, что он терял сознание на некоторое время. Любой человек на его месте уже давно бы был мертв, однако они дожидались, пока он регенерирует и били снова. Давно привыкший к боли, оборотень её даже не чувствовал, однако неприятно было терять сознание.

Боялся ли он смерти? Да нет. Спустя столькие годы жизни она была бы уместна. Раньше бы он даже порадовался такому исходу, но сейчас Хэйден был привязан к Николетте и хотел бы жить дальше. Сознание терять было неприятно по двум причинам: он терялся во времени и не знал, что будет дальше.

Бил его лично Бертольд и несколько мужчин из его стаи. Сначала он задавал несколько вопросов, в зависимости от ответа Хэйда, он либо продолжал задавать вопросы дальше, либо начинал угрожать и избивать его железными битами. Брюнет отвечал на все вопросы, не касающиеся Николетты, в этом случае он либо молчал, либо издавал истерические смешки и смотрел на Берта, как на идиота. По самодовольной реакции братца голубоглазый знал, что тот знает о Нике то, чего возможно не знает и он сам.

Его схватили по пути к отелю: ударили чем-то очень тяжелым, проломив череп, и затащили в багажник. Очнулся он уже у себя дома, обмотанный стальными цепями. Хоть и с большим усилием, но он мог бы сорвать их с себя, лишь искал удобного случая. Лишняя информация, полученная от Берта, тоже была бы кстати.

Райнхард предполагал, что Николь будет втянута во все это, ведь они выследили его около отеля, но старался даже и не думать об этом, пока его двоюродный брат не затащил её в гостиную. Вид у неё был растерянный, на лбу еще не запеклась свежая кровь. Внутри у него все закипело, на лице выступили вены, руки сжались в кулаки.

— Ах, да… наша новая гостья, — весело протянул Берт, обратившись к девушке.

Она тяжело сглотнула, увидев Хэйдена, закованного в цепи. Голова заболела еще больше. Незнакомый шатен подошел к ней и неожиданно для всех присутствующих поцеловал локон её рыжих волос. В это время Бертольд не зря ехидно поглядывал на старшего брата, тот натянул цепи и готов был кинуться в сторону девушки, если бы его не задержали другие члены стаи.

— Только тронь её… — прошипел брюнет сквозь стиснутые зубы. — …я пока еще не знаю, где находится твоя сука, но я узнаю и в долгу не останусь, можешь мне поверить, — при этом Хэйд воинственно обнажил выступившие клыки.

Улыбка сразу же сползла с лица его младшего братца. Легким движением руки тот толкнул Николетту на ближайший стул, заставив её сесть. Из-за этого девушка едва не завалилась на нем назад, но вовремя удержалась, схватившись руками за бока сиденья. Шатен схватил с комода продолговатый блестящий предмет, с виду он больше напоминал металлическую трость. Кожаная перчатка на его руке неприятно скрипнула, когда тот зажал трость в руке и ткнул ею в грудь Хэйдена.

Металл только соприкоснулся с кожей, однако тут же защипел, образуя кровавый ожог. Брюнет вздрогнул и едва не проронил болезненный стон. Это был необычный металл, а особый вид закаленного серебра. Он увеличивал чувствительность клеток и замедлял их регенерацию. К слову, именно с его помощью оборотня можно было убить. Словно раскаленное железо оно выжигало плоть и приносило мучительную боль.

— Хотелось напомнить тебе, что именно я здесь ставлю условия, — заявил Бертольд. Николь, увидев рану, образовавшуюся на груди Хэйдена, приподнялась со стула и уже было готова была ринуться в его сторону, но её вовремя удержала женщина из машины.

— Почему у нее все еще не связаны руки и ноги? — задал Берт вопрос брату и сестре.

— Думаешь, в ее положении она сможет причинить кому-нибудь серьезный вред? — пфыкнул их двоюродный брат.

— Николетта… — попросил её Хэйден.

Он не озвучил свою просьбу до конца, но девушка знала, что он имел в виду. Она должна была использовать свою силу, чтобы спасти их. Только вот… она не могла. Теперь Николь связывала это со своей беременностью. Как бы она не пыталась, ничего не происходило. Поэтому она опустила глаза в пол и отрицательно покачала головой. Оулдридж ничего не могла предпринять.

В конце концов её все-таки связали, примотав к стулу. Кто и зачем им это нужно Николетта не знала, однако точно была уверенна, что просто так их не отпустят.

— Почему именно Германия?

Берт задавал этот вопрос уже десятый раз. Это начинало поднадоедать Хэйдену, потому что ответ был тем же.

— Потому что…

За его дерзким ответом последовал еще один толчок серебряной тростью в грудь. Это, правда, было больно. Как ожог и ранение от огнестрела в совокупности.

— Не надо! — испуганно воскликнула Ника. На груди у мужчины образовалась странного вида выемка — кроваво-черная рана.

— Может, мне стоит заклеить ей рот? Как думаешь, Хэйден? — с ухмылкой предложил Берт, подойдя к рыжеволосой. Он взял пальцами её подбородок, но она тут же отвела голову в сторону.

— Понятия не имею, как после стольких лет тебе удалось обрюхатить кого-то… Она даже не оборотень, обычная человеческая девчонка, — презрительно фыркнул Берт, оглядев Николетту с ног до головы.

— Что ты… — начал было Райнхард, но, увидев реакцию Ники, тут же замолчал.

Хэйд поморщился и отрицательно покачал головой. Это не могло быть правдой.

— Ника? — взмолился оборотень. "Пожалуйста, скажи, что все это неправда".

Николетта готова была признаться ему сегодня, но все случилось совершенно не так, как она это планировала. Девушка не могла согласно кивнуть головой на вопрос Хэйдена, да и спрашивал он с такой интонацией, будто умолял её солгать. Уперев взгляд на потертые временем ботинки, рыжеволосая отказывалась подтверждать или опровергать