Ермак - Руслан Скрынников

Обьстоящим же град весть доидоша. Они жь скоро в Саускан прибегоша и учиниша с казаками бой с утра до полудне, и много попроша, казацы жь крыющеся в кустех, а казаков одолеть не могоша. Видев же Карача погибель своих, что казаков одолеть не мошно, и побегоша безвозвратно. Казаки же с Божиею помощию возвратишася во град, радостно славя Бога.

Нощию же тоя явися Ермаку молящуся и 5 человеком в нощи святый Николае Можайский, повелевая в чистоте жити и прилежный пост имети, и всякие с братолюбием добродетели проходити, и прорече: «Будет на Красной горе дом в жилище Богу и мне впредь; вы же аще не послушаете мене, престану помогати вам, и вскоре скончаетеся за грехи свои, не внемлюще в добродетели, в злобы впадаете». И сие видение Ермак всем возвестив.

По попущению Божию в лето 7092 (1584) августа в 1 день весницы из степи приидоша, яко Кучюм бухарцов не пропустит в Сибирь. Ермак же вскоре востав с 50 человеки и поиде вверх по Иртышу на стречю бухарцом в стругах, и в Агитской луке чрез волок перекопь учинил, и до усть Вагая реки дошед, а бухарцов не обрет, и вверх по Вагаю до Адбашу доиде, и оттоле возвратишась до перекопи. И на усть Вагаю и перекопи розставиша стан и обначеваше, а стража не поставиша, и без опасения крепце спяху. Кучюм же их злобне тайно назираше, всюду татар розсылаще.

Бе бо у Кучюма татарин в смертной казни, и сего посла проповедати Ермака и броду чрез перекопь. Татарин же перебред и виде казаков всех спяших, возвестив Кучюму, и неверно бе, и паки посла, веле унести что. И пришед второе, взят 3 пишали и 3 лядунки и принесе. Бе же нощи тоя дождь умножен, яко судбами Божиими постиже рок, и прииде на воинов смерть.

92 (1584) году августа в 6 день в полунощи нападе на Ермака с дружиною Кучюм со множеством вои, яко спя без опасения; час прииде смертный, и побиша их, точию един казак утече во град и возвестив бывшим.

Посольство атамана Ивана Кольцо отправляется к царю Ивану Грозному: «По совету Ермак с дружиною своею единомысленною написаша послание благочестивому государю царю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии…»

Царь Иван Грозный принимает посольство Ивана Кольцо: «Егда же доидоша Московского царства к благочестивому государю царю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии, и отписку и есакъ вручиша…»

Ермак же, видя своих убиение и помощи ниоткуду животу своему, бежа в струг свой и не може скочити: бе одеян двема царскими пансыри. Струг же отплы от брега, и не дошед, утопе месяца августа в 6 день. Егда же приемше протчие казаки во граде весть, горко плакашеся об нем, бе бо велми мужьствен, и разумен, и человечен, и зрачен, и всякой мудрости доволен, плосколиц, черн брадою и власы, прикудряв, возраст средней, и плоск, плечист.

Видевше оставшие казаки, яко наставника своего и з дружиною убиенных, плакаше в разлучении, осташася всех 150 человек, и против бусурманских сил стоять некем, а живяше, помрут гладом, седоша в струги своя августа в 15 день и погребоша вниз по Обе и с воеводою и по Иртышу и по Собе, и чрез Камень приидоша в Русь на свои жилища; град же оставиша пуст.

И ведев се Кучумов сын Алей, кочюя Абугиновых городки, оставль же казаки град пуст, пришед, вселися во граде Кашлыке с вои своими. Услышавше про се, Сейдяк князь Бекбулатов сын, яко Ермак убиен на перекопе с вои и протчии бежаша в Русь, а сын Кучюмов Алей град засел, собрався с домашными вои и пришед во град и победив Алея и воинство его, и кровь отца своего Бекбулата отмстил, и прием отчину отцову, и пребываше во граде.

Ермаку от утопления августа в 13 день восплывшу, и принесе его иртышною водою под Епанъчинские юрты к брегу. Татарину жь Якышу, Бегишеву внуку, ловящу рыбу и наживляющу перемет, и видев, у брега шатаюшесь, человеческие ноги, и накинув петлею переметною веревку за ноги, извлече на брег, и виде одеяна пансыри, и разумев не просту быти, а знающе, яко казацы утопоша мнози, и тече на гору в юрты, возвестив жителем и созва всех вскоре, да видят бывшее.

Уразуме вси по пансырем, яко Ермак, и знающе, что государь прислал ему два пансыря, и каковы видеша. Егда жь начаша снимать Кайдаул мурза с него, тогда поиде кровь из рота и из носа, что из жива человека. Зря жь Кайдаул, понеже стар, течение крови живой не замерло, и разумев, что человек Божий, и положиша его нага на лабаз, и послаша послов во окрестные городки, да снидутся видети нетленнаго Ермака, точащаго кровь живу, и отдаде, ругаяся, на отмщение своей крови. И о сем диво, да разумеют христианскаго Бога и пребываюшаго во веки и прославляюшаго Бога.

Егда же начаша сходити по завету всех, аще кто приидет, да вонзит стрелу в мертвое ермаково тело. Егда же унзоша, кровь свежа течаще. Птицы же облеташе, не смея прикоснутися ему. И лежаше на лабазе 6 недель ноября по 1 день, донележе от конец приидоша Кучюм с мурзами и кондинские и обдаринские князи и унзоша стрелы своя, и кровь его течаше, яко из живаго, и многим являся в видении бусурманом и самому Сейдяку царю, да погребут. Овии жь от него решишася ума и именем его и до днесь божатся и кленутся. И тако чюден и страшен, егда глаголати им и в повестех, между собою, без слез не пробудут.

И нарекоша его богом и погребоша по своему закону на Баишевском кладбише под кудрявую сосну. И пансыри его разделиша надвое: един отдаша в приклад Белогорскому шайтану, и той князь Алачь взял, той бо во всех городах славен; 2-й отдаше Кайдаулу мурзе <…>. Кафтан же взят Сейдяк царь, пояс же и с саблею даша Караче. И собраша абызом на поминки 30 быков, 10 баранов и учиниша жрение, по своему извычаю, поминающе реша: «Аще ли жива тя, учинили бы себе царя, и се видим тя, мертва, безпаметна рускаго князя».

Бе бо от ермакова тела и от платья чюдотворение: болезненным исцеление, родителницем и младенцем на отгнание недугом, на войне и в промыслех удача. Се же виде абызы и мурзы, что закон их сквернен и престает чюдотворение, запретиша всем от мала и до велика не поминать имя Ермаково, да задлитца честь и слава, и могила его неявлена будет. Бе же видитца бусурманом и доднесь во вселенские суботы огненной столп до небеси, а по простым — свеща велия горяща над главою его. Се же Бог своих проявляет.

В лето 129 (1621) году великий государь Михаил Федоровичь с патриархом по совету, воспомянул Еръмака, каков бе и где, и како живе и скончася, и указал по грамоте первому архиепископу Киприяну сибирскому розпрашивати во 2-е лето священства его, испытоваше руских и татар, кто что знает, паче жь ермаковых казаков. Бусурманы по Курану своему потаиша, казаки на писме принесоша. Архиепископ же повеле их имены в сенодик вписати и историею прославляти.