Праматерь - Денис Витальевич Чернусь

если местный говорит, что он что-то сможет сделать, то так оно и есть. Только вот, опять же, просили быть внимательными: местные могут выкинуть любой сюрприз или просто выкинуть что-либо из ряда вон выходящего. Причем, они ничего плохого при этом и не собирались делать или о чем-то умалчивать, просто из-за своего возраста или менталитета могут, скажем, что-то важное просто не озвучить или посчитать, что знания, вещи или умения — это чушь или полная херня. Советовали, в общем, ничему не удивляться и запастись терпением. И под его начало таки выдали толпу в двести особей. Из них-то он и должен был создать полноценный штурмовой отряд. В первый раз, когда ему показали, как те тренируются на своих аренах, первая мысль была о том, а нахуя они с ребятами нужны? Первое впечатление было, что те просто зверье. Вторым, что по сути ему в подчинение отдали две сотни призраков, да еще и натасканных на штурм. Да как же они с ребятами охуели, узнав, что только четверо имеют боевой опыт, а остальные и вовсе дети, которым и пяти лет-то нет. Вот эти детки вне арены и вели себя, как дети, а мелким существам он вообще старался не попадаться на глаза. Один только Ким смог найти с ними общий язык. Того одна из либри, Кира, застолбила за своей стайкой. Детки чудили не по-детски. Влад как-то после того, как его экзоскелет разукрасили цветочками и розовыми поняшками, долго разорялся. В сердцах выпалил, что они его до боя в могилу сведут, и если приколы и чудачество продолжатся, у него инфаркт или сердечный приступ случится. Ну вот откуда ему было знать, что местные вырастили себя кучу страшных существ и те под их полным контролем? Что мог подумать нормальный человек, увидев, что одну из либри сцапала здоровая образина под пять метров высоту? Забил тревогу новоназначенный майор. Прибежавшие на шум медичка с инвитором его панику не поняли, и медик пыталась его осмотреть, причитая, что она-то читала, что у людей могут быть галлюцинации, но с таким не сталкивалась. Постепенно на шум собрался весь отряд. Пока суд да дело в процессе ругани, та самая либри, которую якобы сожрали, поинтересовалась, чего они тут разорались, и палят ей контору. Она тут клевое место нашла, чтоб спрятаться, а вредные человеки всю малину портят своим шумом. Влад уже и вправду подумал, что у него были глюки на нервной почве, только вот мелочь, обругав всех, попросила по добру по здорову свалить в туман и не мешать ей прятаться. Развернувшись, подлетела к твари, пнула ту и попросила ее спрятать. Тварь вновь раскрыла пасть, в которую мелкая и залетела. Не успела пасть сомкнуться, как вновь распахнулась во всю ширь. Мелочь еще раз грозно всех осмотрела и поинтересовалась, какого они все еще здесь, попросила в странной форме всех валить, сама потянула верхний клык монстра, захлопывая его огромную пасть.

Влад тогда схватился за голову и начал разоряться, что местные его с ума сведут, или он в могилу ляжет. Это была эпическая ошибка. Выделенная пятерка медиков в его отряд просто молча подхватила того под руки и потащила в сторону мед части, и на все уговоры или объяснения, что это был сарказм, дамочки проводили по своим рукам разряды молний и вкрадчиво так его спрашивали, уж не собирается ли он им сопротивляться, и с ним нужно как с меками поступать. Тех, мол, без пары-другой десятка животворящих молний до целебных купелей в сознании еще никому из медиков доставить не удавалось. Так что если майор настаивает, то они с радостью устроят тому шоковую терапию по пути в медчасть. Вышел оттуда Влад помолодевшим, без шрамов. Даже пострадавший глаз восстановили. Только вот он тогда был весь в непонятной слизи, еще не осознавал произошедшего и был в шоковом состоянии. На вопросы отвечал заторможенно, удивлялся целому глазу и заявил, что знай он раньше, что ему местные могут восстановить глаз, обратился бы раньше. Спросил, могут ли они так восстановить пальцы Курту. Тому в одном из боев сильно посекло руку, и он лишился пары пальцев на левой руке. Дамочки выслушали вопрос, покивали, и уже помытый Влад в коридоре столкнулся с Куртом. Того, видать, все же приголубили парой разрядов, судя по его шевелюре и дергающимся рукам. Объяснив все напарнику, успокаивая того, Влад было собирался уже уходить, только немецкий дружок неудачно пошутил, что тогда, если местные эскулапы могут пальцы восстановить, то пусть хозяйство тому подправят и сделают как у коня. Да местные шутку не поняли, попросили показать размер конского хера. Ну дебил и показал местным чего он хочет. Те же на полном серьезе спросили, а больше ему ничего не нужно исправить или подправить там? Ну он и выкатил список, говорит, мол, хочу быть настоящим викингом под два с половиной метра ростом, с бицухой, и чтоб вообще, сильным, быстрым и неубиваемым. Дамочки покивали, сказали, что неубиваемым его, к сожалению, сделать не могут, да и полная перестройка организма человеков под запретом пока, но пообещали сделать все возможное. Тогда-то улыбающемуся Владу его медичка задала вопрос, чего бы он хотел. Влад тогда думал, что медики прикалываются, ну и ляпнул, что вот как у коня ему не нужно, у него и так все там нормально, да и рост устраивает, но кто откажется от халявных мышц? Да и вообще, он бы подкрутил все свои физические параметры, да еще бы и зрение получше. А уж если бы ему еще и тепловой режим прикрутили, он был бы рад, но в сказки он не верит. Как же он тогда ошибался. Медичка выслушала, в очередной раз покивала, потыкала что-то в своем планшете и запулила их с Куртом телекинезом обратно в странную розовую жижу, от которой он только отмылся.

Второе пробуждение в медчасти было в не пример более странным. Конечности плохо слушались. Отмыв майора и дав тому прийти в себя, его притащили в светлую комнату и поставили возле зеркала. Тогда Влад с пару минут тупил и не мог осознать, что из стекла на него смотрит не другой человек, а он сам. Не успел он открыть рот, как в помещение заползла змейка и начала того учить пользоваться новыми глазами. Медики местных шутки, видно, абсолютно не понимали, и на полном серьезе выполнили все его просьбы. Теперь он мог смотреть в тепловом режиме, перестраивать свои глаза, также ему теперь не страшна тьма,