Темнейшая ночь (любительский перевод) - Джена Шоуолтер

Он был поражен, восхищен и удивлен ее словами, поскольку показал ей худшую, чудовищную, самим презираемую часть себя, а она не завопила. Не заплакала. Нет, она попросила еще.

Мужчина заулыбался вспоминая. Настоящей, необузданной улыбкой, восхищенно подумал он. Когда дух потребовал у Мэддкоса пометить ее, он не смог не подчиниться. Потому укусил ее и пустил кровь. Все благородство в нем вопило, протестуя, стыдясь. Но ей это понравилось; она действительно не возражала, даже укусила его в ответ. А сейчас он ощущал свободу. Ему не надо было более опасаться своих реакций.

Она была тем, в чем он всегда нуждался, даже не ведая об этом; всем, без чего он не сможет прожить. Она…пленила его. Она околдовала демона. Он поведал ей о своих намерениях удержать ее, и действительно имел это в виду. Она принадлежала ему, сейчас и навечно.

Он медлительно провел кончиком пальца по ее спине. Девушка забормотала во сне и уткнулась в него сильнее. Прижалась грудью, пронзая его жаром. Каким же она была сокровищем. Мэддокс отправлялся в лес на поиски монстров, а вместо этого отыскал спасение.

С Эшлин Насилие не было истинным насилием. Напротив демон превратился в нечто прекрасное. Темное, да. Весьма темное. Но такое чувственное. Не злое, но нуждающееся. Не разрушительное, но властное. Два дня назад он и не подумал бы, что такое возможно.

Эшлин. Укротительница демона. Он хихикнул тихонько, чтоб не разбудить девушку. После их упражнений ей необходимо восстановить силы. У него были некоторые соображения, как привести ее в восторг позднее…

Под ними хлопнула дверь. Мужчина чертыхнулся. Мгновенно узнал хриплый баритон. Рейес вернулся.

Мэддоксово настроение моментально переключилось с удовлетворения на ярость. У них были незаконченные дела – у него с Рейесом. Требовалось высказать предупреждение. Неким образом показать воину, что любая попытка навредить Эшлин будет иметь последствия.

Мэддокс скатился с кровати и повременил, убеждаясь, что не потревожил свою женщину. Ее глаза оставались закрыты, ресницы отбрасывали тени на розовые щечки.

Он тихонько оделся. Футболка, штаны, ботинки. Кинжалы.

Она наша. Никто не обидит ее. Дух тоже желал мщения, растекаясь под его кожей, в его крови, распространяя пламя, жгучее…плавящее…но Мэддокс не терял контроля.

«Я сердит, но все же управляю собственными действиями», подумалось сбитому с толку Мэддоксу. «Я решил. Странно».

Чудно и забавно. И своим новоприобретенным контролем он был обязан Эшлин.

Еще раз взглянув на спящую девушку, он вышел из комнаты. Настроение духа мрачнело с каждым шагом прочь от нее, но он по-прежнему не мог отвоевать права приказывать.

Мэддокс нашел Рейеса в фойе, но воин был не один. Там также находились остальные Повелители, все израненные, истекающие кровью и покрытые черной сажей. Также были мужчины, которых он не узнавал.

«Нет, точно нет», моргая, подумал он.

«Сабин?»

На него не обратили внимания. Сабин – боги всемогущие – был слишком занят, снимая сорочку и изучая глубокую рану на боку. Люциен обвился руками вокруг…Страйдера. Камео сидела на полу, подтянув колени к груди. Ее темные волосы были подпалены на концах, а левая часть лица обожжена. Гидеон с Аманом упирались в стену, словно ноги не держали их.

Увидать воинов после стольких лет было подобно удару в живот. Что они здесь делали? Зачем пришли?

Парис зарычал, привлекая его внимание. Предплечье воина было сломано так сильно, что кость торчала сквозь кожу. Аэрон был… Мэддокс нахмурился. Аэрон был пристегнут к перилам и громко чертыхался. Кровь скапывал с его лба багряной рекой.

«Убить. Я должен убить» повторял он исполненным злобы тоном. «Мне нужна их кровь. Хммм, кровь»

Как и поклялись Титаны, Гнев брал верх. Это означало, что потребность в уничтожении тех четырех женщин сейчас пожирала его. Должен ли он быть закован с этого момента и до поры пока Повелители не найдут способа спасти их – или пока они не будут мертвы?

При этой мысли ненависть охватила Мэддокса. Ненависть к Титанам за доведение его товарища до подобного состояния. Ненависть к Олимпийцам за их первоначальное проклятие, к Ловцам за их безжалостную травлю, а больше всего к молодому себе за открытие ларца той несчастной ночью.

«Что происходит?» требовательно спросил Мэддокс. То, что он просто не напал, доказывало, как сильно его изменила Эшлин. «Вы что угодили в одну из наших ловушек на горе?»

Хотя большинство проигнорировало его, пару воинов таки глянуло на Мэддокса.

«Неа» пробормотал Сабин. «Тех мы избежали»

«Бомба» сказал Рейес, не утруждаясь поднять глаза. Он был занят сниманием своих ботинок – ботинок фактически прикипевших к его ногам. Мужчина усмехался.

«Одна из наших?» настаивал Мэддокс, не доверяя ни слову из уст Сабина.

«Едва ли. Нечем мне больше заняться, кроме как подрывать самого себя» Рейес вздохнул, наконец-то удостоив его взглядом. Изумление читалось в его взгляде. «Почему ты не ругаешь меня?»

Быстрый как молния, Мэддокс извлек кинжал и запустил ним в воина. Через миг другой направился в Люциена. Лезвия промелькнули над плечами мужчин и застряли в стене позади.

«Не сомневайтесь, что если когда-либо еще будете замышлять нечто подобное, я убью вас»

Взгляд Люциена был пуст, он выглядел спокойным, но все же Мэддокс ощущал нечто, бурлящее под безмятежной поверхностью. Его лицо было напряженным, словно он был глыбой льда, по которой били молотом слишком много раз. Был ли он готов дать трещину?

«Ты должен радоваться, что нам не удалось ее найти. Я рад. Ловцы обвели нас вокруг пальца, заманив, куда хотели, и попотчевав бомбами»

Бомбы. Значит, действительно развязана новая война. Мэддокс преодолел остаток ступеней, сжимая зубы. Обходя брыкающегося Аэрона, он получил кулаком по бедру. Все получше, чем быть пронзенным мечом, предположил он.

«Так почему Сабин здесь?» интересуясь, он не смотря тому в лицо «Это он привел Ловцов?»

«Очевидно, Ловцы уже были здесь. Сабин последовал за ними, а теперь хочет, чтоб мы помогли ему найти dimOuniak» Рейес отбросил в сторону свои испорченные ботинки. Свежие, сочащиеся волдыри покрывали его ноги.

«Жаль, что свалили тебе как снег на голову старых друзей» Зажимая свою сломанную руку, Парис врезал нею по стене, вправляя на место кость. Содрогнулся, бледнея. «Но восхитительные решения можно принять в то время, как твои мозги разбрызгиваются по танцполу ночного клуба»

Люциен распластал ладонь на стене и прислонился, кривясь.

«Пока мы пришли в себя, Ловцы исчезли. Они не оставили следов, а мы не знаем поджидают ли они в отеле Сабина. Здесь, по крайней мере, мы уверены в безопасности, поскольку Торин ведет наблюдение»