Первичная Адаптация - Berkyt21

ни капли. Просто ещё не восстановил свои силы после перехода сюда и не подумал, что парень уже имел здесь нелёгкие схватки, что краем уха услышал от суриката, но не придал тому значения, а, следовательно, я не сделал вывод, что и астральными силами он примерно умеет пользоваться. Возвращением своей собственной мощи мне тоже, кстати, нужно будет озаботиться. Сразу после того, как проведу ритуал с каждым чувствозверем - это важнее. Чем скорее они начнут расти в силе с увеличенной скоростью и примутся за осмысленное анализирование информации от рецепторов парня, тем будет лучше. Даже если им будет больно, и меня начнут ненавидеть… Я должен это сделать. Потому что, какая моя основная цель?

- Ш-ш-ш-ш?

- Верно. Выполнить приказ - довести парня до Хозяина. Или помочь тому дожить до того момента, когда Хозяин сам его найдёт и придёт сюда. И сделать это нужно любой ценой. Даже если они все меня потом будут ненавидеть. Плевать. К тому же, я уже привык. Да и смысл - парой желающих мне смерти меньше, парой желающих мне смерти больше, велика ли разница, когда счёт идёт на сотни тысяч? - Безэмоционально пожал плечами ворон. - И вообще, какого кара я перед тобой отчитываюсь!?! Ты где был во время схватки?!? Снова слинял?!?

- Ш-ш!!! - Отчаянно зашумело око, развернувшись и судорожно попытавшись сбежать и скрыться от оказавшегося слишком близко ворона. К сожалению, у него не вышло.

…

Открыв глаза, Антон увидел старую добрую, уже привычную ему одинокую дверь посреди белого ничто. Оглядевшись, парень недолго подумал, и решил пойти от двери налево, используя её как ориентир. Правда, он не знал, что конкретно ищет, да и особого желания найти очередную неведомую странность у него не было - с головой хватало и имеющихся неизвестностей и непонятностей. Поэтому парень скорее для галочки шёл куда-то вперёд и неосмысленным взглядом смотрел по сторонам, на деле занятый размышлениями.

/ Ворон… Что ж за существо ты такое? Я понял, что он гордый, умный и довольно сильный, не говоря о том, что до жути самодовольный. Также имеет какие-то свои цели, весьма туманные для меня. Но вот его характер… Поступки с разницей в пару минут разнятся так, будто это разные птицы. У него тоже шизофрения? Да нет, быть того не может. Или может? /

Пнув попавшийся под ногу камешек, Антон переключился на другие мысли.

/ Ладно, с птицей разберусь потом - вроде мы с ним договорились о мире, дружбе и жвачке а, следовательно, и сама возможность разобраться ещё будет. Но вот что насчёт мерзкого чувства истощения? Я уже и позабыл про его существование. Когда ты словно опустошаешься изнутри против своей воли. Когда там я испытывал его в последний раз? Если мне не изменяет память, то подобное я чувствовал во время грандиозной битвы с теневой змеёй, что было моим последним испытанием на полигоне при тестировании зоопарка. Вот только тогда я использовал действительно много огня, да и времени на бой и последующее появление мерзкого чувства ушло гораздо больше. Часы, а то и дни… Возможно… Мой разум тоже изменился под воздействием Волны? И теперь во время медитации я не просто «появляюсь» здесь, а действительно переношу часть сознания внутрь себя? Чёрт, бред бредом. Но откуда иначе более мощные «права», реалистичность этого места, полноценные личности зверей и, ключевое, мерзкое ощущение слабости? Больше неоткуда. / - Пришёл к неутешительному выводу Антон.

/ И что мне это знание даёт? Хм… А, в топку! Хватит на сегодня сложных мыслей и размышлений! Пошло всё к чёрту, меня задолбало, я спать! / - Психанул Антон. Немного поднапрягшись, он почти сразу вернулся в реальность, где не успел полностью открыть глаза, как они закрылись сами собой и парень повалился на кровать, уснув мёртвым сном. Сегодня ему снилась грандиозная война за реагенты и артефакты из лаСОВратории между мышами, птицами, ожившими шахматными фигурами и людьми. А над полем битвы нависала огромная фигура человекоподобной совы в костюме, что, посмеиваясь и поухивая, управляла сражающимися фигурками существ, словно марионетками.

Глава 21

Следующие четыре дня прошли по почти одному и тому же сценарию, являясь чуть ли не зеркальным отражением друг друга. «Почти», потому что в первый день всё же были некоторые незначительные отличия, так как тогда импровизированное расписание парня ещё только налаживалось. Теперь каждое утро начиналось с разминки их небольшой команды, по окончанию которой Антон готовил им с Джерри завтрак. После приёма пищи парень уходил в лаСОВраторию, а мышонок оставался в комнате - Совирателю он был без надобности, да и делать грызуну в исследовательском центре учёного было нечего, а потому напарники, обсудив этот вопрос, решили, что Джерри в это время будет охранять комнату, наводить в ней порядок, да тренироваться, обязательно чередуя физические нагрузки с умственными - Антон перед уходом на «работу» давал мышонку описание ситуации, в которую они якобы попали во время вылазки или задания, и вечером требовал от грызуна максимально грамотного плана действий и наилучший способ разрешить возникшую проблему с наименьшими потерями и затратами, тем самым развивая его стратегическое мышление.

Пока же мышонок был предоставлен сам себе и выполнял поручения, парень участвовал в экспериментах Совирателя. В первый день учёный встретил Антона ещё в главном коридоре - у первого поворота к лаСОВратории. Совиратель сразу же всучил парню в руки какую-то склянку с зелёным раствором и сказал немедленно выпить, что Антон, пожав плечами, и сделал. Почти тут же парень потерял сознание, а очнулся уже в лаСОВратории. Учёный сопровождал пробуждение человека радостными воплями, ибо, как понял из услышанного после Антон - шансы не проснуться были, и были они весьма немаленькие.

Парень даже почти начал был возмущаться, как вдруг резко посерьёзневший Совиратель сказал, что участие в данном эксперименте – плата за бардак в «Питомнике», после чего Антон сразу захлопнул варежку, радуясь, что ещё легко отделался. Ну, мог он умереть - и что? В новом мире умереть можно буквально в любой момент, да и в итоге не умер же парень. Зато отношения с учёным восстановлены до приличного уровня и больше не придётся ни беспокоиться по этому поводу, ни размышлять,